Горный ключ по скатам и оврагам, Полусонный, убегает вниз. Как чернец, над белым саркофагом В синем небе замер кипарис. Нежные, как девушки, мимозы Льют под ним узор своих ветвей, И цветут, благоухают розы На кустах, где плачет соловей. Ниже — дикий берег и туманный, Еле уловимый горизонт: Там простор воздушный и безгранный, Голубая бездна — Геллеспонт[3]. Мир тебе, о юная! Смиренно Я целую белое тюрбэ[4]: Пять веков бессмертна и нетленна На Востоке память о тебе. Счастлив тот, кто жизнью мир пленяет. Но стократ счастливей тот, чей прах Веру в жизнь бессмертную вселяет И цветет легендами в веках!