Выводы (Сталин, 1912)
| Выводы |
| Опубл.: 22 апреля 1912. Источник: Сталин, И. В. Сочинения. — М.: Политиздат, 1954. — Т. 2. 1907–1913. — С. 244–247. |
Первая волна политического подъема начинает отходить. Идут «последние» забастовки. Там и сям раздаются еще голоса протестующих забастовщиков, но это будут «последние» голоса. Страна, пока что, начинает принимать «обычный» вид…
Какие уроки может извлечь пролетариат из последних событий?
Восстановим картину «дней движения».
4 апреля. Расстрел на Лене. Около 500 жертв убитых и раненых. В стране, видимо, спокойно. Настроение правительства твердое. Начинаются забастовки-протесты на юге.
10 апреля. Запрос в Думе. Число забастовок возрастает. Становится тревожно.
11 апреля. Ответ министра Макарова: «так было, так будет». Тимашёв «не вполне» согласен с Макаровым, Первое замешательство в рядах представителей власти. В Петербурге идут митинги и забастовки. В провинции движение усиливается.
15 апреля. В Петербурге демонстрация студентов и рабочих.
18 апреля. В Петербурге бастует свыше 100 000 рабочих. Устраиваются демонстрации рабочих. Власть теряет голову — Макаров не решается показаться в Думе. Тимашёв приносит извинение. Власть отступает. Уступка « общественному мнению».
Вывод ясен: молчанием, терпением невозможно добиться раскрепощения. Чем громче раздается голос рабочих, тем больше теряют голову силы реакции, тем скорее они отступают…
«Дни движения» — наилучшее поле для испытания политических партий. Партии нужно оценивать не по тому, чти они говорят, а по тому, как они ведут себя «в дни борьбы». Как же вели себя партии, называющие себя «народными», в эти дни?
Группа крайне-черносотенных помещиков, с Замысловскими и Марковыми во главе, с трудом скрывала свою радость по поводу ленских расстрелов. Помилуйте, власть показала силу и строгость — пусть знают «лодыри» — рабочие, с кем имеют дело? Они аплодировали Макарову. Они голосовали против запроса социал-демократической фракции в Думе. Их газета «Земщина» всячески натравливала власть на ленских «агитаторов», на бастующих по России рабочих, на рабочую газету «Звезду».
Группа умеренно-черносотенных помещиков, с Балашовыми и Крупенскими во главе, в сущности, ничего не имела против расстрелов, — она жалела только, что власть действовала слишком прозрачно, открыто. Поэтому, проливая крокодиловы слезы по поводу «убитых», она в то же время желала правительству «тактичности» в делах расстрелов. Она голосовала против запроса социал-демократической фракции, а ее орган «Новое Время» предлагал власти «не церемониться» с «убежденными забастовщиками», демонстрантов подвергать «не легкому штрафу или аресту, а очень строгому наказанию», арестованных же «агитаторов» не выпускать больше из тюрем,
Партия консервативных помещиков и паразитических слоев буржуазии, партия октябристов, с Гучковыми и Гололобовыми во главе, скорбела не о расстрелянных, а о том, что поддерживаемое ею министерство получило «неприятности» (забастовки) из-за «неправильного применения огнестрельного оружия» на Лене. Называя выступление Макарова «не вполне тактичным», она в своем органе, «Голос Москвы», выражала уверенность в том, что правительство «неповинно в пролитой крови». Она провалила запрос социал-демократов. Она науськивала власти на «подстрекателей». Когда же Тимашёв взялся реабилитировать Макарова, она ему аплодировала, считая «инцидент» исчерпанным.
Партия либеральных помещиков и средних слоев буржуазии, партия кадетов, с Милюковыми и Маклаковыми во главе, метая громы фраз против ленских расстрелов, находила, однако, что дело не в основах режима, а в лицах, вроде Трещенко и Белозёрова, Поэтому, пропев фарисейское «мы ошиблись» по поводу выступления Макарова, она вполне удовлетворилась «покаянным» выступлением Тимашёва и притихла. С одной стороны, она поддержала социал-демократическую фракцию, требовавшую суда страны над представителями власти. С другой стороны, она приветствовала представителей промышленной буржуазии, господ мирнообновленцев, просивших тех же представителей власти унять бастующих рабочих «культурными мерами». А чтобы не осталось никаких сомнений насчет ее, партии ка-дэ, благонамеренности, — она взяла да и объявила в своей «Речи» ленскую забастовку «стихийным бунтом».
Вот как вели себя все эти «народные» партии в «дни движения».
Пусть запомнят это рабочие и воздадут им должное в «дни выборов» в IV Думу.
Только социал-демократия защищала в «дни борьбы» интересы рабочих, только она говорила всю правду.
Вывод ясен: социал-демократия — единственная защитница пролетариата. Все остальные упомянутые партии — враги рабочего класса с той, однако, разницей, что они различным образом борются с рабочими: кто — «культурными мерами», кто «не совсем культурными», а кто и «вовсе некультурными».
Теперь, когда первая волна подъема проходит, темные силы, спрятавшиеся было за ширмой крокодиловых слез, начинают снова появляться. «Земщина» призывает к «мерам» против рабочей печати, «Новое Время» приглашает не щадить «убежденных» рабочих. А власти берутся за дело", еще и еще арестовывая «неблагонадежных». На что же они могут рассчитывать в своем «новом походе», откуда такая смелость у растерявшихся было властей?
Они могут рассчитывать только на одно: на невозможность каждый раз подымать массовые протесты, на неорганизованность рабочих, на их недостаточную сознательность.
№ 33, 22 апреля 1912 г.
Подпись: К. Солин