Дорогой друг,
Я вынужден начать поход.
Дай бог, чтоб это моё стремление … отправиться в Дхарасану и достичь её вместе с моими спутниками … и потребовать владения солеварней. Людям говорили, что Дхарасана — частная собственность, но это всего лишь уловка. Фактически она находится под таким же контролем властей, как и дом вице-короля. Ни одной щепотки соли нельзя унести без предварительного разрешения властей.
Вы ещё можете предотвратить этот «набег», как шутливо и игриво он был назван, одним из трёх способов:
- отменив налог на соль;
- арестовав меня и мою группу — если только страна не заменит каждого задержанного другим человеком, на что я надеюсь;
- устроив сплошной гондаизм — если только каждой разбитой голове на найдётся замена, на что я также надеюсь.
Я не без колебаний решился на такой шаг. Я надеялся, что правительство будет цивилизованными методами бороться с гражданскими сопротивленцами. Мне было бы нечего сказать, если бы власти применяли обычные правовые процедуры по отношению к сопротивляющимся гражданам. Вместо этого — в отношении известных лидеров [движения сопротивления] юридические формальности более-менее соблюдались, но рядовые участники подвергались жестоким, а в некоторых случаях даже непристойным нападкам. Если бы то были лишь отдельные случаи, им можно было бы не придавать значения. Но свидетельства, которые дошли до меня из Бенгалии, Бехара Уткала, У. П. Дели и Бомбея подтверждают то, что я подробно узнал на собственном опыте в Гуджрате. В Карачи, Пешаваре и Мадрасе были случаи неспровоцированного применения огнестрельного оружия без необходимости. Волонтёрам ломали кости и хватали их за интимные части тел, чтобы заставить бросить соль — драгоценную для них и не имеющую ценности для властей. Говорилось, что в Мутхре один помощник магистрата выхватил национальный флаг из рук десятилетнего мальчика. Когда толпа людей потребовала вернуть флаг, их незаконно задержали и, как сообщалось, беспощадно били по спинам. То, что флаг впоследствии был возвращён — можно считать признанием вины. В Бенгалии, кажется, было совсем немного преследований и нападений из-за соли, но флаги отбирали у волонтёров, проявляя немыслимую жестокость. Сообщалось также, что сжигали рисовые поля и отбирали у людей всё съедобное. Овощной рынок в Гуджерате подвергся нападению за то, что торговцы отказались продавать овощи чиновникам. Всё это происходило на глазах у толпы людей, которые, благодаря резолюции Конгресса, подчинились, не дожидаясь наказания. Я прошу Вас поверить свидетельствам людей, давших обеты истины. Отрицание [этих] фактов, пусть даже высокопоставленными чиновниками, как в случае в Бардоли, часто оказывается лживым. Чиновники, должен с сожалением я сказать, запросто публично лгали людям даже в последние пять недель. Вот примеры из официальных извещений, выпущенных конторой по сбору налогов в Гуджерате:
- 1. Взрослые потребляют пять фунтов соли в год, поэтому платят налог три анны в год. Если власти отменят монополию, людям придётся платить дороже и вдобавок к тому делать что-то другое для властей, потерпевших убытки от отмены монополии. Соль, которую вы берёте на морском побережье — несъедобна и потому уничтожается властями.
- 2. Г-н Ганди говорит, что власти уничтожили ручное ткачество в этой стране, тогда как каждый знает, что это неправда, потому что во всей стране нет деревни, в которой бы не ткали хлопок. Более того, в каждой провинции хлопкоткачи стали использовать лучшие методы и инструменты, которые они смогли купить дешевле благодаря поддержке властей.
- 3. Из пяти рупий, взятых властями в долг, где-то четыре рупии вложены в прибыльные дела.
Я взял эти три набора утверждений из трёх разных листовок. Я осмелюсь предположить, что каждое из этих утверждения явно ложно. Каждодневное потребление соли взрослым человеком раза в три выше, чем там утверждается, и таким образом подушный и соляной налоги несомненно составляют как минимум 9 анн с человека в год. И этот налог взимается с мужчин, женщин, детей и домашней скотины независимо от возраста и состояния здоровья.
