Неудача попытки Леонтія Марселиса открыть почту отъ Москвы до Архангельска могла быть вызвана только случайными условіями. Въ почтѣ этой чувствовалась большая необходимость. И правительству важно было завести почтовыя сношенія по обширнымъ сѣвернымъ пространствамъ Россіи для болѣе удобнаго сообщенія съ мѣстной администраціей, и торговые иноземцы давно добивались этой почты, потому что Архангельскъ былъ однимъ изъ важныхъ центровъ ихъ торговыхъ операцій, а по дорогѣ, напр. въ Вологдѣ, на Вагѣ и пр. существовало нѣсколько ихъ промышленныхъ предпріятій. Московско-Архангелогородскій путь былъ для иностранцевъ тогда даже важнѣе Московско-Балтійскаго, что было ясно еще въ 40-хъ годахъ извѣстному де-Родесу. Это происходило потому, что Московскіе торговые иноземцы черезъ Архангельскъ могли вести непосредственныя сношенія съ родиной, тогда какъ берега Балтійскаго моря были въ рукахъ Шведовъ, ревниво охранявшихъ свои права на этомъ морѣ. Русская внѣшняя торговля могла направиться на западъ лишь тогда, ког-
Неудача попытки Леонтия Марселиса открыть почту от Москвы до Архангельска могла быть вызвана только случайными условиями. В почте этой чувствовалась большая необходимость. И правительству важно было завести почтовые сношения по обширным северным пространствам России для более удобного сообщения с местной администрацией, и торговые иноземцы давно добивались этой почты, потому что Архангельск был одним из важных центров их торговых операций, а по дороге, напр. в Вологде, на Ваге и пр. существовало несколько их промышленных предприятий. Московско-Архангелогородский путь был для иностранцев тогда даже важнее Московско-Балтийского, что было ясно еще в 40-х годах известному де-Родесу. Это происходило потому, что московские торговые иноземцы через Архангельск могли вести непосредственные сношения с родиной, тогда как берега Балтийского моря были в руках шведов, ревниво охранявших свои права на этом море. Русская внешняя торговля могла направиться на запад лишь тогда, ког-
