Объявляем всем Нашим верным подданным. Всем известно, что к учреждению Тайных розыскных Канцелярий, сколько разных имен им ни было, побудили Вселюбезнейшего Нашего Деда Государя, Императора Петра Великого, вечной славы достойныя памяти, Монарха великодушного и человеколюбивого; тогдашних времен обстоятельства, и неисправленные еще в народе нравы.
С того времени от часу меньше становилось надобности в помянутых Канцеляриях; но как Тайная розыскных дел Канцелярия всегда оставалась в своей силе: то злым, подлым и бездельным людям подавался способ; или ложными затеями протягивать вдаль заслуженные ими казни и наказания, или же злостнейшими клеветами обносить своих начальников или неприятелей.
Сего ради и последуя Нашему человеколюбию и милосердию, и прилагая крайнее старание, не токмо неповинныхь людей от напрасных арестов, а иногда и самых истязаний защитить; но паче и самым злонравным пресечь пути к произведению в действо их ненависти, мщения и клеветы, а подавать способы к их исправлению, объявили уже в Нашем Сенате во время присутствия Нашего в 7 день сего месяца, что отныне Тайной розыскных дел Канцелярии быть не имеет, и оная совсем уничтожается, а дела, естьлиб иногда такие случились, кои до сей Канцелярии принадлежали б, смотря по важности, рассматриваны и решены будут в Сенате.
Но дабы сия Наша милость для всех добрых и верных подданных совершенное действо имела; а напротиву того не показалось бы бесстрашно составлять, хотя и тщетные и всегда на собственную погибель злодеев обращающиеся умыслы противу Нашего Императорского здравия, персоны и чести Нашего Величества, то есть первого указом 1730 года Апреля 14 дня описанного пункта, или же завести бунт, или сделать измену противу Нас и Государства, то есть второго тем же указом истолкованного пункта; то восхотели Мы чрезь сие точнее объявить Наши соизволении; и по тому
1) Вышепомянутая Тайная розыскных дел Канцелярия уничтожается отныне навсегда, а дела оной имеют быть взяты в Сенат, но за печатью к вечному забвению в Архиву положатся.
2) Ненавистное изражение, а именно: слово и дело не долженствует отныне значить ничего; и Мы запрещаем не употреблять оного никому; а естьли кто отныне оное употребит, в пьянстве или в драке, или избегая побоев и наказания, таковых тотчас наказывать так, как от Полиции наказываются озорники и бесчинники.
3) Напротиву того, буде кто имеет действительно и по самой правде донести о умысле по первому или второму пункту, такой должен тотчас в ближайшее судебное место или к ближайшему ж воинскому Командиру немедленно явиться и донос свой на письме подать, а только б в случае, естьли кто не умеет грамоте, тот может доносить словесно однако ж неинако как тем же порядком, то есть пришед в ближайшее судебное место, или к воинскому Командиру со всяким благочинием.
4) Все в воровстве, смертоубийстве и в других смертных преступлениях пойманные осужденные и в ссылки, также на каторги сосланные колодники, ни о каких делах доносителями быть не могут; и по тому повелеваем не токмо никаких доносов от таких людей не принимать, но паче за то яко беспокойных усмирять и наказывать.
5) Естьли к сожалению Нашему, отеческое Наше ко всем верным подданным милосердие и старание, о исправлении нравов не возымеет толь скоро желаемого действа и несмотря на то, что запрещено сказывать слово и дело, найдутся; однако ж такие подлые, злые и бездельные люди из солдат, матросов, людей господских, крестьян, бурлаков, фабричных мастеровых и одним словом, всякого звания подлых, кои ни во что, или в мало ставя собственное себе наказание, попустятся однако ж лжею, клеветою и всякими коварными вымышлениями обносить, или под какой суд и несчастье подводить своих начальников, господ, или неприятелей, и для того станут на них являться с доносами по вышеизображенным двум пунктам; то не токмо всякое судебное место, но всякого военного Командира, естьли в том месте, где такой явится доноситель, находиться будет какая военная команда, и начальник оной есть Штаб-Офицер; уполномочиваем чрез сие такого доносителя немедленно под караул взять, и взяв спрашивать, ведает ли он во первых прямую силу помянутых двух пунктов и буде найдется, что и помянутых двух пунктов не ведает, и важным делом почел другое, до тех двух первых пунктов не принадлежащее, такого тотчас отпустить без наказания, и велеть, чтоб о он по своему делу тамо доносил, или бил челом, где оное принадлежит, ибо он тем своим доносом и вреда никому не сделал; и то легко случиться может, что какое судебное или юстицкое дело почел от неведения или неразумия делом важным Государственным и до первых двух пунктов принадлежащим; буде же при первом спросе найдется напротиву того, что доноситель по первым двум пунктам прямое оных разумение и содержание прямо ведает и объявляет, что донос его прямо до сих пунктов принадлежит такого спрашивать тот час, в чём и самое дело состоит, когда же дело свое доноситель объявит, а к доказательству ни свидетелей, ниже что-либо достоверного на письме не имеет, такого увещевать, не напрасно ли, или не по злобе ли и мщению на кого затеял? а когда и при всем увещевании доноситель не отречется от своего доноса, тогда посадить его на два дни под крепкой караул, и не давать ни пития, ни пищи, но оставить ему все сие время на размышление, по прошествии же сих дней, паки спрашивать со увещанием истинен ли его донос, и не затеял ли напрасно, и буде и тогда утвердится, а дело действительно касается до первых двух пунктов, в таком случае доносителя под крепкимь караулом отсылать, буде близко от Санктпетербурга или Москвы, то в Сенат, или Сенатскую Контору, буде же нет, то в ближайшую Губернскую Канцелярию, а того или техь, на кого он без свидетелей и письменных доказательств доносит, под карауль не брать, ниже подозрительными не почитать до того времени, пока дело в вышнем месте надлежаще рассмотрено будет, и об тех, на кого донесено, указ воспоследует.
