Какъ другъ славянъ, къ твоимъ сынамъ,
Чтобъ почерпнуть въ тебѣ надежду, или съ вѣрой
Припасть къ живымъ твоимъ струямъ.
Кто жажду утолилъ въ твоихъ струяхъ, ни разу
Еще измѣной не дышалъ;
Не даромъ бережетъ и князь твой вѣнценосный
Истокъ твой, чистый какъ кристалъ.
Теки, со всѣхъ сторонъ охваченный врагами,
Загородившими твой путь:
Они грозой тебя пугаютъ, но — могуча
Грозой насыщенная грудь!...
Ты разольешься, какъ рѣка въ грозу и въ ливень,
И потечешь съ безплодныхъ горъ,
Чтобъ смыть и разметать наносную преграду —
И къ морю выйти на просторъ.
Как друг славян, к твоим сынам,
Чтоб почерпнуть в тебе надежду, или с верой
Припасть к живым твоим струям.
Кто жажду утолил в твоих струях, ни разу
Еще изменой не дышал;
Недаром бережет и князь твой венценосный
Исток твой, чистый как кристалл.
Теки, со всех сторон охваченный врагами,
Загородившими твой путь:
Они грозой тебя пугают, но — могуча
Грозой насыщенная грудь!...
Ты разольешься, как река в грозу и в ливень,
И потечешь с бесплодных гор,
Чтоб смыть и разметать наносную преграду —
И к морю выйти на простор.
