῾Ημισυ γαρ τ’αρετης αποαινυται ευρυοπα Ζευς
Ανερος, ευτ’ αν μιν κατα δουλιον ήυαρ ἑλησιν[1].
Действительное философствование требует независимости:
Πας γαρ ανηρ πενιη δεδμημενος ουτε τι ειπειν,
Ουϑ’ἑρξαι δυναται, γλωσσα δε οἱ δεδεται[2].
Точно также в Гулистане Сади говорится, что тот, кто принужден заботиться о пропитании, ничего не может создать (см. Гулистан Сади в переводе Графа, Лейпциг 1846, стр. 185). Зато настоящий философ, по своей натуре, — существо довольствующееся, и немногого ему нужно, чтобы жить независимо: ибо девизом его служит изречение Шенстона: liberty is а more invigorating cordial than Tokay (свобода — более сильное средство для укрепления сердца, чем токайское).
Таким образом, если бы вопрос шел исключительно о преуспеянии философии и о поступательном движении к истине, то самое лучшее, что я мог бы рекомендовать, это — прекращение тех фокусов, какие творятся с ней в университетах. Ибо поистине в них не место для серьезно и честно понимаемой философии, которую слишком уже часто должна заменять здесь в ее одежды всунутая и принаряженная марионетка, двигаясь и жестикулируя как nervis alienis mobile lignum. Если же при этом подобная катедерфилософия хочет еще на место действительных мыслей ставить невразумительные, одуряющие фразы, вновь созданные слова и неслыханные выдумки, абсурдность которых именуется умозрительной и трансцендентальной, — то она становится пародией на философию, лишающей последнюю кредита, что̀ и случилось в наши дни. Да и как, при всех подобных условиях, может существовать хотя бы только возможность той глубокой серьезности, которая всем пренебрегает для истины и представляет собою первое условие для философии? — Дорога к истине крута и долга: никто не может пройти ее с колодкой на ноге, — здесь нужны бы скорее крылья. Вот почему я и стою за то, чтобы философия перестала быть ремеслом: с этим не вяжется возвышенность ее стремлений, как это признавали уже и древние. Вовсе нет нужды, чтобы при каждом университете содержалась пара пустых болтунов, способных на всю жизнь отвадить молодых людей от всякой философии. И Вольтер
