— 108 —
ступаютъ немедленно и что, принимая во вниманіе конечную задачу, придется столкнуться съ серьезными трудностями.
і. Если мистеръ Робинзонъ все еще продолжаетъ утверждать, что чинить насиліе надъ тѣми, кто насъ не трогаетъ^ все равно, что чинить насиліе надъ тѣми, кто нагіадаетъ на насъ, то я могу лишь скромно намекнуть ему еще разъ, что у меня болѣе вѣрный глазъ для опредѣленія угла, чѣмъ у пего.
5. Мое опредѣленіе нагіаденія далеко не безсодержательно. До тѣхъ поръ, пока почти всѣ люди не согласятся между собою въ оцѣнкѣ громаднаго большинства своихъ поступ-ковъ, какъ согласныхъ или противорѣчащихъ равной сво-бодѣ, до тѣхъ поръ, пока все большее число людей не рас-пространитъ этой общей своей оцѣнки на болѣе широкую область своего поведенія,—до этихъ поръ опредѣленіе напа-денія, какъ нарушенія равной свободы, далекое отъ того, чтобы быть безсодержательнымъ, останется важнымъ факто-ромъ политическаго прогресса.
6. Мы не видимъ никакой повелительной и крайней необходимости немедленно разрѣшать вопросъ объ авторскомъ правѣ и думаемъ, что доводы разума предпочтительнѣе доводовъ насилія во всѣхъ сомнительныхъ случаяхъ, когда мы еще имѣемъ возможность ждать.
7. Судя по послѣднимъ словамъ мистера Робинзона, можно думать, что и онъ допускаетъ, что въ нѣкоторыхъ случаяхъ мы можемъ прибѣгнуть къ насилію. Въ такомъ случаѣ при-шелъ мой чередъ спросить его,—почему? Если онъ признаетъ примѣненіе насилія въ одномъ случаѣ, то почему не признавать его во всѣхъ случаяхъ? Я могу сказать, почему я этого не признаю, но не съ точки зрѣнія мистера Робинзона.;Лто касается меня, то я не придаю никакого значенія тому, дѣйствуетъ ли мистеръ Робинзонъ изъ чувства протеста или по принципу, когда онъ находитъ для себя возможнымъ примѣнять наси-ліе. Вопросъ, главнымъ образомъ, сводится къ слѣдуюіцему. Считаетъ ли онъ разумнымъ примѣнять въ нѣкоторыхъ обсто-ятельствахъ насиліе, или же онъ настолькоГпрактически
«непро-тивленецъ», что не спасъ бы своего ребенка отъ неминуемо