Авсень (Жекулина, Розов)
См. также одноимённые страницы.| Авсень (Жекулина, Розов) |
| Источник: Обрядовая поэзия /Сост., предисл., примеч., подгот. текстов В. И. Жекулиной, А. Н. Розова; Худож. Т. М. Чиркова. — М.: Современник, 1989 — 735 с., ил. — (Классическая библиотека «Современника»). ISBN 5-270-00110-1 |
Все молодые девушки и женщины собираются куда-нибудь в одну избу, между ним и вертятся, конечно, и ребятишки. И тут-т о начинаются уговоры о том, как провести вечер. «А хорошо бы ноне нарядиться!» — заявляет одна. «Какое ряженье, чай ноне Васильев вечер, пойдём виноградий петь, али коляду!» — говорит другая. «Кочетка петь, таусеньку!» — пищат маленькие. «Цыц вы, проклятые! — унимает толпа — Пропасти на вас нет, чай вы поутру орете так и вечером припала охота глотку драть! Мы вас!» — кричат большие (...)
Почти в каждом семействе приготовляются на этот случай воложные (сдобные ) кокурки и каракульки (уродливые фигурки из теста), которые и подаются колядчикам; для семьи же готовится по обычаю кашица со свиными ножками, а также пеку т сочни (ржаные маленькие пирожки с пшеничной кашей) .
Девки с парнями ходят артельно. Подходят к дому парня и поют:
Как проть этого двора
Разливалася вода.
Как на этой на воде
Расстилается трава.
Как на этой на траве
Стоит дров костер.
«Вам на что дрова?» —
«Нам пиво варить,
Нам сын а женить.
Сынка Васеньку,
Нам взять ли, не взять
Красну девицу Настеньку».
Потом идут к девкину дому, которая с этим парнем-то гуляет, и поют:
Не стой, верба, на горе,
Становись, верба, во ржи.
Лучше ветер не берёт,
Перепелка гнездо вьёт.
А как Настина-то мать,
Она спрашиват ребят:
«Вы, робяты, кудреваты,
Не видали ль дочку Настю? » —
«Мы видать-то — не видали,
Только слыхом прослыхали.
Ванька ходит по двору,
Цапан носит до полу.
Спросят люди: «Чей такой?»
Настя скажет: «Милый мой!»
Потом идут к дому, где у хозяев нет детей, и споют им, хозяевам-то:
Как Иван-то живёт хорошохонько,
У него жона хороша, да умнёхонька:
Она пиво не пьёт,
Вино в рот не берёт.
Хоть и бражку не пьёт
Золотым ковшом.
Она по двору пройдёт,
Как павынька проплывёт...
И просят колядку. У кого в доме невеста на выданье, пекут пирог с мясом, варят ногу свиную и дают на колядку (...)
Мальчики и девочки ходят под Новый год по селу и заклинают овсеня.
Собираемся мы, рассказывает мальчик (...) гурьбою — человек пятнадцать; идём мы к какому-нибудь двору и шумим: «Дядя Устин, можно овсень прокликать?» Но дядя Устин — мужик сердитый — он нам в ответ: «Я вам такой дам овсень — ступайте от моего двора: метлой вас подженю». А мы давай дядю Устина ругать: «На двор тебе чертей, на огород тебе червей, а на махоньких твоих ребят куриную слепоту!
Ну, девки и бабы, пойдемте к дяде Гаврилу!»
Подходим мы к его двору: «Дядя Гаврил, дозволь овсень прокликать?» Дядя Гаврил шумит добродушно: «Ну, ребята, кличь!» Вот мы и начинаем:
Бай овсень, бай овсень!
Мы ходили, мы гуляли по святым вечерам,
Мы искали, поискали дяди Гаврилова двора.
Как дяди Гаврилов двор весь тыном обтынен,
Весь тыном обтынен и кольцом обведён.
Среди его двора росла шелковая трава,
Как по той-то траве
Гуляла куня со куняточками,
Со малыми, со детяточками.
Мы шумим дяде Гаврилу: «Эй ты, дядя Гаврил, ты убей куну — сшей шубу себе и жене». И опять закричим:
Бай овсень, подавай совсем,
Кишку, ножку в верхнюю окошку.
Подавай блинов, пирога!
Если не дашь пирога —
Уведём корову со двора.
А не дашь блин —
Забьём в вороту клин!
