Беда от нежного сердца
Действующие лица[править]
Дарья Семеновна Бояркина.
Маша, ее дочь.
Настасья Павловна, ее племянница.
Аграфена Григорьевна Кубыркина.
Катерина Ивановна, ее дочь.
Василий Петрович Золотников, откупщик.
Александр Васильич, сын его.
Слуга Бояркиной.
Явление I[править]
Дарья Семеновна. Ах, Боже ты мой! розового-то платья все-таки нет. Что ж это такое? платье заказано для нынешнего вечера, а получишь завтра утром… Здесь всё так, всё так. Такая досада: просто побила бы кого-нибудь! Настя! Настя! Настинька!
Настасья Павловна (входит). Я здесь, тетушка.
Дарья Семеновна. Ну, слава Богу; где пропадала, матушка? В голове всё вздор, а ведь нет того, чтоб подумать о тетушке: посылала ли ты к маршанд де мод?
Настасья Павловна. Посылала, тетушка.
Дарья Семеновна. Ну, что Машенькино платье?
Настасья Павловна. Готово, тетушка…
Дарья Семеновна. Так что ж не несут?
Настасья Павловна. Да, тетушка.
Дарья Семеновна. Ну, что ты ворчишь?
Настасья Павловна (тихо). Без денег, тетушка, не отдают; говорят, и без того много должны.
Дарья Семеновна. Что ты, грубить мне, матушка, что ли, хочешь? Вот благодарность-то: сироту круглую взяла к себе в дом, кормлю, одеваю, а она мне еще колкости говорит. Нет, милая, забываться я не позволю. Что? принесли сухари, а?.. вертят мороженое… а?.. ни об чем не подумаешь. Ну, что ты стоишь как вкопанная? Видишь, Машенька еще не причесана; подавай шпильки.
Марья Петровна. Вот здесь, на лбу, пустить бы колечки… вот так… comme ça, Mr, je vous prie. Маменька, как вам угодно, а платье не принесут, я не выйду ни за что, ни за что; останусь в своей комнате, скажусь больной. Как вам угодно.
Дарья Семеновна. Что ты? что ты? с ума сошла! Для тебя я делаю вечер, а тебя не будет; прикажешь мне вместо тебя танцевать? У нас будут самые первые жени… то есть кавалеры.
Марья Петровна. Да! точно так и поедут.
Дарья Семеновна. А отчего ж, матушка, и не поедут?
Марья Петровна. Что они здесь забыли? ведь бал-то есть нынче получше вашего; говорила я вам отложить, да вы всё хотите по-своему.
Дарья Семеновна. Пора бы тебе замуж, Машенька, а то с этими вечерами сил моих недостает. Смотри, сегодня будет князь Курдюков, постарайся ему понравиться.
Настасья Павловна. Ах, тетушка, он старик!
Дарья Семеновна. Вас никто не спрашивает. Что ж, что старик, деньги у него молодые.
Это от кого?.. ну (с досадой), прекрасно, бесподобно… Князь Курдюков извиняется, быть не может.
Марья Петровна. Ну, что я говорила!
Дарья Семеновна. А что, Машенька, посылать ли за розовым платьем? ведь князя не будет.
Марья Петровна. Уж разумеется, послать… Что вы думаете? что я из-за вашего старика буду без платья ходить, что ли?
Дарья Семеновна. Ах, Машенька, ты хоть бы людей постыдилась.
Марья Петровна. Да он француз, не понимает.
Дарья Семеновна. Ну, так я пойду за деньгами, пошлю за платьем.
Марья Петровна. Давно бы пора… ну, ну… ступайте же.
Дарья Семеновна. Вот и вырастила себе невесту — разоренье, да и только! (Уходит.)
Явление II[править]
Марья Петровна (парикмахеру). Вот здесь еще… так… Настя… Настя… об чем ты думаешь?
Настасья Павловна. Так, ни об чем, грустно что-то…
Марья Петровна. Вздор какой! посмотри-ка, пристала ко мне эта прическа?
Настасья Павловна. Пристала.
Марья Петровна. Очень пристала?
Настасья Павловна. Очень.
Марья Петровна. Право… Ну, а ты что наденешь?
Настасья Павловна. Да я так останусь, мне к чему наряжаться… меня никто не заметит.
Марья Петровна. Ты хоть бы ленту вплела в косу… там у меня в шкапу много старых лент.
Настасья Павловна. Нет, зачем?
Марья Петровна. Ну, как хочешь.
Золотников (за кулисами). Дарья Семеновна дома, что ли?
Марья Петровна. Ах, стыд какой, мужчина! (Убегает; за нею парикмахер.)
Явление III[править]
Золотников. Извините… я испугал здесь кого-то. (В сторону.) А, вот эта дочка. (Вслух.) А хозяйки нет дома, видно?
Настасья Павловна. Нет-с, дома; я пойду скажу ей.
Золотников. Ни, ни, не беспокойтесь; мне именно вас-то и надо.
Настасья Павловна. Меня?
Золотников. Да; позвольте хорошенько взглянуть только на вас. Повернитесь немного, вот так… бесподобно… лучше вас я и желать бы не мог.
Настасья Павловна. Да я вас не знаю вовсе.
Золотников. Со мной скоро познакомитесь. Который вам год?
Настасья Павловна. Восьмнадцать.
Золотников. Отлично. Скажите, женихи есть у вас?
Настасья Павловна. Нет-с.
Золотников. Что ж они, дураки, глядят! А вы помышляете о замужестве?
Настасья Павловна. Извините, мне некогда.
Золотников. Нет, вы не сердитесь. Я Золотников, откупщик. Слыхали, может быть? человек разбогатевший, так речь у меня резка немножко. А впрочем, я принимаю в вас живое участие; поверите ли, для вас нарочно приехал из Казани, чтоб сделать вам предложение.
Настасья Павловна. Вы?
Золотников. Да вы не думайте, чтоб я о себе говорил. Во-первых, мне 58 лет; во-вторых, физиогномия моя далеко не взрачна; в-третьих, у меня жена сидит в Тамбове. Нет-с, я хочу женить своего сына, и именно, коли сказать всю правду, очень бы мне хотелось женить его на вас. Разумеется, если вы полюбитесь друг другу. Вы ведь никого не любите? скажите по правде…
Настасья Павловна. Никого-с.
