В. В. Воровский. Фельетоны
Издательство Академии наук СССР, Москва, 1960
В Елисаветграде курс держится твердо.
Это доказало очередное уездное земское собрание.
Правда, заседания были до того скучны, что все мухи передохли, но что же вы хотите…
Какого веселья можно ожидать от елисаветградского уездного земского собрания?
Гласные все давно и прекрасно знают друг друга, вперед знают, что скажет Петр Петрович Петух, как будет возражать Манилов, кому бросит червяка Собакевич.
Все это известно до тошноты.
Так же, как и в прошлом году, октябрист Собакевич будет ехидничать насчет кадетства Манилова, а член некоей организации Ноздрев опять будет доказывать, что следовало бы перевешать всех «жидов».
И после скучной недели заседаний дело, по обыкновению, кончится «объединяющей» пирушкой, во время которой Ноздрев будет целовать Манилова не хуже, чем Марков и Пуришкевич Пергамента.
Положим, состав собрания не ограничивается одними помещиками. Имеются там и представители городского сословия и крестьянства.
Но разве «подлые» сословия делают историю на Руси! Никогда! Это исконная привилегия привилегированного сословия, а потому о земских статистах говорить не приходится.
По ежегодной программе проходило и нынешнее собрание.
Оно отразило на себе настроение тех же кругов всей России, так что получилась в Елисаветграде как бы маленькая Россия.
На очереди стояли три типичных для всей России данного момента пункта:
1) успокоение,
2) поддержка газеты определенного направления,
3) юбилей Толстого1.
Вопрос об успокоении был разрешен в елисаветградском уезде образцово. Земская управа организовала на земский счет особую охрану (без участия полк<овника> Ляхова) и таким образом защищала крестьянское участие от захвата со стороны противников мелкого землевладения.
Успокоение этим было достигнуто полное. Теперь собранию оставалось только благодарить управу за столь блестящее разрешение аграрного вопроса.
Однако, несмотря на столь успешное успокоение, местная газета успокоительного направления «Новороссийский край» влачит существование, хуже которого не придумаешь. Противоречие непонятное, хотя свойственное всей России. Повсюду у нас успокоительные газеты живут теперь лишь при помощи субсидий. Чем это объяснить? Не знаю. Вероятнее всего, население несколько упрощенно поняло смысл успокоения: оно подумало, что в целях самого успокоения необходимо отказаться от всякого печатного слова, даже успокоительного.
Как ни как, а пришлось поднять вопрос о субсидировании сего органа. Было предложено отпустить на его поддержку 7500 руб. из фонда, назначенного для борьбы с преступностью. Если придерживаться того взгляда, что субсидировать газету, которую население не хочет читать, значит погубить ее, тогда нельзя не признать, что эти 7500 руб. отнесены по расходу к правильной статье и вполне соответствуют своему назначению.
Но тут произошел некий сумбур. Не успели проголосовать и подмахнуть решения о субсидии «Новороссийскому краю», как один из гласных предложил чествовать годовщину Толстого.
Поднялся крик, шум, хаос. Одни протестовали, другие просто шумели, третьи требовали решения вопроса о субсидии. Несчастный секретарь, которому пришлось заготовлять одновременно два постановления, сбился с толку и запротоколировал, что «Новороссийскому краю» в субсидии отказано, а на чествование Л. Н. Толстого отпущено 7500 руб. из сумм, предназначенных на борьбу с преступностью.
Было уже поздно, все устали, и протокол подмахнули не читая.
Затем поехали ужинать, после полуночи Ноздрев уже целовал Манилова, а Петр Петрович Петухов разделся донага и сосал прямо из четверти.
Так закончилась сессия.
«Одесское обозрение»,
16 сентября 1908 г.
Фельетон перепечатывается впервые.
1 Речь идет о 80-летии Л. Н. Толстого.