Здесь особливо повелеваемь Нашему Сенату, согласно сему Нашему отеческому о всех Наших верных подданных попечению и милосердию, снабдить все судебные, а паче отдаленных городов места, достаточными инструкциями, каким образом наилучше и надежнее таких доносителей, кои существо первых двух пунктов ведают‚ доносят о деле действительно до оных принадлежащем, и несмотря на вышеизображенные увещевания и данное время к размышлению, а неимеют однако ж ни свидетелей, ни доказательств, сколько можно, без пытки, или так утвердить, что донос их вероятным будет, следовательно и тех, или того арестовать надобно будет, на кого донос был, или же до того довести, чтоб доноситель сам и искренно признался, что донос его был ложный и затейный.
6) Ложные и в том изобличенные доносители всемерно долженствуют по всей строгости законов наказываемы быть, дабы их примером другие исправлялись, однако ж неменьше справедливо и в том различение сделать, чтоб тот, кто с первого увещевания повинится и признается, что доносил напрасно, наказан был легче, нежели тот, который покаялся, имев помянутые два дни к размышлению, так как и сей последний получает некоторое пред тем облегчение, который презрев все увещевание, и быв отослан в вышнее судебное место, тамо пред пыткою, то есть в последней крайности приносит свое покаяние.
7) Понеже вышеизображенные пятой и шестой пункты гласят, наипаче для людей подлых, то чрез сие для большей ясности именно и точно объявляем, что о чём бы они не доносили, но буде то сделается в самое такое время, как они наказываемы, или к наказанию ведены были, то таких доносов отнюдь не принимать, а только наказание, кототорое они без того заслужили, еще удвоить.
8) Буде же доноситель имееть и доказательства и свидетелей, что донос его прав, и свидетели с ним объявляют единогласно, то и доносителя и свидетелей, и тех, или того, на кого донос, забрав под крепкой караул, тотчас доносить со всеми обстоятельствами в Наш Сенат, и ожидать указу.
9) Со всем нечаем Мы, чтоб благородные Дворяне, Офицеры, или теми чинами от Нас удостоенные, или же кто либо из знатного купечества, нашлись когда либо в толь мерзких пред Богом и пред светом преступлениях, каковы суть противу первых двух пунктов, а еще меныше ожидаем, чтоб нашлись между ими толико подлые и бесчестные люди, кои похотели бы делаться клеветниками, то есть ложными доносителями; по тому и повелеваем, естьли кто из них доносителем найдется и в первом судебном месте в том утвердится, такого тотчас под крепким караулом для исследования отсылать в Наш Сенат, но до указа из онаго однако ж отнюдь не забирать под караул, и подозрительными не почитать тех, на кого донос будет.
10) Все сие разумеется на все обширной Нашей Империи места и города, выключая Нашу резиденцию, то есть место Нашего пребывания, где б оное ни случилось, ибо что до резиденции принадлежит, то генерально соизволяя правосудно, любви к отечеству и законам, и недреманному наблюдению его целости, всегда от Нас самих пример подавать, сведение дел, могущих касаться до часто помянутых двух первых пунктов, нарочно Нам самим предоставляем, дабы показать и в том пример, как можно и надлежит кротостью исследования, а не кровопролитием, толико ненавистным Нашему человеколюбию, прямую истину разделять от клеветы и коварства, и смотреть, не найдутся ли способы самим милосердием злонравных привести в раскаяние, и показать им путь к своему исправлению; но как не всякой и с справедливым своим доносом может иногда так скоро до Нас дойти, как того нужда требовала б; да при том и то отвращать надлежит, чтоб позволением свободного каждому доступа не поострить людей к доносам, токмо без всякого рассуждения жаждующих; то повелеваем чрез сие, чтоб каждой, кто имеет Нам донести о деле важном, справедливом, и действительно до помянутых двух первых пунктов принадлежащем, приходил с оным без всякого опасения к Нашим Генерал-Поручикам Льву Нарышкину и Алексею Мельгунову, да Тайному Секретарю Дмитрию Волкову, кои для того Монаршею Нашею доверенностью удостоены, и кои Нам обо всем верное доношение чинить долженствуют; именно и точно Нашим Императорским словом чрез сие объявляя, что за справедливый донос всегда учинено будет, смотря по важности дела, достойное награждение; а напротиву того виновные также, смотря по делу, или нарочно учреждаемою на то время Комиссиею, или же каким учрежденным уже судебным местом по сущей правде и справедливости судимы будут.
11) Естьли что сверх всего вышеизображенного найдет Наш Сенат согласного Нашему соизволению, а именно к тому служащего, чтоб несправедливые доносы пресечь, невинных не допустить и до малейшего претерпения, а преступников открывать и изобличать кратким и надежным образом без кровопролития, оное не токмо позволяется, но паче показуемая тем всему Государству услуга примется и от Нас, как самая наибольшая, Нам самим показанная, услуга, а Наше удовольствие тогда совершенно будет, когда Мы усмотрим, что верные Наши подданные все и каждый, чувствуя Нашу отеческую к себе милость и милосердие, соединять свои желании о благополучии Нашего Императорского Дома и всего отечества с Нашими, и прилежа каждой к исправлению и наблюдению своего звания и присяги, сделаются чрез то единодушными, и истребя злобу, зависть и несогласии, неминуемо привлекут на себя благословение Господне, и одним словом так поживут, как каждого честь и долг требует, и как Мы того усердно желаем и верно надеемся.