Золотников. Ну, и не любите. Я сына вам представлю. Он — малый добрый. Сердце такое нежное. Дайте мне слово, что вы не будете прочь от моего предложения.
Настасья Павловна. Послушайте, слово не шутка: давши слово, надо его держать, а я сына вашего не знаю.
Золотников. Так что ж? он здесь дожидается в гостиной.
Явление IV[править]
Золотников. Э… да… никак вот и хозяйка! Эге-ге-ге… как переменилась! Талия-то была в рюмочку, а теперь слава Тебе, Господи… Дарья Семеновна, узнаете ли вы меня?
Дарья Семеновна (разглядывая). Виновата-с.
Золотников. Припомните-ка хорошенько.
Дарья Семеновна. Позвольте… Нет, не могу.
Золотников. Спасибо, Дарья Семеновна. А позвольте спросить — играете ли вы еще на фортепьянах?
Дарья Семеновна. И, батюшка, куда мне…
Золотников. А помните, в 19-м году, в Казани…
Дарья Семеновна. Боже ты мой, Василий Петрович!
Золотников. Аз многогрешный. Вот оно, время-то. Другим человеком стал. (Указывает на жилет.) Тут ничего не было — появилось. (Указывает на голову.) Тут много было — ничего почти не осталось. Дарья Семеновна не узнала!
Дарья Семеновна. Вот Бог привел свидеться. Так ли я вам, батюшка, стара кажусь, как вы мне? Да я слышала, вы разбогатели страшно.
Золотников. С горя, Дарья Семеновна. Как вы отказали мне, помните, я вошел в дела, в торги, на беду свою разбогател да с отчаяния и женился.
Дарья Семеновна. Из постоянства, верно; а сюда какими судьбами?
Золотников. Делишки есть, да вот сына привез.
Дарья Семеновна. А детей у вас много?
Золотников. Один сын всего.
Дарья Семеновна. Женатый?
Золотников. Нет, холостой еще.
Дарья Семеновна. Прошу покорнейше садиться. Настенька, погляди, зажжены ли свечи в гостиной. Садитесь, пожалуйста; о чем, бишь, мы говорили?
Золотников. Да об сыне; женить хочу его.
Дарья Семеновна. Ах, будьте осторожны, Василий Петрович! В Петербурге девушки все хороши на вид; а как выйдут замуж, сейчас видно, что воспитание не то, вовсе не то. Вот у меня дочка, так уж могу похвастаться.
Золотников. Да, я говорил сейчас с ней.
Дарья Семеновна. И, нет! вы говорили с моей племянницей, с сиротой, которую я держу из милости. Я мать, Василий Петрович… но я вам скажу, что дочь моя так воспитана, так приготовлена…
Марья Петровна (за кулисами). Маменька!
Дарья Семеновна. Что, светик мой?
Марья Петровна. Платье принесли.
Дарья Семеновна. Сейчас, мой друг; и невинная какая — младенца пристыдит.
Золотников. Вот этого-то мне и надо. Саша мой малый добрый, только в голове у него еще ветер; наговорили ему, что у него два мильона.
Дарья Семеновна. Два мильона?!
Золотников. Два мильона. Так поверите ль, сердце у него такое нежное, только юбку увидит, так и растает; что день, то влюблен; что станешь делать! Ну, для шалости оно бы ничего, а летом, в Тамбове, жениться вздумал на интриганке какой-то. К счастью, гусар подвернулся, а то бы я век с ним плакался. Я вижу — дело плохо: сына с собой в Питер, да и к вам, Дарья Семеновна, из старой памяти — знаю, что не откажете в добром совете; а у вас, я слышал, дочь. Кто знает? может быть, дети наши познакомятся, слюбятся… Коль не мы, так дети наши, Дарья Семеновна, не так ли?
Дарья Семеновна (вздыхая). Что старое припоминать!
Золотников. Не возвратить уж, подлинно. Ну, на детей полюбуемся… Позвольте руку поцеловать.
Дарья Семеновна. С удовольствием.
Золотников (с гримасой). И рука-то постарела; вы табак нюхаете?
Дарья Семеновна. Для глаз, Василий Петрович.
Марья Петровна (за кулисами). Маменька, да подите же сюда; какие вы несносные!
Дарья Семеновна. Сейчас, сейчас, мой ангел… (Золотникову) Сейчас приведу вам ее… Не будьте слишком строги. (Уходит)
Явление V[править]
Золотников (один). Господи, что за перемена!.. меня не узнала… Вот тебе и урок, Василий Петрович… Тридцать лет вспоминал об ней с наслаждением… воображал ее прежней красавицей. И вот, черт меня дернул сюда приехать!
Ах! право, хуже оплеухи, |
Явление VI[править]
Александр (кидается отцу на шею). Батюшка, обними меня. Я согласен… будет по-твоему… я женюсь не ней… она мне нравится, очень нравится. Я доволен, я рад, я счастлив, благополучен… Батюшка, обними меня.
Золотников. Да погоди.
Александр. Нет, обними меня.
Золотников. Да выслушай.
Александр. Нет, обними меня: вот так… еще раз. Кончено, решено, я исполню твою волю: я женюсь на ней, и именно на ней, ни на ком другом, а на ней! Вот придумал, вот отец… Обними меня еще раз.
Золотников. Да выслушай.
Александр. Глаза, талия, волосы… какой характер… сейчас видно. Батюшка, благослови!
Золотников. Да отвяжись, пожалуйста… Мы ошиблись, это не она.
Александр. Как не она?.. Она, она, она!.. Я не хочу, чтоб она была не она!
Золотников. Да я сам ошибся; ты думаешь, что говорил я там в гостиной с дочерью…
Александр. Ну да.
Золотников. Вот в том-то и дело, что она не дочь…
Александр. Как не дочь? не родилась же она без отца и без матери?.. чья-нибудь же она дочь?.. мать была же какая-нибудь, да и отец также.
Золотников. Она племянница.
Александр. Всё равно.
Золотников. Да говорят тебе, что она племянница.
Александр. Да хоть бы дядей она была, я все-таки на ней женюсь! Твоя была воля… воля отцовская — закон.
Золотников. Да я прочил тебе другую.
Александр. Нет, воля отцовская — закон!.. я не хочу другой.
Золотников. Да не шуми; они идут сюда.
