Словаки, один из меньших славянских народов, ближайше родственный чехам, обитающий гл. обр. в Венгрии, ныне в Чехо-словакии, и отчасти в Хорватии.
Численность С. определялась статистикой 1910 г. в 2 милл. (2.008.744 чел.), из которых 1.991.402 чел. населяло различные комитаты Венгрии, а остальное число жило в Хорватии. Сколько С. из общего числа чехов и С. (385 тыс.) живет в Вене, неизвестно. Считая ежегодный прирост С. в 0,57% (выведено за время 1890—1900), общее число С. до 1914 г. в Венгрии и Хорватии можно было определить приблиз. в 2.164 тыс. чел. В Венгрии С. нигде не составляют исключительного населения; во всех комитатах наряду с ними встречаются колонии других народностей. Значительное большинство С. имели (по данным 1900 г.) в комитатах: Оравском (80.456: 94,7%), Тренчанском (265.838: 92,8%), Липтовском (75.739: 92,5%), Зволенском (110.633: 89,4%), Турчанском (38.218: 73,6%), Нитранском (312.167: 73,1%) и Шарышском (114.132: 66,1%). На пространстве этих комитатов, охватывающем 22.380 кв. км., число С. составляло т. обр. 997.183, мадьяр 114.310 и немцев 71.497. В пяти комитатах (Спишском, Тековском, Пресбургском, Гемерском и Гонтском) С., составляют от 58,2 до 39,5% всего населения, так что на 464.173 С. приходится 347.421 мадьяр и 60.932 нем. В других комитатах С. составляют уже значительное меньшинство: в Земплинском 32,4% (106.064), Ужгородском 28,1 (42.582), Новгородском 26,9 (64.083), Абауй-Торнском 22,9 (35.809); наконец, в нескольких комитатах С. составляют лишь более или менее крупные этнические острова: в Бекешском 64.343 или 23,2%, Бачском 28.317, Чанадском 17.239 и Торонтальском 14.761. По свидетельству Сетон-Ватсона, „несмотря на свою обособленность, эти маленькие народные колонии обнаруживают большую сознательность, а так как они более самостоятельны и богаты, нежели их северные соплеменники, то им удалось даже послать в (венгерский) парламент словацкого депутата“. На западе словацкие поселения распространяются к Моравии, а из Моравии к Кромерижу, при чем здесь в последнее время до войны 1914 г. стала развиваться национальная жизнь С., угнетаемая в Венгрии реакционным мадьярским правительством. На востоке С. соприкасаются с русским племенем, при чем наблюдаются медленное, но непрерывное наступательное движение С. на восток, где русская граница отступает.
Словацкий народ в Венгрии был поставлен в весьма тяжелые условия борьбы за существование. Мадьяры с самого начала нового словацкого национального движения, т.-е. с первых десятилетий XIX в., объявили, что никакого словацкого народа не существует, и что „власть есть принадлежность мадьярского народа“. Коломан Тиса в 1875 г. подтвердил по поводу закрытия Словацкой матицы, что „словацкого народа нет“. Эти слова, высказанные в парламенте, выяснили отношение мадьяр к С., отношение, которое не изменялось и до войны 1914 г. На выборах, в суде, в административном управлении краем С. подвергались всевозможным репрессалиям. В чрезвычайно ценной книге Сетон Ватсона (Sextus Viator), „Racial Problems in Hungary“ (1910) приведены красноречивые цифры, освещающие мадьярскую борьбу с словацким национальным движением. Так, с 1898 по 1909 г. число политических процессов против С. составило 89, по кот. было обвинено 500 лиц. Против словенской газеты „Narodne Noviny“ было возбуждено в 1892—1906 г. 17 процессов, из кот. лишь один закончился оправданием. В те же годы против румынской печати в Венгрии были предприняты гораздо более суровые меры, что, по мнению Сетон-Ватсона, объясняется пренебрежением в продолжение многих лет мадьярской власти к словацкому движению. Тем не менее, это движение развивалось. Первое выражение его относится к 1848 г., когда С. на народном собрании в Липтов. Св. Миколаше выставили требование национального равноправия с мадьярами. Они настаивали на учреждении автономного словацкого сейма и на участии словацких депутатов в общем венгерском парламенте, на котором они имеют право говорить по словацки. Национальным языком преподавания должен был служить словацкий язык в словацких комитатах, при чем в мадьярских должен был преподаваться также словацкий язык, а в словацких мадьярский. Мадьяры ответили на это репрессиями. С восстановлением конституционной жизни в Венгрии (1861) мадьяры выразили некоторую готовность считаться с национальными требованиями немадьярских народностей, и хотя парламент 1861 г. был распущен, однако и австрийская