на один момент приходится сражаться не за истину, а за свой тезис. В таких пределах недобросовестность является следствием недостоверности истины и несовершенства человеческого интеллекта. Но при этом тотчас же возникает опасность зайти в данном направлении слишком далеко и слишком долго сражаться за ложное убеждение, так что люди, наконец, втягиваются в это и, давая волю испорченности человеческой натуры, per fas et nefas, — значит, даже и при помощи недобросовестных стратагем, защищают свой тезис, удерживая его mordicus (зубами). Пусть охранит здесь каждого его добрый гений, чтобы ему потом не пришлось стыдиться. Между прочим, ясное понимание изложенных здесь характерных особенностей спора ведет нас к самодисциплине и в этом направлении.
Всякое, якобы неоснованное на предпосылках, оперирование в философии, это — пустозвонство; ибо непременно следует в чем-нибудь видеть данное, чтобы исходить из него. Именно это и означает выражение δος μοι που στῳ — неизбежное условие всякого человеческого делания, даже философствования, ибо мы так же не можем парить в вольном эфире духовно, как и телесно. Но такая точка отправления, такое положение, временно принятое за данное, впоследствии должны в свою очередь получить компенсацию и оправдание. Таким временным допущением будет или нечто субъективное, как, — например, самосознание, представление, субъект, воля; или же нечто объективное, т. е. представляющееся в сознании о других вещах, например, реальный мир, внешние вещи, природа, материя, атомы, также и божество, равно как и любое чисто вымышленное понятие, как субстанция, абсолют или что бы там ни было. Итак, чтобы загладить проникший в философию произвол и оправдать предпосылку, надлежит впоследствии переменить точку зрения и стать на противоположную, исходя из которой, в дополнительной философеме, вторично вывести то, что было принято сначала за данное: sic res accendunt lumina rebus.
Если исходить, например, из субъективного, как Беркли, Локк и Кант, в лице которого этот метод достиг наивысшего своего
