тех, которые войдут в состав его оригинальной и не умирающей литературы, приблизительно, как 100,000 — к единице. Какую участь предстоит, в большинстве случаев, претерпеть этим единицам, пока они, минуя эти 100,000, достигнут до принадлежащего им почетного места! Все эти единицы — творения необыкновенных и решительно выдающихся людей; поэтому на них лежит печать специфического отличия от прочих; и рано или поздно, но это должно обнаружиться.
Нельзя думать, что такой порядок вещей когда-либо изменится к лучшему. Хотя злополучные свойства рода человеческого и принимают с каждым новым поколением несколько видоизмененную форму, однако по существу они во все времена остаются теми же. Выдающиеся люди редко пробиваются при жизни, ибо вполне и настоящим образом их могут, в сущности, понять лишь те, кто уже сроден им по духу.
Так как по пути к бессмертию шествует едва один человек из множества миллионов, то он неизбежно будет совершенно одинок, и странствование к потомству ему придется совершать по страшно пустынной стране, подобной ливийской пустыне: известно, что никто не может составить себе представления о производимом ею впечатлении, не видав ее. И я прежде всего рекомендую не набирать с собою в дорогу тяжелого багажа, а иначе многое по пути придется выбросить. Никогда не следует забывать изречения Бальтазара Грациана: lo bueno, si breve, dos vezes bueno (хорошее вдвойне хорошо, если коротко), что́ можно рекомендовать как всем вообще, так, в особенности, немцам.
Великие люди находятся в таком же соотношении с кратковременностью своего существования, в каком грандиозные здания — с тесной площадью, на которой они поставлены. Здания не рисуются во всей своей величине, если они стоят слишком близко к нам; то же бывает и с великими людьми. Но на расстоянии столетий их признают и жаждут видеть их восставшими из гробов.
Даже собственное житейское поприще тленного сына времени, создавшего нетленное творение, находится в бесконечно несоразмерном отношении к последнему, — подобно отношению смертной матери, Семелы или Майи, породившей бессмертного бога, или противоположному отношению Фетиды, породившей Ахилла. Ибо вечное и тленное стоят друг с другом в величайшем противоречии. Кратковременность жизни творца, его в нужде и бедствиях протекающее ненадежное существование редко позволяет ему видеть хотя бы начало блестящего пути его бессмертного детища или прослыть за то, что он есть. Человек, которому суждена слава в потомстве, всегда будет претерпевать участь, противоположную знатному человеку, славному предками.
