Розанов В. В. Собрание сочинений. Признаки времени (Статьи и очерки 1912 г.)
М.: Республика, Алгоритм, 2006.
АТЕИЗМ «С РАЗРЕШЕНИЯ НАЧАЛЬСТВА»…[править]
В обществе, в печати и, увы, среди учащегося юношества существует некоторое колебание в признании высокого ума в обыкновенном житейском смысле у людей, читающих им с кафедры науку и несомненно владеющих научною формою ума. Вот эта последняя стала в какое-то подозрительное положение, очень неудобное для «полной чести» ученых. Чего-чего, а уж ума, казалось бы, можно у них спросить; как у женщин не всегда спрашивают красоты, но всегда спрашивают добродетели и, наконец, требуют добродетели. «Быть умным» — такое же требующееся качество у ученых, как «половая порядочность» — у женщин. Так это всегда и было; индийские, арабские, еврейские, древнегреческие, испанские, германские, французские, итальянские и английские ученые, — все решительно давали свидетельство своего ума, кроме русских, которые, к общему изумлению, вдруг начали делать «блестящее исключение» из общего правила и, казалось бы, психологического закона. «Быть ученым — вовсе не значит бъпъ умным», — твердят, доказывают и всячески объявляют русские профессора и ученые. Это имеет и практическую сторону: если «ученый» тожествен «простому и ясному человеку, умному человеку», то отчего, в самом деле, ученым и всяческим их организациям, в том числе профессорской коллегии университетов, не дать «автономии», «самоуправления», и проч., и проч. Но раз это дело поколебалось и слияние «ученого» и просто «глупого человека» не есть что-- либо невероятное, а в некоторых случаях даже очевидность; то о какой же «автономии» может быть речь? Они не только «сядут в лужу», но и «заведут в лужу», напр. молодежь, университет и т. д.
К числу таких в высшей степени неприятных обнаружений принадлежит заявление академика Маркова (по кафедре математики) в Св. Синод, чтобы последний 1) признал его атеистом и 2) отлучил его от церкви. Атеистов, начиная с V класса гимназии, в России почти так же много, как гимназических мундирчиков: но даже гимназисты настолько сдержанны, скромны и рассудительны, что не лезут к начальству со своим атеизмом, справедливо полагая, что это дело их совести, души, а не канцелярии и учебного округа. Точно так же Синод, как государственно-церковное учреждение, блюдет за общими нормами веры, направляет «корабль» церкви в правильный путь правильного плавания, но он не «исповедует», не слушает выкриков, как истерических, так и пьяных, и вообще в «драматизмы» и «сердечные раны» не вмешивается. Делает сторублевое дело, а не копеечное дело. С чего же академик по отделу математики лезет к Синоду с копеечной историей своей души, которая у него нисколько не занимательнее, чем у гимназиста? Так, он поколотит кухарку за непосоленный суп к обеду: и придет в Синод с «раскаянием в грехе буйства». Синод занимается крупными делами: и напр., если «отлучил Толстого», то не ранее, чем когда действия, слова, мысли, учение Толстого начали проникать в народ и волновать народ, народ стал уходить «в сектантство», в «толстовство». Без «толстовства» Синод не отлучил бы Толстого: но от «теории вероятностей», приведшей Маркова к «атеизму», никакой секты не выйдет, как не выйдет никакой революции, если он поколотит кухарку. Это глупость и ничтожество, с кухаркой ли, с теорией ли вероятностей, у гимназиста ли или у академика. Синод, консистория и посланный консисториею «для увещания Маркова в вере» от. Философ Орнатский исполнили дело формы, вероятно, с тоскою и недоумением, зачем их отвлекают от дела такими пустяками? Синод просто, вероятно, был в недоумении, что ему делать с такой глупой историей. Чего Маркову нужно? Что нужно академику и математику? Официальное признание его атеизма? Для чего оно? Пустяки для пустяков! Чтобы «в паспорт прописали»? Но там есть рубрика: «Какого вероисповедания». Нельзя же написать: «Атеистического вероисповедания», ибо такого нет. Это абсурд. В паспортах прописываются положительные добродетели: «Сколько лет?», «Какого вероисповедания?», «Холост или женат?» Все — солидности социального положения. Но какая же это солидность: «атеист». Солидная вещь, паспорт, глупостями не занимается, и там не отмечается, кто «иногда запивает», а «другой раз имеет любовницу». Маркову непременно захотелось выразить легкомыслие и «чтобы оно прошло через паспорт». «Пусть его благородие пристав обеспокоится, впишет мне там, что я ему скажу; да и не один пристав, а сам Синод». Синод, при своей «зрелости», сплавил все это в консисторию, консистория передала «увещателю»: и произошло не «трясение отечества», как ожидал Марков, а свидание академика с благочинным, вероятно не без комичных черточек в разговоре.
Марков даже не догадался, что настоящий «атеист» буен; и уж раз «Бога» отверг, то что же ему начальство, Синод, консистория, церковь, русская земля? Все это — исчезающие малые величины; около Бога все это — «бесконечно-малые» дифференциалы. Как же это математик, можно сказать, «стреляет ядром» по дифференциалу? «По теории вероятности» я полагаю, что ученый академик — не «атеист», но глуповат в обыкновенном смысле: об атеизме же он понятия не имел, никакого не имеет о нем представления, совершенно не знает истории атеизма и биографий настоящих атеистов,.. Он совсем маленький мальчик, послушный начальству до такой степени, что, можно сказать, никакой «маленькой нужды» не сделает без того, чтобы «пристав» ему не указал, «где» можно сделать. И надо бы к нему послать не Философа Орнатского, а «бонну-немку с шитьем», которая бы его водила гулять, обучала вежливости и манерам, кормила кашкой и иногда секла за безнравие… В случаях, если он «не там, где указал пристав».
Ну вот, и дайте им автономию…
КОММЕНТАРИИ[править]
НВ. 1912. 11 мая. № 12989.