Публикуется по: Свенцицкий В. Собрание сочинений. Т. 3. Религия свободного человека (1909—1913) / Сост., коммент. С. В. Черткова. М., 2014.
Когда Христа спросили, почему его ученики не «постятся», он ответил, что не постятся они потому, что сейчас с ними «Жених», а когда не будет Его, будут поститься.
Смысл тот:
Радость непосредственного общения с Сыном Божиим так велика, что нет места печали.
Но когда люди убьют, распнут своего Бога, — будут дни, специально посвящённые религиозной скорби.
Церковное христианство, замкнувшее «религию» в высокие церковные стены, отгородившее религию от жизни, невольно извратило жизненный смысл всех основных христианских заветов.
В жизнь вошли они бессильные, сила их, окаменевшая, осталась в золочёных храмах, а жизнь переработала их по-своему, переделала на свой лад.
В храме праздник. Поют радостные песнопения, служат молебны, надевают блестящие ризы.
В жизни праздничное пьянство — безделье, ругань, разухабистые песни, «гармоника».
В храме пост. Поют покаянные молитвы, скорбные церковные напевы — всё одето в торжественный религиозный траур.
В жизни — постные пироги, селянка с осетриной, постное масло, постные лица.
Жизнь, оторванная от религии, извратила «праздник», «радость», не поняла и не приняла её. Извратив радость — она извратила и скорбь: дни «великого поста».
Пост — это дни, посвящённые воспоминаниям того, что было скорбного в жизни Иисуса, Божьей Матери или святых.
Точно так же, как «праздники», есть дни, посвящённые воспоминаниям радостного в их жизни.
Для нашей «психики», для нашей души — это две стороны одного целого.
Голгофа невозможна без Воскресения. И Воскресение невозможно без Голгофы.
«Пост» не есть «житейская скорбь» — это скорбь религиозная, в которую уже заложена радость «победы». Если бы «пост» из храма перешёл в жизнь, он выразился бы не селянкой с осетриной, а полным перерождением всего нашего душевного строя. Человек мысленно, в психике своей переживал бы весь крестный путь своего Бога, восходил бы с ним на Голгофу, вся мировая трагедия, пережитая Христом, переживалась бы нами до ран гвоздных, до последнего вздоха, до последней черты. И тогда, пережив эту скорбь, этот «пост», — мы имели бы право и на радостную весть:
Христос воскрес!
Мы выходили бы сами очищенными, «воскрешёнными». Мы «разговлялись» бы как люди, которые не могли принимать еду от неустанной душевной боли, и вот теперь, когда «всё прошло», могут с радостью вкусить пищу.
«Великий пост» у нас превращён в мёртвый обряд, и мы почти забыли его великий внутренний смысл, его живую религиозную правду. И потому надо как можно чаще друг другу напоминать о ней.