Александр. Пущай нейдут… скажи, чтоб не шли.
Золотников. Да взгляни только.
Александр. И глядеть не хочу.
Явление VII[править]
Дарья Семеновна. Вот вам и моя Машенька, Василий Петрович; прошу любить да жаловать. (На ухо.) Держись прямей! (Громко.) Она у меня застенчива. (На ухо.) Да присядь же хорошенько. (Вслух.) Вы ее извините, Василий Петрович: она у меня девушка не светская, всё за рукодельем да за книгами.
Марья Петровна (на ухо матери). Да перестаньте, маменька.
Дарья Семеновна. Нет, я ей говорю: «что ты, Машенька, в свои лета глаза портишь… в твои лета надо искать удовольствий, веселиться», а она мне говорит: «нет, маменька, не хочу я ваших светских удовольствий, что в них… женское дело не танцевать и не кокетничать, а быть доброй супругой, нежной матерью».
Марья Петровна. Маменька, я уйду…
Дарья Семеновна. Поверите ли, я ей всё хозяйство отдала на руки — пускай привыкает, а в свободное время музыкой занимается, рисует… Где, бишь, у тебя эта головка, которую ты кончила без учителя; ну, знаешь, этого Аполлона Вельбедерского?
Марья Петровна (вслух). Изорвала. (На ухо.) Маменька, вы мне надоели!
Золотников. А вот, сударыня, и сынок мой. (Сыну.) Да кланяйся же!
Александр. Не хочу.
Дарья Семеновна. Очень приятно познакомится; вы в первый раз пожаловали к нам в Петербург?
Александр (отрывисто). Да!
Дарья Семеновна. Долго думаете здесь оставаться?
Александр. Нет.
Дарья Семеновна. Отчего же это так?
Александр. Так.
Марья Петровна. Ах, маменька, ваши вопросы очень нескромны: может быть, им неприятны.
Дарья Семеновна. Да где мне уметь говорить с молодыми! Это твое дело занимать молодых людей… Пойдемте-ка, Василий Петрович; сколько лет не видались, есть о чем переговорить… (На ухо.) Пущай они познакомятся: без нас посвободнее будет.
Золотников. Конечно.
Дарья Семеновна. А ты, душенька, похозяйничай здесь за меня; пора привыкать: нынче в девушках, а завтра сама, может быть, будешь жить домком. Всё в воле Господней. (Целует ее в лоб и говорит на ухо.) Не забудь! два мильона! (Вслух.) Пойдемте, Василий Петрович.
Явление VIII[править]
Марья Петровна (в сторону). Он, кажется, вовсе необтесанный. Ах, жалость какая!
Александр (в сторону). Ну как ее можно сравнить с той! у той глаза, талия, волосы… Однако ж и эта порядочная так себе.
Марья Петровна. Не угодно ли садиться?
Александр. Нет-с, зачем!
Марья Петровна. Как вам нравится наш Петербург?
Александр (рассеянно). Что-о-с?
Марья Петровна. Петербург вам нравится?
Александр. Петербург, что ли? город известный-с!
Марья Петровна. Вы когда приехали?
Александр. В самый день магнитного освещения; изволили, конечно, слышать?
Марья Петровна. Да-с, слышала, а не видела…
В Пассаже вы уж были?
Александр. Как же, давеча внизу подовые пироги ел.
Марья Петровна. Вам нравится?
Александр. Пироги, что ли?
Марья Петровна. Нет… Пассаж!
Александр. Приятное гулянье; братьев Мальчугиных слышал.
Марья Петровна. А в балете вы были?
Александр. Да нет-с, для балета нет билета, а, говорят, Фанни Эльслер превосходно танцует там что-то с пером. Возьмет перо да и пошла писать… В русский театр заходил только на Мартынова посмотреть. Да что в нем, помилуйте; право, я, кажется, сам бы сыграл не хуже его.
Марья Петровна. Что ж вы не садитесь?
Александр. Не беспокойтесь! (В сторону.) Глаза-то, глаза у нее какие… Где ж у меня были глаза, что я не заметил ее глаз!
Марья Петровна. У нас в нынешнем году славная опера.
Александр. Говорят-с.
Марья Петровна. Вы сами, может быть, музыкант?
Александр. Как же-с? играю немножко.
Марья Петровна. На фортепьянах?
Александр. Преимущественно на валторне.
Марья Петровна. А!
Александр. А вы-с? (Разнеживается.)
Марья Петровна. Я пою немножко.
Александр. Не-уже-ли? как это приятно!.. (В сторону.) Я не знаю, отчего она мне с первого разу не понравилась. Она очень-очень мила… и манера какая прекрасная. (Ей.) Я, право, не знаю… смею ли я вас просить.
Марья Петровна. Как-с?
Александр. Я говорю… я не знаю, смею ли я вас просить.
Марья Петровна. Что?
Александр. Я не знаю, с первого раза смею ли я просить… ободрите, пожалуйста.
Марья Петровна (кокетничая). Отчего же? что вам угодно?
Александр. Смею ли я просить… например… (В сторону.) Да это прелесть, а не девушка… (Ей.) Осчастливьте, пожалуйста, дайте послушать.
Марья Петровна. Да мы ждем гостей.
Александр. Успеете.
Марья Петровна. Я, право, не в голосе.
Александр. Попробуйте.
Марья Петровна (кокетничая). Разве только для вас… (Идя к фортепьяно.)
Александр (в сторону). Для вас, для меня… она сказала «для вас»… я ей понравился… Да это не девушка… очарование!
Марья Петровна. Только вы аккомпанируйте, пожалуйста; у меня тут новый романс.
Александр. С удовольствием. (Садится за фортепиано.)
Марья Петровна (поет).
Скажи, о чем в тени ветвей, |
Александр (вскакивает со стула и бежит к Марье Петровне). Ах, что за голос! что за голос! Какое чувство! какая душа!.. Вы меня с ума свели; я… я в восторге, я теперь с ума сойду, коль не позволите надеяться.
Марья Петровна. Как надеяться?
Александр. А разве вы ничего не знаете?
Марья Петровна. Нет.
Александр. Вы не знаете, что ваша старуха была влюблена когда-то прежде в моего старика?
Марья Петровна. Как, и маменька тоже?.. вот никак бы не думала. Да она мне не говорила об этом.
