Страница:Inferno-Dante-Min-1855.pdf/258

 

130 Ихъ злая брань весь умъ мой завлекла;
Но тутъ поэтъ: «Смотри, еще не много —
И между насъ посѣется вражда.»

133 И я, услышавъ гласъ поэта строгій,
Спѣшилъ къ нему съ такимъ въ лицѣ стыдомъ,
Что и досель смущаюсь думъ тревогой.

136 Какъ человѣкъ, томимый страшнымъ сномъ,
Во снѣ желаетъ, чтобы сномъ остался
Внезапный страхъ, смутившій сердце въ немъ:

139 Такъ безъ рѣчей въ смущеньи я терялся,
Желая извиниться, и, того
Не замѣчая, молча извинялся.

142 Но вождь: «Проступокъ большій твоего
И меньшею стыдливостью смываютъ:
Смири жъ тревогу сердца своего.

145 Но помни: всюду на тебя взираютъ
Глаза мои, когда придемъ туда,
Гдѣ споръ подобный люди затѣваютъ:

148 Внимать ему не должно безъ стыда.»

---

141. Т. е. моимъ смущеніемъ.

148. Въ подлин.: Che voler ciò udire è bassa voglia. Можетъ быть, Данте влагаетъ эти слова въ уста Виргилія съ тѣмъ намѣреніемъ, чтобы напомнить, что творецъ Энеиды, «актеръ, наставникъ въ пѣснопѣньи» Дантовъ (Ада I, 85), никогда не изображалъ ничего низкаго и неблагороднаго. Впрочемъ этотъ эпизодъ такъ вѣрно схваченъ съ природы, что читатель конечно не упрекнетъ великаго поэта за уклоненіе отъ возвышеннаго тона его элегантнаго учителя.