Но дядя Гаврил испугался наших слов, несет блины, и пирог, и начинённую кишку, и поросячьи ножки и говорит: «Кто ваш мехоноша?» — «А вон она сидит на салазках». Гаврил подал ей, а мы снова шумим: «Спасибо Гаврилову дому — пойдем к другому! (...)»
(...) Коляда в Пензенской губернии известна под именем таусеня. Местная оригинальность таусеня заключается в песнях и прибаутках, причитаемых таусенщиками (исполнителями таусеня) в честь хозяина или хозяйки дома, в который они пришли. Самый церемониал этой игры очень прост: с наступлением вечера под Новый год огромная толпа молодых парней и девушек отправляется по деревне из конца в конец кричать таусень. Они знают заранее, где будет им пожива, подачка. Вот остановились они на улице перед одною избой (…):
«Ты сорока-дуда,
Таусень!
Ты летала куда?» —
«Я коней пасла».—
«А где кони?» — '
«За ворота ушли».—
«А где ворота?» —
«Водой снесло».—
«А где вода?» —
«Быки выпили».—
«А где быки?» —
«За горы ушли».—
«А где горы?» —
«Черви выточили».—
«А где черви?» —
«Гуси выклевали».—
«А где гуси?» —
«В тростник ушли».—
«А где тростник?» —
«Девки выломали».—
«А где девки?» —
«За мужья ушли».—
«А где мужья?» —
«На печке спят,
На боку лежат».
После такой замысловатой интродукции, в которой много натуральной поэзии, один из таусенщиков поёт:
Кишки, лепешки,
Свиные ножки
В печи сидели,
На нас глядели,
В котел хотели.
Жеребенок в печи ходит,
На хвосте пирог носит.
На ушах по лепешке,
На боках свиные ножки.
На это воззвание открывается волоковое окно, и из него, как из рога изобилия, щедрая рука хозяйки наделяет певцов различными произведениями своей кухни: свиные кишки, начиненные гречневою кашей и рубленою говядиною, составляют верх желания таусенщиков. С визгом и скрипом отворяются ворота: сам хозяин, низко кланяясь, от имени хозяйки просит гостей в избу отогреться.
Хор поёт:
Летел, летел кочеток
Через тетушкин дворок,
Уронил он сапожок.
Таусень!
«Уж ты, тетушка, подай,
Ты, лебедушка, подай!» —
«Недосуг мне подавать:
Я коровушек дою,
Я телятушек пою!»
Таусень!
Жеребенок в печи ходит,
На хвосте он пирог носит,
На ушах по лепешке,
На боках свиные ножки.
Таусень!
(...) Таусенщиков угощают (...) и просят повеселиться и потешить песенкою честную компанию. Но им не время: они спешат на новую поживу и благодарят хозяина и хозяйку причитанием, вроде следующего:
Как у дядюшки Вавилы
Хороша жена — разумница,
Хороша дочь — раскрасавица.
У тебя ль, сударин Петр,
Свет Панкратьевич,
Не жена, а ясно солнышко —
Раскрасавица Степанидушка,
Дочка умница-разумница.
У тебя казна несчётная,
Вороные кони борзые.
Век тебе, сударь, не стариться,
Ни о чём век не печалиться.
Неласковый приём таусенщиков разражается иногда над хозяином злою насмешкою. Таусенщики нецеремонны, а, пожалуй, споют:
Ты, седая борода,
Отворяй ворота!
Старый хрыч,
Подай пирога!
Не подашь пирога —
Изрублю ворота!
Таусень!
Или:
Ребята, ребята,
Поедемте в лес,
Нарубимте сосен,
Наколемте досок,
Намостимте мостов.
Кому по мосту ехать?
(такому-то)
На сивенькой свинке?
(такому-то)
Мост подломился,
Свинка повалилась,
Старый хрыч (такой-то) провалился.
Таусень!
Примечания[править]
|
Это произведение не охраняется авторским правом. В соответствии со статьёй 1259 Гражданского кодекса Российской Федерации не являются объектами авторских прав официальные документы государственных органов и органов местного самоуправления муниципальных образований, в том числе законы, другие нормативные акты, судебные решения, иные материалы законодательного, административного и судебного характера, официальные документы международных организаций, а также их официальные переводы; государственные символы и знаки (флаги, гербы, ордена, денежные знаки и тому подобное), а также символы и знаки муниципальных образований; произведения народного творчества (фольклор), не имеющие конкретных авторов; сообщения о событиях и фактах, имеющие исключительно информационный характер (сообщения о новостях дня, программы телепередач, расписания движения транспортных средств и тому подобное). |
|