Александр. Да они никогда об этом не говорят. Вот батюшка выдумал, чтоб я бы на вас… или вы за меня. Это всё равно… только это от вас зависит. Ну, влюблен, влюблен, совершенно влюблен. Ну, а как вы не согласитесь, я буду самым несчастным смертным.
Марья Петровна. Так говорите же.
Александр. Батюшка желает моего счастья; он только и думает, что о моем счастии; да и я желаю себе счастья — кто не желает себе счастья. Только вы, может быть, не захотите моего счастья?
Марья Петровна. Помилуйте… отчего же?
Александр. Как? вы хотите моего счастья?.. в самом деле?
Марья Петровна. Разумеется.
Александр. Так я могу надеяться?
Марья Петровна. Я завишу от маменьки.
Александр. Не в маменьке тут дело: тут в сторону маменьку; вы мне про себя скажите… могу ли я вам нравиться?
Марья Петровна (жеманно). Почему же нет?
Александр. Марья… как по батюшке?
Марья Петровна. Петровна.
Александр. Машенька! я счастливейший человек в мире, я вас стану любить, любить, любить, как никто не любил еще, да и любить не будет!
Марья Петровна. Да подождите же.
Александр. К чему ждать, ждать? Это — лицемерство; я не хочу ждать; я люблю вас, мы любим друг друга, мы будем счастливы; у нас будут дети; делайте из меня что хотите; приказывайте, располагайте, позвольте только доказать вам любовь мою.
Слуга (входит). Вас маменька просит, гости приехали.
Марья Петровна. Вы, право, престранный человек. Однако, послушайте, у нас сегодня танцевальный вечер.
Александр. Вы хотите танцевать со мною? — уж не взыщите, как сумею.
Марья Петровна. Всё равно, только, видите, у меня нет букета.
Александр. Так что ж? на что вам букет?
Марья Петровна. Оно в моде: иметь в руках букет… вы не понимаете?
Александр. Нет.
Марья Петровна. Ну, так я вам скажу: ступайте за букетом, только из живых цветов.
Александр. Да куда же я пойду?
Марья Петровна. Куда хотите; это уж ваше дело. А мне надо гостей принимать… До свиданья! (Протягивая руку.)
Александр (целуя руку). Какая ручка!
Что за ручки, просто чудо! |
Марья Петровна.
Ну, ступайте же, покуда, |
Александр.
Что за странности какие, |
(Целует ее руку и опрометью кидается к дверям, где встречается с Золотниковым.)
Явление IX[править]
Золотников. Куда ты, сумасшедший?
Александр. Батюшка, с букетом поздравляю тебя!.. Обними меня! Я исполню твое приказание… твое желанье для меня закон! Да! я женюсь на ней… я счастлив… я весь переродился… из живых цветов.
Золотников. Да что случилось?
Александр. Как что случилось? я влюблен по твоему приказанью. Воля отцовская — закон!.. Да! тебе угодно, я женюсь, когда хочешь, хоть нынче… Родитель, благослови!
Золотников. Да объясни сперва.
Александр. Нет, обними, обними по-родительски… вот так! Кончено! я женюсь на ней!
Золотников. Да на ком же на ней?
Александр. На ней!
Золотников. На племяннице?
Александр. На дочери.
Золотников. На Настеньке?
Александр. На Машеньке, на моей Машеньке, на Марье Петровне. Для всех она Марья Петровна, а для меня Машенька!
Золотников. Да как же ты мне сказывал, что влюблен в другую, в первую?
Александр. В первую… нет! это мне так показалось; впрочем, и она очень, очень, очень милая девушка. Только эту ты сам, отец мой, мне назначил, а к тому ж она поет… так поет… Батюшка, ты слышал Гризи?
Золотников. Нет, не слыхал.
Александр. И я не слыхал, так вот как поет. Ну, едем!
Золотников. Как едем?
Александр. Да, едем, за букетами, за конфектами… она этого желает, она приказала; ну, бери шляпу — едем!
Золотников. Да ступай один.
Александр. Нет, один нейду: ничего не найду; вернемся сейчас.
Золотников. Да объясни, по крайней мере.
Александр. Дорогой всё объясню. Не забудь, что от этого зависит судьба моей жизни. Ну, идем.
Явление X[править]
Кубыркина. Это бювар ваш, матушка, конечно.
Катерина Ивановна. Будуар, маменька.
Кубыркина. Ну, всё равно, у генеральши Ахлебовой точно такой же есть; скажите, как в Петербурге все живут!
Дарья Семеновна. А вы давно здесь не были?
Кубыркина. Пятнадцать лет; шутка сказать! Только надо признаться, дорогонько у вас.
Дарья Семеновна. Да, не дешево.
Кубыркина. Помилуйте, за что ни возьмись… говядина филей 34 копейки! Слыханное ли дело! — Поверите ль, квартиру наняла такую, что у нас в Тамбове стряпчий не захотел бы жить… К чему ни приступись, такая шаритé…
Катерина Ивановна. Cherté, маменька.
Кубыркина. Всё равно.
Марья Петровна (Катеньке). Ваше платье шито дома или в магазине?
Катерина Ивановна. Конечно, в магазине.
Марья Петровна (в сторону). Солгала; сейчас видно, что дома; (ей) а пелеринку где брали?
Катерина Ивановна. В Пассаже.
Марья Петровна. Очень мило.
Дарья Семеновна. Поигрываете ли вы, Аграфена Григорьевна, в карточки?
Кубыркина. Страстная охотница, матушка; только не из интереса, а так, по маленькой, пур селепетан.
Катерина Ивановна. Pour passer le temps, маменька.
Кубыркина. И, матушка, всё равно!.. выучили меня здесь в вист какой-то, очень веселая игра… странное еще такое названье… вист помдамур, кажется.
Катерина Ивановна. Pompadour, маменька.
Кубыркина. Ну, всё равно.
Дарья Семеновна. А много ли вы теперь выезжаете?.. балы начались…
Кубыркина. Да, на беду, Катенька моя захворала; хорошо, что еще натура крепкая, выздоровела скоро, а то доктор боялся, что сделается рецитатив.
Дарья Семеновна. Рецидив, матушка.
Кубыркина. И, матушка, рецидив, рецитатив — всё равно. А где же ваша комната, Марья Петровна?
Марья Петровна. Здесь, с этой стороны.
