praestabilitam во второй части своей Этики, именно в 6-ой и 7-ой теоремах с их короллариями (см. также пятую часть, теор. I), а раньше, в 5-ой теореме второй части, он выразил на свой лад столь родственное учение Мальбранша о том, что мы все видим в Боге[1]. Таким образом, Мальбранш был единственным родоначальником всего этого направления мысли, которое использовали и обработали и Спиноза, и Лейбниц, каждый — на свой лад. Лейбниц мог бы даже совсем не идти здесь в счет, так как он уже оставляет при этом в стороне тот простой факт, в котором заключается проблема, именно — что мир дан нам непосредственно лишь как наше представление, и вместо него выдвигает учение о телесном и духовном мирах, между которыми невозможен никакой мост: вопрос об отношении представлений к вещам в себе сплетается у него с вопросом о возможности движений тела под влиянием воли, и эти-то оба вопроса вместе он и разрешает с помощью своей harmoniae praestabilitae (см. Système nouveau de la nature, в Leibnitz. Opp., ed. Erdmann, стр. 125. — Brucker hist. ph. Tom IV, P. II, стр. 425). Чудовищная нелепость его гипотезы была, путем анализа вытекающих из нее следствий, в самом ярком свете показана уже некоторыми из его современников, в особенности Бейлем (см. Мелкие сочинения Лейбница, немецкий пер. Гута 1740 г., — примечание к стр. 79, где сам Лейбниц видит себя вынужденным изложить возмутительные выводы из своего утверждения). Однако, уже самая нелепость гипотезы, к которой рассматриваемая проблема заставила прибегнуть мыслящего человека, свидетельствует о значительности, трудности и сложности последней и о том, как мало надежды устранить ее, эту проблему, — как это пытались делать в наше время — простым ее отрицанием и таким способом разрубить узел.
Спиноза опять-таки отправляется непосредственно от Декарта; поэтому, сначала, в качестве картезианца, он даже удерживает дуализм своего учителя, принимая некую substantiam cogitantem и некую substantiam extensam, первую — как субъект, вторую — как объект познания. Впоследствии же, стоя на собственных ногах, он нашел,
- ↑ Эт., ч. II, теор. 7: Порядок и связь идей те же самые, что порядок и связь вещей. — Ч. V, теор. I: Как мысли и идеи вещей располагаются в душе, так телесные возбуждения, или образы вещей, располагаются и сочетаются в теле. — Ч. II, теор. 5: Формальное бытие идей предполагает причиною Бога, поскольку лишь Он рассматривается, как вещь мыслящая, а не поскольку Он выражается иным каким-нибудь атрибутом. Это значит, что идеи как атрибутов Бога, так и единичных вещей предполагают своей производящей причиной не самые объекты свои или воспринимаемые вещи, а самого Бога, поскольку Он есть вещь мыслящая.
