— 199 —
поддержку, то дѣлаютъ они это по своей доброй волѣ, подобно тому, какъ они подобрали бы какое-нибудь заброшенное животное. Они столько же обязаны сдѣлать это въ пер-вомъ случаѣ, какъ и въ послѣднемъ.
Соображенія товарища Бэйли я также считаю важными для обсуждаемаго нами вопроса. Въ одномъ отношеніи во-просъ о положеніи дѣтей при Анархіи является дѣйствительно простымъ. Во-первыхъ, привидѣнія, его окружающія, суть лишь гипотетическія чудища; а, во-вторыхъ, безобразная дѣй-ствительность, усложняющая вопросъ въ настоящее время, будетъ сметена съ лица земли новыми соціальными условіями, которыя принесетъ съ собою Анархія. Даже въ настоящее время относительно немногіе родители расположены злоупотреблять своимъ правомъ надъ дѣтьми или бросать ихъ на произволъ судьбы. Когда же исчезнутъ "бѣдность и ошибоч-ныя понятія о добродѣтели, число ихъ будетъ столь безко-нечно мало, что имъ можно будетъ вполнѣ свободно пренебречь. Вопросъ, такимъ образомъ, испаряется, какъ только мы подходимъ къ нему поближе.
Но главная цѣнность его обсужденія заключается въ томъ свѣтѣ, который онъ проливаетъ на проблему равной свободы. Я былъ, поэтому, радъ, когда вопросъ этотъ былъ поднятъ моимъ другомъ, школьнымъ учителемъ, на вопросы котораго я отвѣтилъ въ 232 номерѣ ЫЪегіу и который ^теперь возразить мнѣ слѣдующимъ письмомъ.
Редактору ЫЬегіу.
Изъ вашей статьи я сдѣлалъ выводъ, что анархическая политика раз-рѣшаетъ сосѣдямъ вмѣшаться, когда родитель собирается отрубить третій палецъ съ лѣвой руки своего ребенка, и сдѣлать это даже въ томъ слу-чаѣ, если родитель обѣщаетъ хорошо залечить изуродованную часть руки. Смѣю думать, что вы достаточно разсудительны для того, чтобы утверждать, что анархистской политикѣ противорѣчитъ вмѣшательство сосѣдей въ томъ случаѣ, когда родитель, вообще человѣкъ съ вполнѣ здравымъ умомъ, вздумаетъ обойтись подобнымъ же образомъ и съ своимъ собствен-нымъ пальцемъ. Въ чемъ же заключается критерій поведенія въ этихъ двухъ случаяхъ? Почему физическая неприкосновенность ребенка должна имѣть для сосѣдей большее значеніе, чѣмъ физическая неприкосновенность отца? Не признаемъ ли мы этимъ самымъ наличность какого-то другого
принципа, замѣняющаго законъ равной свободы или дѣйствующаго рядомъ