Безделки
[править]Некто из ученых, желая распространить молву о славе своей далее К. уезда, в котором он жил, вздумал выдавать журнал под именем Урании. План сделан, материалы готовы; недостает одного эпиграфа. Беда! Без эпиграфа и книга не книга! Искать здесь, там, в библиотеках господ городских жителей… наконец находит он в стихотворениях Державина: Витийствуют ураньи в школах, и с восторгом берет стих сей для эпиграфа к своему изданию. Слова витийство, ураньи, школы, показались ему как нарочно для него прибранными. Но Боже мой! Как судьба над ним подшутила! Слово: ураньи, есть опечатка! Настоящий стих должен быть: Витийствуют уранги в школах. Какой удар для бедного журналиста и какое оружие насмешникам!
Д. Вы знаете Изидора: П. Знаю; очень хороший человек! Д. Я много наслышался об его честности. П. Может быть; не думаю однако, чтоб Изидор имел в чем-нибудь слишком строгие правила. Д. Он добрый сын, хороший брат, нежный и верный супруг? П. Да; отца-то он правда никогда не видит; старик не выезжает никогда из своего села, а сын из Москвы; с сестрою за что-то он не очень в ладу, а с женою живет не хуже другого. — Д. Что же? Изидор ревностный патриот, неутомимо служит отечеству? — П. О, совсем нет! его, несколько лет тому назад, обошли чином, и он немедленно вышел в отставку с твердым намерением никогда впредь не вступать в службу. — Д. За что же вы его называете хорошим человеком? П. А вы к чему выступаете с правилами ваших Катонов, Эпиктетов? Вы всегда забываете, что вы живете в нашем веке! Д. Извините меня; в самом деле забыл…
Недавно перебирая разные русские книги в библиотеке некоторого любителя отечественной словесности, я нашел маленькую книжку, напечатанную в 1795 году, и достойную по многим содержащимся в ней пьесам быть отличенною от кучи книг, лежащих в наших книжных лавках. Я говорю О подражании древним Николая Эмина. В этом собрании читатель найдет некоторые стихотворения Анакреона, Сафы, Теокрита, Биона, Мосха, Катулла, и две оды Горация, переложенные стихами на русский язык. Стихотворения взятые из Анакреона лучше других обработаны подражателем; может быть потому, что они более нравились ему, и что дух оживляющий песнопения греческого поэта более сходен с духом нашего. Например ода Амур, уязвленный пчелою, должна стоять наряду с лучшими анакреонтическими одами на нашем языке известными. Какая приятная легкость в следующих стихах:
Однажды резвый Купидон,
В кусточках розовых играя,
Прервал без мысли, и не зная,
Трудолюбивой пчелки сон.
Хоть пчелка, сердце есть у ней!
Амуру пчелка заплатила;
Амура в палец уязвила;
Жужжит и скрылась меж лилей.
Страдает бог и слезы льет,
Не может боли снесть ужасной;
Летит к Венере он прекрасной,
Кричит: нет сил… ой! руку рвет.
Восьмая ода под именем Желания не уступает этой и также сделала бы честь всякому. Одним словом скажем, что все оды, переведенные из Анакреона, можно читать с большою приятностью.
Некоторые отрывки из стихотворений Сафы переведены удачно, также как и Идиллий Биона и Мосхуса; но признаюсь, что для славы издателя я не желал бы в этом собрании видеть перевода двух од Катулла и Горация, а с ними и Теокритовой Идиллии, хотя она и лучше их. Заметим также, что и в хороших своих подражаниях г-н Эмин не наблюдает всегда чистоты слога и строгих, но необходимых правил вкуса, например: он вкладывает в уста Амура слово пожалуйста, слово простонародное, которого верно Купидон, говоря по-русски, никогда бы не употребил. В другом месте он заставляет любовника говорить любовнице своей:
Но сходно ль с сердцем то, с твоим умом?
Любовные упреки едва ли выражаются таким языком! в одном только шуточном слоге позволено говорить о Венере как будто о какой-нибудь коллежской советнице:
Сказав сие, она изволила вдруг скрыться.
А этот стих находится во второй Бионовой Идиллии. Кое-где встречаются черствые и вялые стихи, как например: Однако чудно мне и очень непонятно! или, Жесток и дик сей бог, что сколько ни зови! Невзирая на все эти мелкие пороки, советую всем охотникам до русской поэзии читать Подражания древним: это чтение не может не быть приятно. Кстати заметим здесь, что у нас по несчастью слишком мало занимаются изучением древних языков, а потому и чтением древних писателей, сих истинных наставников ума, вкуса, красноречия и всего изящного. Как немного у нас знающих латинский или греческий языки между людьми, посвятившими себя словесности! К стыду нашему, нет у нас почти ни одного хорошего перевода древнего классического автора, и любителю чтения, пришедшему в русскую книжную лавку, вместо требуемого им Цицерона, Плутарха, Демосфена, Фукидида или Тита Ливия, книгопродавец подает какой-нибудь новый перевод Дюкре-Дюминиля, или подписку на какие-нибудь бредни о Пиренейских замках.
[Вяземский П. А.] Безделки / В…. // Вестн. Европы. — 1810. — Ч. 52, N 13. — С. 63-66.