Кубыркина. Ах, позвольте полюбоваться.
Марья Петровна. Пожалуйте.
Кубыркина. Пойдем же, Катенька.
Катерина Ивановна. Сейчас приду, маменька; только локоны поправлю.
Явление XI[править]
Катерина Ивановна (одна перед зеркалом). Какая манерная эта Машенька! из чего она нос подымает? Вот важность, что живет в Петербурге. А разве я ее хуже? Ну, чем?.. Просто ничем, просто ничем не хуже. (Поет перед зеркалом.)
Мне самой семнадцать лет, |
Явление XII[править]
Александр. Вот и букетец… Насилу достал… Вот еще… (Роняет всё.) Боже ты мой! кого я вижу? Катерина Ивановна!
Катерина Ивановна. Александр Васильич!.. Ах!.. (Падает в обмороке на стул.)
Александр. С ней дурно… с ней дурно!.. я испугал… это для меня… Помогите!.. помогите!..
Катерина Ивановна. Да не кричите же.
Александр. Очнулась… очнулась… Катерина Ивановна!..
Фу! опять припадок; да она этак задохнется в корсете… Нет ли ножниц, разрезать снуровку… А, вот кстати… (Берет поспешно с туалетного столика ножницы.)
Катерина Ивановна (вскакивая). Не подходите! не трогайте! Что вам надо? зачем вы здесь?.. Мало вам, что вы обманули меня, что после всех ваших обещаний, уверений вы бросили меня, сироту? Ступайте, не показывайтесь мне на глаза.
Александр. Вот те на!.. Как, я еще виноват?
Катерина Ивановна. Он спрашивает… виноват ли он… Да вы изверг, а не человек!.. вы дон-Жуан, бессовестный!
Александр. Это что такое, дон-Жуан?
Катерина Ивановна. Не ваше дело!.. Отвечайте… объясните ваш поступок. Я, право, не знаю, как говорю еще с вами. Ну, скажите, пожалуйста… вы живете у нас в деревне… вы притворяетесь влюбленным, вы ищете руки моей, и когда я, как неопытная, беззащитная девушка, начала чувствовать к вам склонность…
Александр. Пожалуйста, не глядите на меня так.
Катерина Ивановна. Когда я согласилась на предложение ваше, вверяю вам участь свою, вы вдруг уезжаете, не говоря ни слова, не простившись, не напившись даже чаю… как вор точно… (Плача.) Ах я, несчастная! что ж я такое сделала?
Александр. Нет-с, позвольте-с… нет-с позвольте… поглядите-ка на меня…
Катерина Ивановна. Извольте…
Александр (в сторону). Фу ты, пропасть… опять похорошела… (Ей.) Что, бишь, я хотел спросить?.. Да, позвольте вас спросить, что вы из меня хотели сделать?
Катерина Ивановна. Как что… я думала, что вы будете моим мужем. Ну, хорошо ли?.. ну, скажите, после этого на кого вы похожи?
Александр. Я похож на матушку… да не в том дело, каким мужем хотели вы меня сделать?
Катерина Ивановна. Каким мужем?.. обыкновенным.
Александр. Да каким обыкновенным?
Хотелось очень мне узнать бы, |
Катерина Ивановна. Какого гусара?
Александр. Что? не знаете, какого гусара? А вот того гусара-ремонтера, который гостил у вас в деревне!
Катерина Ивановна. Да он мне братец.
Александр. Какой братец?
Катерина Ивановна. Троюродный.
Александр. Знаю я этих братцев!.. Спасибо за этакое братство, слуга покорный!
Катерина Ивановна. Вы забываете…
Александр. Нет, я, напротив, очень помню… Вы не притворяйтесь — я всё знаю.
Катерина Ивановна. Что вы знаете?
Александр. Я знаю, что он вам письма писал.
Катерина Ивановна. Неправда!
Александр. Вот прекрасно!.. я сам читал, и что за письма такие… «Ангел мой, Катенька!..» Ангел мой… где они учатся, гусары, этакие письма писать?
Катерина Ивановна. Так вы за это рассердились?
Александр. Мало, что ли?.. чего бы вы еще хотели!..
Ну, чему вы смеетесь?
Катерина Ивановна. Помилуйте, вы такой смешной!
Александр. Кто, я смешной? Нет, я не смешной; я обижен… Можете вы объяснить, зачем вы получали гусарские письма?
Катерина Ивановна. Нет ничего легче.
Александр. Ну, попробуйте-ка, объясните-ка!
Катерина Ивановна. Не хочу.
Александр. Катерина Ивановна, пожалуйста, объясните.
Катерина Ивановна. Вы не стоите того.
Александр. Катерина Ивановна! умоляю вас, объясните… не будьте жестоки.
Катерина Ивановна. Ну, так слушайте; помните вы Катеньку Рыбникову?
Александр. Что у вас гостила? Помилуйте, да она Авдотья.
Катерина Ивановна. Это старшая сестра, а та другая; эти письма к ней, я их только предавала…. Он даже хотел на ней жениться.
Александр. Как, в самом деле? Ах, Катерина Ивановна!.. Дурак я, злодей, нечестивец, клеветник! Терзайте меня, бейте меня. Без вины виноват! И зачем мне эти гусары лезли в голову? Простите меня, Катерина Ивановна!
Катерина Ивановна. Нет, поздно теперь.
Александр. Катерина Ивановна, так вы невинны?
Катерина Ивановна. Ну, конечно! а впрочем, как вам угодно.
Александр (бросаясь на колени). Катерина Ивановна, будьте великодушны, не заставьте умереть с горя.
Катерина Ивановна (плача). Нет! я бедная девушка, я люблю гусаров… меня каждый оскорбить может… мне суждено вечно быть несчастной — вечно любить да страдать в одиночестве.
Александр (на коленях). Катерина Ивановна, простите меня.
Катерина Ивановна. Вы не будете больше ревновать?
Александр. Никогда, Катерина Ивановна… только…
Явление XIII[править]
Золотников (в дверях). Ба! это новость какая!
Александр. Батюшка, это она, Катерина Ивановна, Катя тамбовская! Я изверг рода человеческого — гусар писал письма к Рыбниковой, хотел жениться на Рыбниковой, а она, моя Катенька, любила да страдала меня…
Золотников. Да говори хоть по-русски.
Александр. Она страдала, батюшка, да любила за меня.
