Михаил Козырев[править]
Трактористы[править]
В наше время без машины совсем невозможно. Спину гни, землю сохой ковыряй. Сквернота, а не жизнь. То ли дело с машиной. Трактор хотя бы взять: он тебе вспашет, он тебе посеет, он тебе хлеб испечет. Другой без трактора и спать не ляжет — трактор ему на ночь пятки чешет, а он лежит-прохлаждается.
— Здорово, ребятки, с трактором. Эх, кабы нам!
А чем же мы в самом деле хуже других? Народ мы небалованный, нам бы только землю вспахать, а с остальным и сами управимся. Собрались, потолковали и выписали. Куда ни шло.
И, представьте, машину нам в скорости прислали. Новенькая такая машина, блестит. Паренек с машиной прикатил — тоже новенький, в крахмальном воротничке — и тоже блестит.
— Вот, — говорит, — какое обращение: ручку сюда поверни — идет, обратно поверни — стоп.
Все рассказал. Ходит машина по деревне, трясется, будто боров, с боку на бок переваливается.
Показал и уехал.
— Куда же ты? — говорим. — Разве у нас не останешься?
— Некогда мне… Требуйте из города тракториста — пришлют.
Поставили трактор в сарай — ждем тракториста. Неделю ждем — нет. Другую неделю ждем — нет. Еще раз требуем, и еще неделю ждем — опять нет. А нам уж пахать пора.
— Что ж это мы, ребятки, сохой что ли пахать будем? Давай сами пустим.
— Давай!
Парень один вызвался — Андрюшкой зовут.
— Я, — говорит, — человек наученый — в кавалерии два года был — с любой лошадью справлюсь — неужто мне эту штуку не оседлать?
И оседлал. Сел, ручку повернул — пошла машина. Прет по деревне — а мы за ним следом. Он шибче — и мы шибче. До ворот доехали, он кричит:
— Открывай!
Мы бежим открывать, а он прет и прет — прямо на ворота. Как языком ворота слизнул — все столбы повыдергал.
— Ну, думаем, и сила!
А машина все дальше прет. На полосу приперла — Андрюшка кричит:
— Приправляй лемеха, пахать буду.
А где же тут на ходу?
— Останови! — кричим.
Он побледнел весь — а остановить не может. Все дальше и дальше прет, безо всякого стеснения. Полосу прошел — по кочкам прет, кочки прошел — в лес уперся.
Только, слава те, лесу осилить не смог. Богатырь-богатырь, а споткнулся.
Мы Андрюшке кричим:
— Вертай назад — едем в деревню!
А он туда ручку вертит, сюда вертит — машина ни в бок, ни на сторону.
— Не идет!
Остановились и смотрим — а что делать, никто не знает.
— Плевое дело, — пастух говорит, — небось нужной части не прислали. Всегда уж так. А я знаю, чего не хватает.
— Говори, коли знаешь.
— Кнута не хватает. Ее бы кнутом огреть — сразу бы пошла. Корова небось, ежели которая упрямая…
Махнули на него рукой: — молчи! Секретарь совета заинтересовался.
— Не по форме, — говорит, — к машине отнеслись. Во всяком деле свою форму знать надо: одно в лесную комиссию, другое в земельную, третье в губотдел. А вы не то направление взяли, вот и уперлись…
— Брось, ты не понимаешь.
Милиционер явился.
— Это, — говорит, — не что иное, как хулиганство. Посадить бы денька на два в холодную…
Секретарь ячейки пришел:
— Почистить, — говорит, — надо бы. Оттого она и не идет, что не вычищена. Нашу ячейку почистили — живо работать стала…
— Оставьте, говорим, тут мастеровой человек нужен. Я вы туда же. Посылай за кузнецом!
Явился кузнец: в одной руке молоток, в другой рашпиль.
— Что, не идет? Мы сейчас…
Посмотрел там, посмотрел тут:
— Шипы, — говорит, — стерлись. Тут ясное дело, что требуется: надо, говорит, наварить, да закалить, да оттянуть, да оковать… Действуй, Яндрюха, рашпилем, а я молотком буду.
Там ударил, тут ударил — какая-то хреновинка отскочила.
— Ишь ты, — говорит, — как сухо закаливают.
Тут уж мы все на него:
— Брось, уйди!
А машина стоит и стоит.
Что ж тут поделаешь? Двенадцать лошадей в нее кое-как впрягли да доставили в деревню. Стоит машина в сарае, а мы сохой пашем. Отпахали — а тут на наше счастье и тракторист приехал.
— Что, говорит, тут у вас?
Машину посмотрел, одну штуковину повернул, другую повернул — глядим — пошла машина.
— А как, — говорит, — вас сломать угораздило?
Мы молчим, только в затылках почесываем.
— Дешево, — говорит, — отделались — давайте десятку за ремонт, да мне в город на дорогу.
Ну, а теперь мы, слава богу, с трактором. Пахать, понятно, вспахали, и без него, а все-таки хорошо. Вечерком насядут на машину девки да парни — и пошла потеха. Катаются, радуются.
Говорят, что по осени машина нам весь хлеб смолотит.
И то ладно. Чай, мы народ не балованный — не пятки ж нам она чесать будет.
Источник текста: Михаил Козырев. Запрещенные слова. Юмористические рассказы. — Москва: «Никитинские субботники», 1928.