Выбор курорта (Булгаков)

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Выбор курорта
автор Михаил Афанасьевич Булгаков
Опубл.: 1925. Источник: az.lib.ru

Михаил Булгаков.
Выбор курорта
[править]

Хвала тебе, Ай-Петри, великан,

В одежде царственной из сосен.
Взошел сегодня на твой мощный стан
Штабс-капитан в отставке Просин.

Из какого-то рассказа

НЕВРАСТЕНИЯ ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ[править]

Улицы начинают казаться слишком пыльными. В трамвай сесть нельзя — почему так мало трамваев! Целый день мучительно хочется пива, а когда доберешься до него, в небо вонзается воблина кость, и, оказывается, пиво никому не нужно. Теплый в голове встает болотный туман, и хочется не моченого гороху, а ехать под Москву в Покровское-Стрешнево.

Но на Страстной площади, как волки, воют наглецы с букетами, похожими на конские хвосты.

На службе придираются: секретарь — примазавшаяся личность в треснувшем пенсне — невыносим. Нельзя же в течение двух лет без отдыха созерцать секретарский лик!

Сослуживцы, людишки себе на уме, явные мещане, несмотря на портреты вождей в петлицах.

Домоуправление начинает какие-то асфальтовые фокусы и мало того, что разворотило весь двор, но еще на это требует деньги. На общие собрания идти не хочется, а в Аквариуме какой-то дьявол в светлых трусиках ходит по проволоке и юродство его раздражает до невралгии.

Словом, когда человек в Москве начинает лезть на стену, значит, он доспел и ему, кто бы он ни был, бухгалтер ли, журналист или рабочий, ему надо ехать в Крым. В какое именно место Крыма?

КОКТЕБЕЛЬСКАЯ ЗАГАДКА[править]

— Натурально в Коктебель, — не задумываясь, ответил приятель, — воздух там, солнце, горы, море, пляж, камни, Карадаг, красота!

В эту ночь мне приснился Коктебель, а моя мансарда на Пречистенке показалась мне душной, полной жирных, несколько в изумруд отливающих мух.

— Я еду в Коктебель, — сказал я второму приятелю.

— Я знаю, что вы человек недалекий, — ответил тот, закуривая мою папиросу.

— Объяснитесь?

— Нечего и объясняться. От ветру сдохнете.

— Какого ветру?

— Весь июль и август дует, как в форточку. Зунд.

Ушел я от него.

— Я в Коктебель хочу ехать, — неуверенно сказал я третьему и прибавил: — Только прошу меня не оскорблять, я этого не позволю.

Посмотрел он удивленно и ответил так:

— Счастливец! Море, воздух, солнце…

— Знаю. Только вот ветер. Зунд.

— Кто сказал?

— Катошихин.

— Да ведь он же дурак! Он дальше Малаховки от Москвы не отъезжал. Зунд — такого и ветра нет.

— Ну, хорошо.

Дама сказала:

— Дует, но только в августе. Июль — прелесть.

И сейчас же после нее сказал мужчина:

— Ветер в июне — это верно, а июль — август будете как в раю.

— А черт вас всех возьми!

— Никого ты не слушай, — сказала моя жена, — ты издергался, тебе нужен отдых…

Я отправился на Кузнецкий мост и купил книжку в ядовито-синем переплете с золотым словом «Крым» за 1 руб. 50 коп. Я, патентованный городской чудак, скептик и неврастеник, боялся ее читать. Раз путеводитель, значит, будет «хвалить».

Дома при опостылевшем свете рабочей лампы раскрыли мы книжечку и увидали на странице 370-й (Крым. Путеводитель. Под общей редакцией члена президиума Моск. Физиотерапевтического Общества и т. д. Изд. «Земли и фабрики») буквально о Коктебеле такое:

«Причиной отсутствия зелени является „крымский сирокко“, который часто в конце июля и августе начинает дуть неделями в долину, сушит растения, воздух насыщает мелкой пылью, до исступления доводит неврастеников. Нарушались в организме все функции, и больной чувствовал себя хуже, чем до приезда в Коктебель».

(В этом месте моя жена заплакала.)

«…Отсутствие воды — трагедия курорта, — читал я на странице 370-71, — колодезная вода соленая, с резким запахом моря…»

— Перестань, детка, ты испортишь себе глаза.

«…к отрицательным сторонам Коктебеля приходится отнести отсутствие освещения, канализации, гостиниц, магазинов, неудобство сообщения, полное отсутствие санитарного надзора и дороговизну жизни…»

— Довольно! — нервно сказала жена. Дверь открылась.

— Вам письмо.

В письме было:

«Приезжайте к нам в Коктебель. Великолепно. Начали купаться. Обед 70 коп.».

И мы поехали.


Вечерний выпуск «Красной газеты» (Ленинград),

27 июля 1925 г.