Золотников. Да ты, брат, из ума выживаешь!
Александр. Батюшка, обними меня.
Золотников. Отвяжись, болван; всего измял!
Александр. Нет, я должен, я хочу, я решился загладить свое преступление… я обязан перед Катенькой; я не могу иначе: я женюсь на Катеньке, на моей Катеньке.
Золотников. Да женись на ком хочешь; ты мне надоел, наконец. Я даю тебе четверть часа одуматься, а уж там велю освидетельствовать в губернском правлении да посажу в сумасшедший дом. Терпенья никакого не станет! Слышишь ли, чтоб через четверть часа был ответ!
Александр. Батюшка! обними только.
Золотников. Отвяжись ты, осел, от меня! (Уходит.)
Явление XIV[править]
Александр (один, ходя по комнате). Нет! вот положение… вот положение… Я женюсь на Катерине Ивановне… это решено; это моя священная обязанность… Но я просил руки Марьи Петровны; я взволновал ее воображение… и что за девушка Марья Петровна! прелесть, идеал: рассудка гибель. Очень и на ней хотелось бы жениться! Да вот Настенька, племянница, и на ней бы недурно было жениться… Вот положение! На трех жениться не позволят, а на одной мало! Вот оно — нежное сердце! вот оно до чего доводит!.. А тут батюшка с ножом пристал; ему легко было, ведь он женился на матушке, а мне-то каково!.. Убит, просто убит! Катенька, Настенька, Машенька; Настенька, Машенька, Катенька!.. Что мне делать? погибаю во цвете лет!.. (Падает в кресла с большой спинкой, так что его действующим лицам не видно.)
Явление XV[править]
Дарья Семеновна. Я не могу наглядеться на вашу Катеньку, Аграфена Григорьевна: в полном смысле красавица!
Кубыркина. Много милости, Дарья Семеновна. Что вам на чужих глядеть! На свою Машеньку, я чаю, не успеете налюбоваться. Давеча мы говорили об ней с генеральшей Ахлебовой. Вот уж девушка! можно сказать, что девушка.
Дарья Семеновна. Всё при себе держала, а вы дома свою воспитывали?
Кубыркина. Дома, Дарья Семеновна.
Дарья Семеновна. Скажите, пожалуйста, какие приемы — точно в большом свете век жила… и скромность какая, как себя держит!
Кубыркина. Я уж тем, Дарья Семеновна, довольна, что она с вашей Машенькой сблизилась. Поверите ль, вот месяц, как мы приехали, а я уж нахожу, что Катя много выиграла. Да у кого и перенимать, как не у вашей Машеньки? вот примерная девица, и бель-ом какая!
Дарья Семеновна. Бель-фам, хотите вы сказать.
Кубыркина. Да, матушка, всё равно… ну, уж нечего сказать, загляденье ваша Маша.
Дарья Семеновна. А на Катеньку вашу, вы думаете, не весело глядеть?
Кубыркина. Что за манеры!
Дарья Семеновна. Какой бон-тон!
Кубыркина. Какая приятность!
Дарья Семеновна. Какая ласка в разговоре!
Кубыркина. Нельзя не поздравить.
Дарья Семеновна. Со стороны порадуешься.
Кубыркина. Я удивляюсь, как она еще не замужем! Женихов-то, я думаю, и перечесть нельзя!
Дарья Семеновна. Да, есть-таки — четырнадцать генералов сваталось.
Кубыркина (в сторону). Врет… просто врет!
Дарья Семеновна. Были и полковники, и капитаны; князь был один. Только я Машеньку не неволю, пущай сама выбирает. Ведь ей жить вместе придется, а не мне. Однако ж вам, как доброй приятельнице, я могу сказать секрет: я сегодня Машеньку свою сговорила.
Кубыркина. Неужто? Вот вышел счастливый день, а я Катеньку сговорила сегодня.
Дарья Семеновна. Дочь моя выходит за богача; да не в том дело — человек хороший. Вы, может быть, слыхали про Золотникова, Александра?
Кубыркина. Что? Вот пустяки!.. Моя дочь выходит за Золотникова; они обручены давно… а нынче снова порешили.
Дарья Семеновна. Нет-с, извините… он сейчас же просил руки Машеньки.
Кубыркина. Нет-с, не Машеньки, а Катеньки.
Дарья Семеновна. Машеньки, говорят вам!
Кубыркина. Нет-с, Катеньки… Ваша Машенька, конечно, милая девушка, однако ж где ей сравниться с моей Катенькой! Оно хоть и не очень заметно, однако всем известно, что она немножко ведь кривобока.
Дарья Семеновна. Как? Машенька моя кривобока!.. У вас глаза разве кривобоки… Я ей прикажу раздеться перед вами. Кривобокая! вот прекрасно! не с того ли вы это взяли, что у вас-то дочь вся на вате?
Кубыркина. Что? дочь моя на вате? у меня салоп на вате, а не дочь; дочь моя не салоп. Дочь моя как родилась, так и есть, а платье она носит только для приличия. Ей обманывать некого.
Дарья Семеновна. Да и не обманывает; Золотников даром что недальнего ума, однако ж и не такой же пошлый дурак, чтоб жениться на вашей дочери.
Кубыркина. А почему так?
Дарья Семеновна. А потому, что всем известно, что дочь ваша бегала за гусарским офицером, который посмеялся над ней да и бросил; а тут же бедную сироту оклеветали, которая ни душой, ни телом не виновата. Благородный поступок!.. Гусар сам рассказывает.
Кубыркина. Вы смеете говорить это мне… вы! А разве, вы думаете, не известно всем, что ваша кривобокая влюблена в итальянского певца? Срам, говорят, смотреть на нее, как в опере сидит… все смеются!
Дарья Семеновна. Да вы, кажется, забываетесь? Я вас к себе впускать не велю.
Кубыркина. Я и сама не поеду; и без вас найдем, слава Богу, знакомство: генеральша Ахлебова и получше вас, да находит со мной удовольствие.
Дарья Семеновна. И не удерживаю, матушка, не удерживаю!
Кубыркина. Прощайте, матушка, пойду за Катенькой… нога моя у вас не будет!
Дарья Семеновна. Скатертью дорога…
Кубыркина. А дочка ваша за нашего жениха не выйдет!.. не выйдет!
Дарья Семеновна. Ваша просидит в девках!
