— 535 —
Но неужели нѣтъ никакихъ лѣкарствъ отъ ужасной бо-лѣзни? Недавно Одинъ нсихологъ высказалъ мнѣніе, что ее можно одолѣть, если при самомъ началѣ возникновенія употребить нѣсколько надлежащихъ средствъ. Но этотъ рецепта напоминаетъ Одинъ старый нѣмецкій молитвенникъ, въ которомъ напечатаны молитвы на всѣ несчастные случаи, какіе могутъ угрожать человѣку, и между прочимъ, длинная, въ нѣсколько странидъ, молитва, которую долженъ прочитать кровелыцикъ, какъ только онъ ощутить головокру-женіе и увидитъ себя въ опасности немедленно слегЬ'гь съ крыши.
Точно такъ же смѣшно совѣтовать заболѣвшему любовью бѣжать отъ своей красавицы и искать себѣ выздоровленія въ одиночествѣ, на груди природы. Ахъ, на этой зеленой груди онъ найдетъ только скуку, и мы совѣтовали бы ему, напротивъ, если въ немъ не погасла всякая энергія, искать на совсѣмъ иной и очень бѣлой груди если не спокойствія, то цѣлительнаго безпокойства, ибо самое дѣйствительное противоядіе противъ женщинъ—женщины; правда, это значило, бы изгонять Сатану Вельзевуломъ, да кромѣ того, въ такихъ случаяхъ лѣкарство еще пагубнѣе болѣзни. Но это все-таки шансъ на выздоровленіе, и въ печальныхъ любов-ныхъ ѵнеудачахъ перемѣна возлюбленной есть, конечно, лучшее, чтб можно посовѣтовать, и мой отецъ могъ бы и здѣсь съ полнымъ основаніемъ сказать: теперь надо почать новый боченокъ.
Да, возвратимся къ моему милому отцу, которому, конечно, сострадательная бабья душа донесла о моихъ учащенныхъ визитахъ къ гохенкѣ и моей склонности къ рыжей Зефхеяъ. Но эти доносы имѣли только тотъ результатъ, что дали моему отцу поводъ проявить свою прелестную вѣжливость. Скоро послѣ того Зефхенъ разсказала мнѣ, что на прогулкѣ встрѣтился съ нею Одинъ очень важный и напудренный господинъ, въ сопровожденіи другого, и когда этотъ иослѣдній шепнулъ ему нѣсколько словъ, тотъ ласково посмотрѣлъна нее и, проходя мимо нея, снялъ шляпу и поклонился.
Когда она болѣе подробно описала поклонившагося господина, я узналъ въ немъ моего милаго, добраго отца.
Не съ такимъ же снисхожденіемъ отнесся онъ ко мнѣ, когда ему сообщили о нѣкоторыхъ моихъ насмѣшкахъ надъ религіею. Меня обвинили въ отрицаніи Бога, и по этому случаю мой отецъ обратился ко мнѣ съ рѣчью, конечно,
самою длинною, какую онъ когда-либо произносилъ и ко-