власть поддерживала эти народности, стремясь опереться на них против мадьяр. В это время была разрешена „Словацкая Матица“ (Matica slovenska). Но с заключением австро-венгерского соглашения дело изменилось: мадьярам были отданы в полное управление немадьярские народности. Закон 1868 г. о языках признал государственным языком мадьярский, но некоторые уступки были сделаны и немадьярским языкам. До 1875 г. положение С. было сносным, но со времен Тиссы (1875) закон о языках потерял всякое значение. Имевшиеся четыре словацкие гимназии были закрыты. В 1907 г. словацкий язык был изгнан даже из народных школ (закон Аппоньи). Но годы относительной национальной свободы уже принесли свои положительные результаты. С. развили свою литературу и журналистику. Так, в 1898 г. они имели 21 периодическое издание, а в 1909 г. 33 (если не считать 8, работающих в мадьярском духе). Экономическую жизнь поддерживали многочисленные экономические организации. Основанная в 1868 г. в центре умственной жизни С., Турчанском Св. Мартине, сберегательная касса положила начало многочисленным кооперативам, народным банкам. Общая сумма капитала, вложенного в эти предприятия, достигала 6½ милл. крон. В 1905 словацкая народная партия на собрании в св. Мартине выработала программу, в кот. настаивала на равноправии словацкого языка в школах и судах, согласно закону 1868 г., и на различных политико-экономических требованиях. Значительную поддержку С. в их национальной борьбе оказывали чехи, ставившие своею целью культурное и политическое объединение с С. (см. К. Kàlal, „Proc se о slovàky staràme?“) и учредившие в Праге общество „Чешско-словацкое единство“ (Ceskoslovanská jednota v Praze). Об экономич. положении словаков см. „Nase slovensko“ и M. Fric, „Nàrodohospodarské pomêryna Slovensku“, a также Botto, „Slováci“, т. II, 1910. О дальнейших судьбах С. см. Четырехлетняя война и Чехо-Словакия. В религиозном отношении С. не представляют единства: большинство их (свыше 7/10) исповедует католичество, часть (около 23%) протестантство, часть (около 6%) принадлежит к греко-униатской церкви.
История. Древнейшая история С. тесно связана с Великоморавским княжеством (см. Моравия Великая), в состав которого входило, как вассальное или удельное княжество, и Нитранское. С падением Великоморавского королевства была решена участь и словацкого народа, кот. был всецело подчинен мадьярам и сохранял свой язык и национальность. В течение целого тысячелетия, как жаловались основатели Словацкой Матицы в 1862 г., С. жили бессознательной народной жизнью. „Под бременем рокового тысячелетия, в которое наш словацкий народ после упадка Великой Моравии, по вине — словно какое-то проклятие лежало на нем — вечно кипящих в нашем племени раздоров, сеял, но не жал, трудился, но беднел, совершал геройские подвиги, но не прославился, набирался мудрости и все-таки не мог сделаться мудрым, — под бременем этого тысячелетия наш словацкий народ потерял свое народное сознание, а вместе с ним потухла и его народная жизнь“. Этому омертвению народной жизни не могли помочь ни события, разыгрывающиеся на словацкой почве, ни употребление чешского языка в некоторых официальных сношениях словацкими городами. В половине XV в. здесь селятся (1440), особенно в комитатах Нитранском, Новоградском и Зволенском, толпы гуситов, от которых перенимает веру и церковный язык и некоторая часть населения. На время (между 1440 и 1462) из отдельных частей словацкой земли было образовано Яном Искрой целое политическое княжество, в кот. господствовал чешский язык. Из Чехии пришло в Словачину и лютеранство; во многих городах словацких комитатов были основаны чешские школы. В 1572 г. были заведены здесь типографии, в кот. печатались книги на чешск. яз., тогда как католическая реакция прибегла для борьбы с протестантскими влияниями к словацкой письменности. После Белогорской битвы снова массы чешских изгнанников устремились в Словачину, где и сохранились многие произведения чешской литературы, уничтожаемые на родине. Но, испытывая чешское влияние, словацкий народ не обнаруживал никаких стремлений к самостоятельной национальной деятельности. Первые проявления литературного движения среди С. исходили из целей религиозных, как и у словенцев. В 1718 г. паулинский монах, Александр Мачай, начинает издавать на одном из словацких говоров свои проповеди, с целью сделать их более доступными, но и этот пример остается без подражания.
