Весенние хворости (Тэффи)
| ← Блины | Весенние хворости | Восток → |
| Из сборника «Ничего подобного». Опубл.: 1912. Источник: Тэффи. Собрание сочинений в 3 т. Т. 1. — СПб.: Изд-во РХГИ, 1999. — С. 139-141. • Впервые: Русское слово. — 1912. — № 103. — 6 мая. — С. 3. |
Весной мы кашляем.
Это совсем не пустяк, потому что страшно надоедает, в особенности в театрах, когда кашляет публика, подкашливают актеры и лает из будки суфлер.
Все остальные болезни о себе молчат… Кричит только кашель.
Поэтому человек, не имеющий никаких других возможностей обратить на себя внимание общества, в особенности широко пользуется кашлем.
Дома, кашляя, он всегда идет в ту комнату, где больше народу, закатывает глаза, прижимает руку к груди.
— Ты бы выпил чего-нибудь! Теплого молока, что ли! — советуют изведенные слушатели.
Но он только горько улыбается и махает рукой с безнадежной покорностью:
«Разве, — мол, — что-нибудь может помочь человеку, минуты которого сочтены?»
А в театре для него высшее счастье, если выведенный из терпения сосед прикрикнет:
Да уберитесь вы, наконец, куда-нибудь с вашим кашлем! Надо Дома сидеть, а не портить людям удовольствие.
Тогда он доволен. Так сладко быть невинно-обиженным страдальцем.
Дома по вечерам, если деваться некуда, они позволяют себе роскошь лечь на диван и немножко побредить. Люди романтической склада вообще любят бредить. У иного романтика температура выше 37,6 не поднимается, а он уже мечется в забытьи, разводит в воздухе руками и пламенно повторяет:
— О, мотыльки, мотыльки! Какое счастье быть любимым! Осыпайте меня незабудками.
Выйдите из комнаты, притворите дверь и прислушайтесь. Вы ничего не услышите, потому что, оставшись один, романтик бредить не дет. Чего попусту силы терять?
И заметьте, что настоящий больной, какой-нибудь тифозный или дифтеритный, никогда мотыльками не бредит, а или совсем молчит, и бредит какой-нибудь неприятной гадостью: тараканами, мышами, пауками, единицами или сенаторскими ревизиями.
Вообще, настоящему серьезному больному нет никакого дела до общественного мнения, и хлопот с таким больным втрое меньше, чем с человеком просто прихворнувшим.
Перемените компресс, вольете в рот лекарства, раза три в день смерите температуру.
С прихворнувшим так дешево не отделаетесь. Прихворнувший сам будет за вами ходить по пятам и кряхтеть:
— Уф! Худо что-то!
Температуру он мерит себе сам раз по пятнадцати в день и кричит, что ему нарочно подсовывают испорченные термометры.
— Я же чувствую, что весь горю, а этот болван выше тридцати не лезет!
Люди! Ухаживайте за больными с полным самозабвением и самоотверженностью, но держитесь подальше от «прихворнувших».
Все равно ни наука, ни уход помочь им не могут. Вы можете разбить голову, угождая им, а они в ответ только кротко упрекнут вас, что вы слишком нашумели, разбивая ее.
Куда бы вы от них ни спрятались, они всюду разыщут вас и придут постонать.
— Ну, что, все не лучше? — робко спрашиваете вы.
— Ах, не кричи, пожалуйста! — вскидывается прихворнувший. — Я и без того еле сижу, а ты поднимаешь такой шум и крик, что здоровому и то вынести трудно.
— Ты бы лучше прилег! — шепчете вы.
— «Прилег»! Тебе легко говорить «прилег». Я и так с утра не вставал. Ведь этак и пролежни могут сделаться. Шутки плохие.
— Так ты бы… пополоскал чем-нибудь…
— «Пополоскал»! У меня, может быть, гангрена, а тебе лишь бы ерунду болтать. Прямо даже удивительно, сколько в каждом человеке внутри сидит подлости!
— Так ты бы доктора пригласил.
— Много твои доктора понимают! У меня вот теперь флюс, а начнет лечить от воспаления легких.
— Ну и что же?
— Ну и загубит.
Если прервать беседу, то прихворнувший будет смотреть на вас выжидательно-злыми глазами, что из одного чувства самосохранения — вы снова посоветуете ему:
— Ты бы пошел прилечь.
Тогда прихворнувший, наверное, совсем озвереет и крикнет:
— Сам ложись, болван!
И не спорьте с ним. Молчите. Ваше положение все равно безвыходно.
Одинокие прихворнувшие, у которых нет близких родственников, сзывают знакомых:
— «Навестите бедную болящую… Я что-то прихворнула».
Советую вам идти на такой зов, предварительно выждав столько времени, чтобы прихворнувший успел или совсем поправиться, или заболеть серьезно. Иначе вас ожидает все вышеописанное.