Дарья Семеновна. Да я вам, да я вас… да это неслыханная грубость!.. Да вы со мною так не разделаетесь. Прощайте, век бы с вами не видеться.
Кубыркина. Я с собой шутить не позволю; у меня дядя сенатор, я найду себе защиту! Уйти поскорей, чтоб хуже не было!
Явление XVI[править]
Александр (из-за кресел). Вот она! вот она! вот она, штука-то какая! Одна кривобока, другая на вате. Одна любит гусаров, другая итальянца… а обо мне говорят, что я дурак! (Выбежав из-за кресла.) Так нет же, не дурак! я не позволю себя дурачить… Я сделаю по-своему!.. я выберу третью, то есть первую, не ту и не другую, а третью, то есть первую!.. Вот она, штука-то, вот она, вот она! (Увидя Настасью Павловну.) Да вот и она! Погодите, сударыня, позвольте сказать вам два слова.
Настасья Павловна. Мне?
Александр. Вам… вы на меня сердитесь?
Настасья Павловна. За что?
Александр. Ну-ну, признайтесь, что сердитесь!
Настасья Павловна. Нисколько.
Александр. Как же! я показал вам с первого раза столько внимания, а потом занялся совершенно посторонними предметами.
Настасья Павловна. Так что ж!
Александр. Позвольте сперва спросить, у вас нет родственников гусаров?
Настасья Павловна. Нет.
Александр. Вы не поете итальянских арий?
Настасья Павловна. У меня нет голоса.
Александр. Какая вы бесценная девушка! Настасья… как по батюшке?
Настасья Павловна. Павловна.
Александр. Настенька! я вам торжественно предлагаю руку свою.
Настасья Павловна. Ах, Боже мой! вы, конечно, нездоровы! не послать ли за доктором?
Александр. Вы будете моим доктором.
Настасья Павловна. Извините, мне некогда… (Хочет идти.)
Александр (удерживая). Нет, решите сперва участь жизни моей. Не конфузьтесь только; скажите, будет ли вам приятно, чтоб я женился на вас?
Настасья Павловна. Я удивляюсь, как вы смеете так говорить со мной. Я бедная девушка, но я не позволю дерзких шуток.
Александр. Да, помилуйте, я не шучу; я имею положительное намерение жениться на вас.
Настасья Павловна. Да кто вам сказал, чтоб я разделяла это намерение! С чего вы взяли, чтоб я вышла замуж за первого встречного? Я знаю, в Петербурге богатые женихи не опасаются отказа, но для меня в жизни есть еще многое, кроме денег. Там, в гостиной, говорили сейчас, что у вас два мильона, и, признаюсь, по этому случаю я столько наслышалась, что мне стало гадко. Впрочем, вам жениться нетрудно, скажите только слово… и невесты сбегутся со всех сторон, а мне нужен не бумажник, а человек, которого я бы могла любить и уважать. Прощайте!
Александр. Настасья Павловна! выслушайте меня.
Настасья Павловна. Зачем? Вы ошиблись во мне: я не похожа на других… Где вам понять гордость бедной девушки, которая, за неимением других сокровищ, хранит свое душевное богатство? Она не променяет души своей на роскошь, ей не нужную; она может сжалиться и осчастливить, потому что она высоко себя ценит, но никогда не продаст себя.
Александр. Так вы мне отказываете, Настасья Павловна?
Настасья Павловна. Решительно.
Александр. И надежды не оставляете?
Настасья Павловна. Ни малейшей.
Александр. Послушайте, Настасья Павловна, я глуп, смешон, дерзок, неуч — всё, что вам угодно; только, право, человек я не дурной. У меня нежное сердце; ну, виноват ли я; ну, поверите ль — всё думаю, как бы привязаться, полюбить хорошенько, да затем и баста! Душа-то, душа-то так и шепчет: «привяжись, болван, привяжись»; ну, а тут, как нарочно, судьба так и дразнит. То гусар подвернется, то итальянец какой-нибудь, а я в дураках с деньгами! Ну, черт ли мне в этих деньгах… скажите сами… Все хотят моих денег, а меня-то, меня-то самого никто не хочет!
Настасья Павловна (в сторону). Он, в самом деле, жалок. (Вслух.) Поищите, не торопитесь — найдете, может быть.
Александр. Да я хочу вас, Настасья Павловна; вы открываете мне глаза. Я чувствую себя новым человеком; сжальтесь над моим богатым положением.
Настасья Павловна. Я вам сказала свой решительный ответ. Будьте уверены, что я говорила с вами по убеждению, а не из пустого кокетства. Не сердитесь на меня; этот урок может быть вам полезен; когда вы будете слишком забываться с некоторыми женщинами, вы вспомните невольно, что есть такие, которые не только заслуживают, но даже требуют уважения. (Холодно приседает и уходит.)
Явление XVII[править]
Александр. Фу ты, пропасть! Час от часу не легче. Давеча было три невесты, а теперь ни одной!
Золотников (в дверях). Ну, что, решился?
Александр. Погодите, погодите…
Золотников. С кем поздравить?
Александр. Да ни с кем; отказала!
Золотников. Кто, Катенька?
Александр. Нет.
Золотников. Машенька?
Александр. Да нет!
Золотников. Так кто же?
Марья Петровна (входит). Александр Васильич, что это значит? Правда ли, что вы делали предложение Катеньке?.. Вы оскорбить меня хотите? Только это так не обойдется… у меня есть брат на Кавказе… Вы с ним не разделаетесь. Слышите ли?
Александр. Я, право, не понимаю, что вам угодно.
Золотников. Вот она каковская!
Кубыркина (входит). Она уже здесь, а я-то на что? Выпровожу, не оставлю вдвоем. Марья Петровна, а я у вас в комнате платочек оставила. Позвольте получить.
Марья Петровна (в сторону). Какая несносная! вот вовремя пришла! Сейчас принесу-с.
Кубыркина. Извините за беспокойство! (Уходит.)
Катерина Ивановна (входит). Александр Васильич, что я узнала? вы опять хотите обмануть меня: на Машеньке сватаетесь. Это уж слишком… это вам не пройдет даром — мой троюродный брат вступится за меня, будет биться с вами на пистолетах, убьет, непременно убьет!
Золотников. Хороша и эта.
