Кровавое пламя подымется вдруг,
И вспыхнут угрюмые лица…
Увижу я черные тени вокруг,
И вздрогну в испуге, как птица.
Усталый мой мозг словно нож полоснет:
«Похожим ты стал на машину»!
Но некогда думать, хоть дума растет.
Как некогда выпрямить спину.
Насильно опять наклонюсь над станком,
Взглянуть на соседний не смея.
Колеса сердито шипят об одном:
«Живее работай, живее»!
Внимательно мастер за мною следит
И сводит бесцветные брови…
Мой старый товарищ ему говорит:
«Успеет привыкнуть… Он внове»…
Как сердце завода, гудит маховик.
Ремни без конца пробегают.
«Успеет привыкнуть… Еще не привык»…
Слова эти душу терзают…
Нет, лучше не думать! Не то доведешь
Себя до проклятий и брани.
Но режет мне сердце обида, как нож,
И сам я стою, как в тумане.
Кровавые искры из топок летят
Высоко под черную крышу…
Кругом меня черные люди стоят,
Их злобную ругань я слышу…
Уж я ненавижу проклятый завод,
Проклятую нашу работу,
И день, что работать опять позовет,
А дней этих будет без счету.
«Товарищи! братья»!.. я крикнуть хочу —
«Пусть лучше я нищим подохну»!
Но сам, как соседи, угрюмо молчу
И, молча, у пламени сохну.
Колеса шипят, пробегают ремни…
Нужда караулит у входа…
И страшно мне думать про черные дни,
Про черную силу завода.
