ренной имъ къ особѣ ея рѣчи, во время путешествія ея изъ Петербурга,чрезъ Тверь и Торжокъ, въ Москву. Онъ былъ чрезмѣрно пылкаго, высокомѣрнаго и горячаго свойства, твердаго духа и остраго разума. Даръ слова и присутствіе памят — были верными его дарованіями; а латинскій и французскій языки, которые онъ хорошо зналъ, придавали ему со стороны другихъ хорошее мнѣніе. Но на знаю, къ какому царству природы надлежитъ приписать ту силу, которая [неразборчиво] был отвлечь его отъ трезвости, скромности въ языкѣ и въ рукахъ. Свойства его яснѣн будутъ видны изъ описані его дѣяний, присоединяющихся по временамъ и обстоятельствамъ къ моей исторической матеріи.
Въ прибавку къ счастію коихъ моихъ волосъ, архіерей вошелъ однажды съ архимандоитомъ Карпинскимъ *) въ [казначейскую контору], и увидѣвъ меня пишущаго, похвалилъ мое письмо. Архимандритъ прибавилъ къ тому, что я дѣтина скромный и постоянный, и что бывшій архіерей меня жаловалъ. Я въ первый разъ тогда услышалъ, что скромность и постоянство въ людяхъ не меньше значать, какъ и чоска волосъ.
Въ семъ архіерейскомъ домѣ было обыкновеніе, занятое отъ московскаго архіерейскаго дома **), что производящіеся во
- ) Рыльскі архимандритъ Іакинфъ Карпинскій. Онъ былъ особа въ числѣ ученыхъ; въ латинскомъ языкѣ называли его Цицерономъ. Его сочиненія есть книга печатныхъ проповѣдей. Онъ былъ малорослъ и тонокъ; чрезмѣрно честолюбивъ и горячь, и иногда чрезмѣрно скроменъ, иногда же чрезмѣрно веселъ, говорливъ и забавенъ. Всѣ архіерей, его временъ, знали его и почитали за ученость, но не любили за самолюбіе. Многіе были изъ его учениковъ архіереями, въ томъ числѣ и оба сѣвскіе, т.-е. Якубовскій и Фліоринскій. Ему неоднократно по старшинству и учености доставалось быть епископомъ, — не, — какъ я слыхалъ отъ преосвященнаго Фліоринскаго, — одинъ изъ синодальных членовъ на сей случай сказалъ: «Онъ по натурѣ пигмей, а думаетъ о себѣ, что онъ съ ивановскую московскую колокольню». А другой: «онъ достоинъ быть архіереемъ, но всю ризницу по своему росту перепортитъ», и, между тѣмъ, какъ велика[неразборчиво] пересуживали пигмея и переводили его изъ монастыря въ монастырь, съ архимадріи на архимандрію, то-есть изъ Сѣвскаго-Спасскаго, — что потомъ архіерейскі домъ, — въ Рыльскі Николаевскій; изъ Рыльскаго — въ Голутвинъ, изъ Голутвина въ Бѣлозерскій Кириловскій, — Карпинскі дожилъ до глубокой старости, и скончался мирно, не пулуча архіерейства, по причинѣ, что былъ малаго роста и высокаго ума. Г. Д.
- ) Сѣвская епархі отдѣлнна отъ московской; почему и сѣвскій архіерей именовался съ первыхъ лѣтъ учреждені: «московской епархіи викарій». Г. Д.
