— 509 —
Изъ дѣтей моей бабушки, сколько мнѣ извѣстно, только двое наслѣдовали ея необычайную красоту, а именно мой отецъ и мой дядя Саломонъ Гейне, покойный глава бан-кирскаго дома этой фирмы въ Гамбургѣ.
Красота моего отца имѣла въ себѣ нѣчто черезчуръ мягкое, безхарактерное, почти женское. Брать же его отличался больше мужественною красотою и былъ вообще чело-вѣкомъ, сила характера котораго проглядывала подавляю-щимъ, даже иногда смущающимъ образомъ въ благородно-пропорціональныхъ, правильныхъ чертахъ его лица.
Дѣти его, всѣ безъ исключенія, были восхитительно красивы, но смерть похитила ихъ въ цвѣтѣ лѣтъ, и изъ этого прекраснаго человѣческаго букета остались теперь въ жи-выхъ только двое: нынѣшній глава банкирскаго дома и сестра его, рѣдкое явленіе съ.......
Я очень любилъ всѣхъ этихъ дѣтей, и любилъ также ихъ мать, которая была такъ красива и умерла такъ рано, и всѣ они стоили мнѣ многихъ слезъ. Въ настоящую минуту я право ощущаю потребность потрясти моимъ дурац-кимъ колпакомъ для того, чтобы звонъ его погремушекъ заглушилъ во мнѣ слезливыя мысли.
Выше я сказать, что въ красотЬ моего отца было нѣчто женское. Я этимъ отнюдь не хочу указать на отсутствіе въ немъ мужчинства; это послѣднее онъ часто доказывалъ на дѣлѣ въ своей молодости, и я самъ вѣдь этому живое доказательство. Въ этихъ словахъ не было никакого непри-личиаго заявленія; я имѣдъ въ виду только внѣшяія формы его тѣла, которыя не отличались крѣпостью и упругостью, а скорѣе были мягко и нѣжно округлены. Контурамъ чертъ его лица недоставало рѣзкости штриховъ, и они расплывались въ неопредѣленномъ выраженіи. Въ позднѣйшіе годы онъ былъ тученъ, да и въ молодости впрочемъ, кажется, не отличался худощавостью.
Въ этомъ предположеніи укрѣпляетъ меня портретъ, который потомъ сгорѣлъ во время пожара въ квартирѣ моей матери и на которомъ отецъ мой изображенъ молодымъ че-ловѣкомъ лѣтъ восемнадцати или девятнадцати, въ красномъ мундирѣ, съ пудреною головою и съ собранными сзади въ кошелькѣ волосами.
Этотъ портретъ, къ его выгодѣ, написанъ пастелью. Я говорю—къ выгодѣ, потому что этотъ родъ письма гораздо лучше, чѣмъ масляныя краски съ ихъ глянцовитымъ
лакомь, можетъ передать ту пвѣточную пыль, которая замѣ-