Это страшный обман — говорить, будто бы в каждой деревне есть прялка, или что движение ткачей каким-то образом поощряется или поддерживается властями. Финансисты смогут лучше опровергнуть ложь о том, что четыре из пяти рупий публичного долга использованы на благо общества. Но эти ложные утверждения — лишь немногие примеры того, что происходит каждый день из-за властей, и о чём люди знают. Вот только совсем недавно гуджаратский поэт, смелый парень, был осуждён по предвзятым официальным свидетельским показаниям, как ни старался он убедить судью, что в указанное время крепко спал в другом месте.
Теперь приведу примеры бездействия чиновников. Продавцы спиртных напитков нападают на мирные и разрешённые чиновниками пикеты, а также торгуют с нарушением установленных правил. Представители власти предпочитают не замечать этих нападений и сквозь пальцы смотрят на незаконную торговлю алкоголем. Даже если нападавший известен всем, он может защититься от обвинений тем, что на него не поступало жалоб.
И сейчас вы набросились на страну с Декретом о прессе, превзошедшим всё известное в Индии. Вы нашли короткий путь через задержку вступления закона в силу в процессе над Бхагатом Сингхом и другими, сделав такое обычной процедурой. Кто-нибудь удивится, если я назову все эти официальные действия и бездействия завуалированным введением военного положения? И это пока что только пятая неделя борьбы.
Перед тем, как правление терроризма начало поражать Индию, я чувствовал, что должен сделать более сильный шаг, чтобы перенаправить Вашу ярость по более чистому и действенному руслу. Вы можете не знать тех вещей, что я описал. Вы можете сейчас даже не верить в них. Однако я могу привлечь Ваше серьёзное внимание к ним.
Так или иначе, я чувствую, что будет малодушным с моей стороны не пригласить Вас оглядеть львиные лапы власти, поскольку люди, претерпевшие пытки и уничтожение своего имущества, могут чувствовать совсем не то, что я, вероятно ставший вождём партии, вдохновляющей их на действие, могущее пролить свет правды на правление в его подлинных цветах, не перевернув ни один камень, чтобы выполнить программу Сатьяграхи, насколько это возможно в имеющихся обстоятельствах.
Согласно науке Сатьяграхи, чем больше репрессии и беззакония со стороны властей, тем большим должно быть страдание, навлечённое жертвами. Успех — бесспорный результат добровольно перенесённого экстремального страдания.
Я знаю об опасностях, сопряжённых с принятыми мною методами действий. Но страна вряд ли ошибается в понимании смысла сказанного мной. Я говорю именно то, что думаю и подразумеваю — и говорил последние пятнадцать лет в Индии, и ещё двадцать лет за её пределами, и сейчас повторяю — единственным путём к победе над насилием является чистое и незапятнанное ненасилие. Я сказал, что каждое насильственное действие, слово и даже мысль препятствует прогрессу ненасильственно акции. Несмотря на такие неоднократные предупреждения, люди будут прибегать к насилию, и я должен брать на себя ответственность сохранить то, что неизбежно прилагается к каждому человеческому существу в действиях по отношению к себе подобному. Но отдельно от вопроса об ответственности, я отважусь не откладывать действие ни по какой причине, если ненасилие — это сила, о которой говорили пророки мира, и если мне не врёт мой обширный опыт, говорящий о том, что оно работает.
Но я буду рад не делать дальнейший шаг. И по этой причине прошу Вас отменить налог, который и многие из Ваших знаменитых соотечественников осуждают как непомерный и который, как Вы не можете не замечать, вызывает всеобщий протест и возмущение, выражающиеся в гражданском неповиновении. Вы можете сколько угодно осуждать гражданское неповиновение. Но неужели Вы предпочтёте насильственный переворот гражданскому неповиновению?
Если Вы опять скажете, что гражданское неповиновение непременно закончится насилием, история вынесет вердикт, которого британские власти не вынесут, потому что они не понимают ненасилия и стимулируют в людях стремление к насилию, которое этим властям понятно и с которым они могут справиться. Но вопреки этому я буду надеяться, что Бог даст индийцам мудрости и силы устоять перед любым соблазном и всякой провокацией к насилию.
Если по этой причине Вы не видите возможности отменить налог на соль и разрешить частную добычу соли, я должен с неохотой начинать поход, в общих чертах описанных в первом абзаце моего письма.
Ваш искренний друг,
М. К. ГАНДИ
