точные сведения о какой-нибудь стране. Они обо многом могут дать справки, но в сущности то, что они знают об этой стране, все же не есть связное, отчетливое, основательное знание. Напротив, люди, которых жизнь прошла в мышлении, подобны тем, которые были в стране сами; одни они в самом деле знают, о чем идет речь, знают явления в их связи и умеют в них разбираться.
Обыкновенный книжный философ так же относится к самостоятельному мыслителю, как историк-исследователь к очевидцу. Человек, самостоятельно мыслящий, говорит на основании собственного, непосредственного восприятия. Поэтому все самомыслящие умы в сущности согласны между собою, и различия между ними происходят только от разницы точек зрения; там же, где точка зрения ничего не изменяет, все они говорят одно и то же. Ибо они лишь высказывают то, что они объективно восприняли. Положения, которые я, по их парадоксальности, лишь с колебанием высказывал публично, я, к радостному моему изумлению, часто потом находил в старых произведениях великих людей. — Иное дело философ-книжник. Он сообщает, что́ сказал этот, что́ хотел сказать тот, что́ возразил третий и т. д. Все это он сравнивает, взвешивает, критикует и старается узнать таким образом объективную истину, совершенно уподобляясь при этом критическому историографу. Он предпринимает, например, исследование, не был ли когда-нибудь Лейбниц временно спинозистом, и т. п. Очень поучительные примеры к сказанному здесь любопытствующий может найти у Гербарта в его „Аналитическом освещении морали и естественного права“ и в его „Письмах о свободе“. — Можно только удивляться, сколько такой человек дает себе труда; так и кажется, что, если бы он только захотел вникнуть в дело сам, недолгое собственное размышление скоро привело бы его к цели. Дело однако не так просто, так как самомышление от нашей воли не зависит. Можно во всякое время сесть и начать читать, но не — начать думать. Мысли, как люди; их нельзя вызывать по желанию, а приходится дожидаться, чтобы они пришли сами. Размышление о каком-нибудь предмете должно прийти само собою, вследствие счастливого совпадения подходящего внешнего повода с подходящим внутренним настроением и напряжением, а такого совпадения те люди как-то никогда не могут дождаться. Сказанное можно проследить даже на мыслях, относящихся к нашему личному интересу. Когда в каком-нибудь личном деле мы должны принять решение, мы вовсе не можем в любое выбранное нами время сесть, взвесить доводы и решить вопрос. Часто может оказаться, что сейчас наша мысль не хочет долго останавливаться на
