В кривом зеркале (Воровский)/Версия 17

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
В кривом зеркале
автор Вацлав Вацлавович Воровский
Опубл.: 1908. Источник: az.lib.ru

В. В. Воровский
В кривом зеркале

В. В. Воровский. Фельетоны

Издательство Академии наук СССР, Москва, 1960

Я на «Гетере Лаисе»1

Поднимается занавес. По сцене бродят сологубовские тихие бледные мальчики2.

Какие-то женщины… тощие в одних калошах. Лаиса — Инсарова, с ней турецкий посланник (единственный мужчина в штанах).

Начинаются разговоры. Аристип — санинист3. Диоген, по ошибке, подает реплики Любима Торцова.

Публика начинает зевать. Тогда все уходят и остаются только Клеон (поэт) с хрупкой блондинкой.

Клеон декламирует очень глупые стихи и думает, что это как раз по-гречески.

К счастью, кто-то приходит, и влюбленным остается уйти за кулисы. Самое время.

Но, увы! Их место занимает Лаиса с г. Багровым. Она хочет соблазнить его, но он упирается. Положим — недолго. Публика предвкушает, но галерка преждевременно начинает хлопать, спугивая настроение г. Багрова.

Остается только опустить занавес.

На сцене за опущенным занавесом шум и крики.

Более робкая публика озирается, хочет уйти. Репортер настораживает уши.

Оказывается, что это коринфская агора — наш толкучий рынок.

Для пущей античности сидит слепой украинский лирник и вертит ручку бандуры.

Пестрота, толкотня, шум. Можно подумать, что суть массовой сцены в том, чтобы быть нелепой.

Аристип разыгрывает роль покровителя бедных. Лаиса устраивает благотворительный спектакль: четыре дамы бегают кругом с картонными кухонными ножами, а она стоит посредине и делает движения «по Мюллеру»3.

Кругом публика в такт лезгинки хлопает в ладоши и припевает:

Больше ходишь — меньше спишь,

Меньше ходишь — больше спишь!

В заключение г. Багров призывает толпу к бунту. (Небось, как театр снимал, каким тихоньким притворялся!) А Лаиса доказывает пользу всеобщего, равного и прямого…

Опять шум за занавесом, но публика уже не верит и улыбается.

Пир. Правда, съестного нет, но есть чашки и кувшины. Направо, за столом, мужчина, похожий на воздушный шар; он оказывается банкиром.

Разговор:

— Что общего у банкира с воздушным шаром?

— И тот и другой могут лопнуть.

Делают вид, что пьют. Потом пляшут (очень скверно) какие-то черкешки. Но галерея довольна.

Когда все сильно выпили, вспоминают, что невредно пойти бороться за свободу.

Оставшись одна, Лаиса ловит момент и хочет соблазнить профессора философии Ксенократа. Но он, увы…

Опять обнимается она с Полимоном. Публике невмочь. Как вдруг появляется невеста Багрова, г-жа Мансветова.

Короткий, но высоконравственный диалог. Лаиса уничтожена. Багров покидает г-жу Инсарову, хватает в охапку г-жу Мансветову и убегает.

Тем временем за кулисами побеждает свобода!


Опять поднимается занавес, но уже без предварительного шума.

Приходит г-жа Инсарова и уверяет, что с прошлого акта прошло десять лет.

Публика снисходительно улыбается.

Следует краткое содержание «Черных воронов» того же г. Протопопова.

— Реакция, — говорит г-жа Инсарова, — возвела гонение на школы, вместо школ строят храмы; жрецы зарабатывают более, чем учителя гимназии, и т. п.

Приходит депутация от женщин и жалуется на мужей. — Vote for women! — голосуйте за женщин, — отвечает им г-жа Инсарова и рекомендует записаться в ряды суфражисток. Те, посрамленные, уходят.

Появляется Калхас. Публика «лопается» от смеха. Г-жа Инсарова начинает декламировать.

Пенорожденная, пенорожденная,

Ты, Афродита, моя незабвенная!

Сбора не сделала, скуку навеяла,

Вместо восторга унынье посеяла.

О, Протопоповым пенорожденная.

Загромождэюще-загроможденная…

Тут занавес пресек новый залп пенорожденности. Ну, скажем, я претерпел, но каково публике, уплатившей за это еще билетный сбор?

Фавн

«Одесское обозрение»,

30 октября 1908 г.

Перепечатывается впервые.

1 Фельетон написан в связи с постановкой в Одессе пьесы «Гетера Лаиса», бездарного и реакционного драматурга В. Протопопова.

2 Намек на героев романа Ф. Сологуба «Мелкий бес».

3 Мюллер — автор руководства по лечебной гимнастике.