шки прилипшаго сахару съ пальцевъ, широко перекрестился и поднесъ къ губамъ блюдечко съ чаемъ.
Въ это время въ дверь кто-то постучался.
Войдите! сухо и отрывисто проговорилъ Кащеевъ.
Дверь отворилась и въ комнату вошелъ пожилой человѣкъ, измученный и утомленный на видъ.
Гость робко поздоровался съ Сидоромъ Петровичемъ и всталъ почтительно къ сторонкѣ.
— А это, вы Ивановъ, какъ бы очнувшись проговорилъ Кащеевъ, — а я только что про васъ думалъ подсчитывая вашъ должекъ.
Вотъ и отлично, что пришли а, я было хотѣлъ ѣхать къ судебному приставу...
Гость замялся... Изъ рукъ его выпала порыжелая старая фуражка, и онъ смущенно проговорил:
— Нѣтъ, Сидоръ Петровичъ, ужъ вы того, повремените, недѣльку, другую, я вамъ заплачу. Видитъ Богъ нѣту, жена померла, сына похоронилъ, да еще пятокъ, одинъ одного меньше на рукахъ остались, а тутъ еще на грѣхъ, покража случилась, ужъ вы будьте такъ добры, отложите продажу-то, не розоряйте, пожалейте хоша малыхъ ребятишекъ... При этомъ Ивановъ опустился на колѣни и упалъ Кащееву въ ноги.
— Нѣтъ, Ивановъ, вы такъ говорите, когда съ васъ деньги спрашиваешь. Я ждать больше не могу, потому мнѣ самому деньги нужны до зарѣзу. Мнѣ хоть умрите, но достаньте денегъ, а иначе я не могу, придется вашъ домикъ пустить съ торговъ. У васъ вотъ нужда, а у меня вы думаете нѣтъ, у меня побольше вашей этой нужды-то. Вотъ за вами гуляетъ пять тыщь, за Петровымъ десять, за Карповымъ двадцать и всѣ просятъ
шки прилипшего сахару с пальцев, широко перекрестился и поднёс к губам блюдечко с чаем.
В это время в дверь кто-то постучался.
Войдите! сухо и отрывисто проговорил Кащеев.
Дверь отворилась и в комнату вошёл пожилой человек, измученный и утомленный на вид.
Гость робко поздоровался с Сидором Петровичем и встал почтительно к сторонке.
— А это вы, Иванов, как бы очнувшись проговорил Кащеев, — а я только что про вас думал, подсчитывая ваш должок.
Вот и отлично, что пришли а я, было, хотел ехать к судебному приставу...
Гость замялся... Из рук его выпала порыжелая старая фуражка, и он смущенно проговорил:
— Нет, Сидор Петрович, уж вы того, повремените, недельку другую, я вам заплачу. Видит Бог, нету, жена померла, сына похоронил, да ещё пяток один одного меньше на руках остались, а тут ещё на грех покража случилась, уж вы будьте так добры, отложите продажу-то, не разоряйте, пожалейте хоша малых ребятишек... При этом Иванов опустился на колени и упал Кащееву в ноги.
— Нет, Иванов, вы так говорите, когда с вас деньги спрашиваешь. Я ждать больше не могу, потому мне самому деньги нужны до зарезу. Мне хоть умрите, но достаньте денег, а иначе я не могу, придётся ваш домик пустить с торгов. У вас вот нужда, а у меня вы думаете нет, у меня побольше вашей этой нужды-то. Вот за вами гуляет пять тыщ, за Петровым десять, за Карповым двадцать и все просят
