И к царю морей с посланьем Тариэль послал гонца:
«Прибыл я, врагов разитель, рассекающий сердца.
Я везу своё светило из каджетского дворца
И тебя спешу увидеть, как родимого отца.
Ныне каджей покоривший, всем владею в тех местах.
Царь, тебе обязан счастьем их повергнувший во прах,
Солнцу став Фатман сестрою, помогла рассеять мрак.
Что же дам тебе в отплату я, посулов лживых враг?
Повидай же нас, покуда не прошли страны твоей,
Забери себе Каджети, всемогущий царь морей,
Завладей твердыней горной, там поставь своих людей;
Я спешу в края иные, выйди встретить поскорей.
От меня скажи Усену, чьи деяния светлы,
Пусть пришлёт Фатман утешить солнце, вставшее из мглы,
Избавительницу видеть жаждет пленница скалы,
Та, что солнце затмевает, как хрусталь—поток смолы».
Был морского государства повелитель изумлён:
Кто не вздрогнет, если будет о подобном извещён!
Вседержителя прославил, был безмерно восхищён,
Из своих чертогов царских не замедля отбыл он.
И, желая справить свадьбу, весь весельем осиян,
Одеяньями и златом нагрузил он караван,
Путешествовал дней десять, взяв с собою и Фатман,
Чтоб увидеть льва и солнце, яркий светоч многих стран.
Далеко навстречу вышли все к властителю морей,
Целовал и обнимал он и спаспета и царей.
Восхваляли Тариэля, он ответствовал щедрей.
Увидав Нестан, державный таял в зареве лучей.
Вновь была Фатман сверканьем солнцеликой пронзена,
С причитаньями лобзала ноги царственной она:
«Послужить хочу светилу, тьма отныне не темна.
Злобы краткость я познала, доброта твоя вечна».
У Фатман в объятьях нежных сладко дева изрекла:
«Цвет увядший воскресает — это Божии дела;
Днесь я столь же неущербна, как и прежде я была,
Роза снова расцветает возле света и тепла?»
Свадьбу пышную устроив новобрачным дорогим,
Царь семь дней не расставался с амирбаром молодым.
Рассыпающий подарки властелин неистощим,
И, стирая блеск, шагали по монетам золотым.
Там атлас и шёлк узорный был кругом нагромождён.
Царь из золота литого подарил герою трон,
И поднёс царю индийцев он корону из корон,
Был из яхонта большого дар бесценный сотворён.
Деве дивную одежду дал в подарок царь морей,
Бадахшанские рубины рдели заревом на ней.
Сели юноша и дева, лица — молнии ясней.
Созерцавшие прияли новых множество огней.
Что собратьям подарил он, я едва ли оценю:
По украшенному пышно, необгонному коню,
По одежде в самоцветах, подражающих огню.
И царя благодарили облаченные в броню.
Тариэль владыку славил сладкозвучным языком:
«Стал отрадою богат я, повстречавшийся с отцом,
И щедротами большими был осыпан я притом.
Поступили мы неплохо, что увиделись с царем».
Царь сказал: «О, лев державный и прославленный не раз,
Встреча с вами — воскрешенье, расставанье — смертный час.
Меж даров земного мира нет достойного для вас.
Как останусь без тебя я, лучезарный светоч глаз?»
Тариэль Фатман промолвил: «Ты сестрой наречена;
Я в долгу навек останусь, ты простить меня должна:
Все богатства, что таила чародейная страна,
О сестра, тебе дарю я, отдаю тебе сполна!»
Благодарность изъявила, низко кланяясь Фатман:
«Властелин, своим отъездом ты наносишь много ран.
Сразу мой затмится разум, лишь умчится стройный стан.
Тот горюет беспрерывно, кто тобой не осиян!»
И, сияя, возгласили те, достойные похвал,
Что меж раковин пурпурных скрыли искристый кристалл:
«Хоть без вас неблагозвучны и свирели и кимвал,
Но позвольте нам уехать, ибо срок наш миновал.
Будь родителем ты нашим, о владеющий страной,
Подари корабль скитальцам, быстроходный и большой».
Царь сказал: «Для вас без грусти я покину мир земной.
Ты спешишь. Иди, могучий, предводитель и герой!»
Оснастил корабль властитель, вкруг забегали ладьи.
Те поднялись. Поморяне застонали в забытьи,
Вырывали и бросали в воду бороды свои.
Океан переполняли слёз Фатманиных ручьи.