История литературы у С. начинается только в конце XVIII в. Уже у Даниила Хорчички (Neoforum latinoslovenicum, 1678) вырывается мысль, что словацкий язык древний и достойный уважения язык, родственный другим славянским; в 1785—1786 в защиту его выступает Ян Хрдличка в чешском журнале „Starych Novinach“, а в 1786 г. вышло „Краткое историческое описание князей и королей Венгерских (на пользу нашей словацкой нации)“; однако ни один из этих писателей не пользовался сам словацким языком. Стихотворные опыты евангел. пастора Пиларика (1616—1674) прошли так же бесследно, как и проповеди Мачая. Только Бернолак (1712—1813) создал такое сильное литературное движение, кот. уже не прекратилось. Оно было начато его „Dissertatio filologico-critica de litteris Slavorum“ (1787), за кот. последовала в 1790 г. грамматика словацкого языка (Grammatica slavica) и вышедший уже после смерти Бернолака словарь (1825—7). В 1793 г., Бернолак и его друг Фандли основали „Литературное словацкое общество“ для издания словацких книг алфавитом, выработанным Бернолаком; в 1863 г., в гор. Поссони (Пожунь) был учрежден институт для изучения чешско-словац. языка и литературы и в тамошнем лицее кафедра того же предмета. К первому периоду словацкой литерат. принадлежит Ян Голый (1785—1849), автор поэм „Святополк“ из истории великоморавского княжества, „Кирилло-Мефодиады“ и „Слав“, написанных в ложно-классическом духе, но исполненных пламенного патриотизма; в 30-х годах XIX в. к Голому присоединяются другие писатели, кот. писали по-чешски и обладали весьма скромными дарованиями (Куэмани, Шкультетый, Годра и др.); выше их Ю. Палькович, принадлежащий к старшему поколению. Вторая эпоха начинается с 1844 г., когда вышла первая книга, написанная на новом словацком литературном языке альманах „Питра“. Вождем этого нового движения явился Л. Штур, выработавший новое словацкое правописание, несколько измененное Гатталой и введенное в 1852 г. во всеобщее употребление. Общество „Татрик“, посвященное литературе и культурному подъему народа, было основано в 1844 г. и во главе его стоял другой вождь словацкого национального возрождения, Михаил Ходжа. В 1845 г. вышел первый номер основанной Штуром газеты „Словацкие народные новости“, а с 1846 г. Гурбан стал издавать журнал „Slovenskè Pohlady“, кот. имели огромное значение для словацкого культурного роста. Упадок революции 1848 г. вызвал снова временное омертвение в словацкой национальной жизни, кот. продолжалось до 1858 г. (в 1852 г. собрались уцелевшие словацкие писатели и решили ввести Штурово правописание). Конституционная эпоха дала возможность и С. начать новую журнальную работу и в 1862 г. основать Матицу для издания народных книг; центром национальной жизни становится св. Мартин Турчанский. С начала 70-х годов начинается усиленная мадьяризаторская деятельность, выражавшаяся, между прочим, в преследовании словац. литер. Но движение предшествовавших десятилетий уже создало словацкую лит., которая продолжала свое трудное существование. Среди целого ряда писателей, воспитавшихся среди борьбы, прославившей имена Штура и Коллара, следует назвать А. Сладковича (1820—1884), выдающегося лирика и автора эпической поэмы „Милица“, С. Халупку (поэма „Mor ho!“ из эпохи первого легендарного появления славян в истории, и др. поэмы), Я. Краля (баллады, лирические стихотворения), П. Забоя Келльнер-Гостинского, Я. Ботто (баллады), В. Паулини-Тота (романтическая поэзия), Л. Кубани, Я. Чайака (лирика), Ваянского (автора прекрасных стихотворений в 1879 „Татры и море“), Яна Паларика (драма), Заборского (драма), Гвездослава и др. Об этом периоде словац. лит. см. книгу Я. Влчека, „Literatura na slovensku“ (1881). Создателями новейшей словацкой литературы являются вожди гражданского и национального движения Светозар Гурбан Ваянский, Павел Ореаг Гвездослав и выдающийся новеллист Мартин Кукучин (псевдоним Матвея Бенцура). К этим трем писателям примыкает множество других, кот. не имеют, однако, значения вне своей родной среды. Ср. Julius Botto, „Slovàci. Vyvin ich nàrodného povedomia“. Dejepisny nàkres. П. 1910, стр. 172—174.