Телеграмма из Парижа сообщает, что Национальный Совет Французской социалистической партии сурово осудил — в который уже раз — социалистическую оппозицию и лишил ее сторонников права занимать в партии официальные посты до тех пор, пока оппозиционеры продолжают упорствовать в своих ересях. Дело тут идет о лонгетистах, т.-е. о той части партии, во главе которой стоит депутат Жан Лонге.
Чего хочет эта умереннейшая оппозиция, не примыкающая к Циммервальду? Созыва международной социалистической конференции! