Там, где извилины дороги
Снуют свою вкруг моря сеть,
Вот страшно выполз из берлоги
Громадной тучности медведь.
Глядит налево и направо,
И вдаль он смотрит свысока,
И подпирает величаво
Хребтом косматым облака.
В своём спокойствии медвежьем
Улёгся плотно исполин,
Любуясь и родным прибрежьем,
И роскошью его картин.
Порой — угрюмый он и мрачный,
Порой его прелестен вид,
Когда, с закатом дня, прозрачной
Вечерней дымкой он обвит.
Порой на солнце в неге дремлет
И греет жирные бока;
Он и не чует, и не внемлет,
Как носятся над ним века.
Вотще кругом ревёт и рдеет
Гроза иль смертоносный бой,
Всё неподвижно, — не стареет
Он допотопной красотой.
Наш зверь оброс зелёной шерстью!..
Когда же зной его печёт,
Спустившись к свежему отверстью,
Он голубое море пьёт.
Сын солнца южного! На взморье
Тебе живётся здесь легко,
Не то что в нашем зимогорье,
Там, в снежной ночи, далеко,
Где мишка, брат твой, терпит холод,
Весь день во весь зевает рот,
И, чтоб развлечь тоску и голод,
Он лапу медленно сосёт.
И я, сын северных метелей,
Сын непогод и бурных вьюг,
Пришлец, не ведавший доселе,
Как чуден твой роскошный юг,
Любуясь, где мы ни проедем,
Тем, что дарит нам каждый шаг,
Я сам бы рад зажить медведем,
Как ты, счастливец Аю-Даг!
См. также одноимённые страницы.
