„Лекция“ об искусстве г. Бернова[править]
Лекции, которые, с разрешения «учебного округа», г-н Бернов читает в средних учебных заведениях г. Смоленска, не могут не привлечь внимания родителей и педагогов.
На днях, в одной из женских гимназий была прочитана лекция по истории искусства. Это было удивительное выступление. Очевидно лектор думает, что вполне достаточно иметь ящик с 5060 световых картин, чтобы читать лекции по любому вопросу.
Ученица, прослушавшая г-на Бернова, была в полном недоумении и спрашивала: «причем тут искусство? и где его история, которую нам обещали?»
Было продемонстрировано множество диапозитивов, изображавших произведения искусства. Но то, что говорит г-н Бернов, по своей спутанности и малограмотности, не поддается никакому определению. Взгляд и нечто и еще кое-что, — вот что это было.
«Взгляд» лектора на искусство Греции и Рима, по-видимому, таков, что Греция, что Рим — все равно. Он сразу говорил об искусстве Греции и Рима, и нельзя было выяснить из лекции, картину какой культуры, греческой или римской, дают развалины Помпеи. Получались курьезы, которые не ускользнули от внимания учениц даже и младших классов, «Древние греки, — говорил лектор, — „когда кушали, то не сидели, а возлежали вокруг стола; вам, напр. известно, что Иисус Христос на Тaйной Вечери возлежал“.
Характеристика эпох и направлений совершенно отсутствовала, и отсутствовала самая простая хронологическая последовательность: напр., после шлема 1-го в, по Р. Хр. была показана греческая ваза V в., затем театр Диониса, римский цирк, а потом „вещи царя Агамемнона“.
В начале лекции, была сделана попытка характеризовать архитектурные ордена; было указано, что Ионический стиль олицетворяет красоту женщины, а коринфский — молодой девушки. Но в чем различие стилей, и какой вид имеют ионические и коринфские колонны, — этого лектор не счел нужным сообщать; среди 5000 картин изображения колонн не оказалось.
Греческая скульптура была прекрасно представлена световыми картинами, а лектор ограничивался краткими замечаниями, вроде следующих: статуя Венеры Милосской представляет женщину высокую, крупную».
Очень своеобразно была характеризована эпоха Возрождения. Был показан портрет Леонардо да Винчи в было сообщено, что он во всем слепо подражал грекам, что всю жизнь он мечтал о красоте, а «сам был очень некрасив и особенно некрасивым стал после того, как упал и сломал нос».
Затем следовали произведения Микель Анжелло, а потом Кановы без указания эпохи. О Канове сообщалось, что он не шел слепо за греками, а взял красоту у греческих форм, вдохнул в них совершенную жизнь, почему его и называют ново классиком, кроме того, было сказано, что ему особенно удавались юные фигурки, и он облюбовал сюжет «Амура и Психеи».
От Кановы переход к Торвальдсену, без указания дат или эпох. После Торвальдсена — снова Рим. Конец лекции был посвящен обзору; Рима языческого христианского, и попутно сообщалось вообще кое-что о Риме, напр., что вблизи Рима много болот, там водятся комары и разносят малярию.
Колизей лектор считает, памятником христианства, т. к. на его apeне проливалась кровь христиан.
После перерыва лектор перешел к истории живописи.
Мелькали на экране одна за другой картины, слышалась их названия, имена художников, названия школ, указания в каком музее и где, направо или налево, находятся эти произведения; — но понять, существующую между ними связь, узнать историю их возникновения и, место, которое они занимают в истории искусства не было никакой возможности.
После Рафаэля говорили о Перуджино, после Перуджино о Филиппо Липпи и. т. д.
Картины не объяснялись. Иногда внимание зрителей обращалось на ту или другую деталь. По поводу картины Madonna del cardellino Рафаэля указывалось, что у нее бюст развитой женщины, а головка молодой девушки.
По поводу «Флоры» Тициана было выражено сомнение; лектор подозревает, что она не настоящая блондинка, а «крашеная красавица». Подозрение основано на том, что женщины всегда хотят нравиться мужчинам; а итальянкам было известно, что брюнетам больше нравятся блондинки; т. к. итальянцы брюнеты, то итальянские женщины захотели быть блондинками и перекрашивали свои волосы.
Кроме того, ученицы узнали еще, что на картинах немецкой школы редко изображались женщины. Произошло это потому, что «целомудренные немочки не хотели позировать художникам», и последних выручало только то обстоятельство, что в то время бани были общими для мужчин в женщин, и там художники имели возможность наблюдать и зарисовывать.
И еще одно ценное познание приобрели гимназистки; они теперь знают, что про хорошенькую девушку говорят: «головка Греза»; а мужчина может быть красив «как Аполлон Бельведерский».
Г-н Бернов называет это лекцией по истории искусства. Но особенно достойно внимания то, что такие «лекции» читаются с разрешения учебного округа, и учащимся усиленно рекомендуют их посещать.