Дарья Семеновна (входит). Так и есть, она уж подцепила молодца; а я-то на что? Катерина Ивановна, вас маменька зовет.
Катерина Ивановна (в сторону). Вот впору пришла, чтоб ее… (Вслух.) Где ж она?..
Дарья Семеновна. Сюда, кажется, пошла; я вас провожу. (В сторону.) А уж вдвоем не оставлю.
Александр. Слышишь, батюшка, что за история.
Золотников. Молчи!
Настасья Павловна (проходя через сцену). Ах, я думала, что вы уехали!
Александр. Нет, я иду… я еду… Настасья Павловна, я в отчаянии.
Дарья Семеновна. Нет, это так оставаться не может!
Кубыркина. Это должно объясниться!
Марья Петровна. Да-с, извольте сказать правду!
Катерина Ивановна. Довольно я страдала от вас!
Дарья Семеновна. Вы сватались на моей Машеньке?
Кубыркина. Вы сватались на моей Катеньке?
Дарья Семеновна. Я не дам оскорбить моей дочери.
Кубыркина. А я буду жаловаться; у меня дядя сенатор!
Катерина Ивановна. Да что ж вы глаза вытаращили?
Марья Петровна. Что вы стоите как вкопанный? говорите же, объясните!
Золотников (выбегая на авансцену). Саша! Саша! Здесь ты? Саша, пропали мы с тобой! Погиб! беда случилась! дурно мне!
Александр (с испугом). Батюшка! Что это с тобой сделалось?
Золотников. Лопнул! лопнул!
Александр. Кто лопнул?
Золотников. Тамбов.
Все. Тамбов!
Александр. Что, землетрясенье?
Золотников. То есть не Тамбов, а откуп тамбовский; залоги все пропали — ведь на два мильона было… всё мое состояние!.. Вот письмо получил. Деревенька одна осталась, и ту с молотка… Саша!.. у нас ничего нет больше.
Александр. Ну, слава Богу! а я так перепугался: думал, что с тобой холера сделалась! Ну и к чему так кричать? Денег у тебя не будет, а я-то на что, я-то на что?
Настасья Павловна (прислушиваясь). Да он благородный человек!
Марья Петровна. Ах, бедная Катерина Ивановна!
Катерина Ивановна. Ах, несчастная Марья Петровна!
Кубыркина. Жалко мне вас, Василий Петрович; вот, можно сказать… неприятный контреданс.
Катерина Ивановна. Contre temps, маменька.
Кубыркина. Всё равно; вам осталось смириться перед Промыслом… Сын ваш молод; теперь он остепенится, как женится на Марье Петровне.
Дарья Семеновна. Нет, сын ваш сватался на Катерине Ивановне; я у нее женихов не отбиваю — пускай живет счастливо.
Золотников. Да позвольте спросить: кто же выходит за Сашу?
Марья Петровна. Уж, конечно, не я.
Катерина Ивановна. Да и не я!
Золотников (Настасье Павловне). Так не вы ли?
Александр. Нет, батюшка; она мне и богатому-то отказала! Пойдем отсюда; пора за ум взяться: от денег-то у меня и голова кругом пошла; такая забилась дурь в голову. Теперь надо самому быть человеком. Что ж ты думаешь, чурбан я, стул, скотина какая-нибудь, не чувствую, чем я тебе обязан? Ты поработал на своем веку для меня, слава Богу; теперь моя очередь. Обеспечу тебя, прокормлю тебя, пойду во что угодно, в магазин, в поденщики, в сапожники, в мастеровые, в батраки, в журналисты, в литераторы! (Публике.) Господа, есть ли у кого местечко? Без протекции, вы сами знаете, ведь трудно. Не откажите; оправдаю, право, оправдаю; честен, добр, предан, останетесь довольны! Ну, пойдем, батюшка, будем сами собой, а не придачей к своим деньгам. Урок этот стоит всего твоего богатства.
Золотников. Ну, пойдем.
Настасья Павловна. Погодите, Александр Васильич, я пред вами виновата.
Александр. Вы?
Настасья Павловна. Я оскорбила вас давеча, потому что не знала благородства ваших чувств.
Александр. Не говорите, не говорите; а то опять сердце пойдет вверх дном: я теперь и свататься не смею.
Настасья Павловна. А я только теперь могу согласиться на ваше предложение: во мне много гордости, и я чувствую, что могу заменить всё, что вы потеряли. Вот вам моя рука.
Александр. Что я слышу? Настенька… Настасья Павловна!
Золотников. Дочь моя! обними меня… Ну, и ты обними меня, только в последний раз.
Катерина Ивановна. Как трогательно!
Кубыркина. Вот глупость-то!
Дарья Семеновна. Да скажите, Василий Петрович, как это несчастие могло с вами случиться?
Золотников. Да оно, изволите видеть, матушка, не случилось, а могло только случиться.
Кубыркина. Что это значит?
Золотников. А это значит, что я еще в прошлом году отказался от всех откупов, а два мильончика пойдут, так уж и быть, Настеньке на булавки! Схитрил, матушка; грешный человек! Вот Сашу своего выручить хотел.
Настасья Павловна. Так вы меня обманули?
Кубыркина. Это ни на что не похоже; мы не дадим себя дурачить; у меня дядя сенатор!
Дарья Семеновна. Это из рук вон!
Марья Петровна. Какова Настя? ведь провела; догадалась, должно быть.
Катерина Ивановна. Наперед всё знала; впрочем, я очень рада!
Слуга (входит). Гости приехали.
Дарья Семеновна. Пойдем, Машенька; делать нам здесь нечего. А ты, матушка, поздравляю — мастерица! отплатила за мои попечения! всех провела!
Настасья Павловна. Я всех провела… Они в самом деле подумают; это нестерпимо! Нет, я скорей откажусь от слова.
Золотников. А кто говорил, что слово свято? Нет, если всякого толка бояться, так и жить нельзя будет. Нет, пусть говорят что угодно, а мы веселым пирком да за свадебку.
Александр. Поскорей бы, батюшка!
Золотников. То-то же!.. А ты гляди на жену да выбей пустяки из головы, и будет тебе радость да утешение, а не беда от нежного сердца.
Александр.
Свои окончив похожденья, |
Примечания[править]
- ↑ Впервые — в журнале «Отечественные записки», 1850, том LXIX, № 3, отд. I, с. 141—164.