Если бы на свете царила справедливость, то было бы вполне достаточно выстроить себе дом, и он, помимо этого очевидного права собственности, не нуждался бы ни в какой охране. Но так как обычна несправедливость, то становится необходимым, чтобы выстроивший жилище был способен также и к охранению его. Иначе право его будет de facto неполно: именно, на стороне нападающего будет тогда кулачное право, как раз соответствующее понятию о праве Спинозы, не признававшего никакого иного права, кроме: unusquisque tantum juris habet, quantum potentiâ valet (tract. pol. c. 2, § 8), или же: uniuscujusque jus potentiâ ejus definitur (eth. IV, pr. 37, sch. 1). — Толчок к такому понятию о праве, кажется, дал ему Гоббс, именно de cive с. I., § 14, к каковому месту последний присоединяет странное пояснение, что право милосердного Бога на все вещи покоится также лишь на Его всемогуществе. — Хотя это понятие права и вышло из употребления в гражданской жизни как в теории, так и на практике, однако же в политической оно упразднено лишь в теории, in praxi же оно — непрерывно в действии. К каким последствиям ведет нарушение этого правила, можно видеть на примере современного Китая: возмущения — изнутри и европейцы — извне, и в результате громаднейшее государство мира лежит беззащитное и должно раскаиваться, что культивировало лишь мирное, а не военное искусство. — Между проявлениями творческой природы и деяниями человека замечается своеобразная аналогия, притом не случайная, а покоящаяся на тождестве воли в обоих. После того как из всего животного мира выделились животные, питающиеся растительным миром, в каждом классе животных появились, неизбежно в конце, хищные, чтобы питаться прочими, как своей добычей. Точно также, когда людям удавалось честно, в поте лица своего, собрать столько плодов земли, сколько необходимо для пропитания народа, то каждый раз выделялось среди некоторых народов известное количество людей, которые, вместо того чтобы обрабатывать землю и жить ее плодами, предпочитали рисковать собственной шкурой, ставить на карту здоровье и свободу, чтобы нападать на людей, владеющих честно приобретенною собственностью, и пользоваться плодами их труда. Такими хищниками человеческого рода являются народы-завоеватели, вторжение которых мы наблюдаем всюду с древнейших времен и до наших дней, и смена их удач и неудач и образует собою материал истории. Поэтому Вольтер справедливо заметил: „dans toutes les guerres il ne s’agit que de voler“. До чего позорна война, видно хотя бы из того, что каждое правительство громко и торжественно уверяет, что оно не прибегает
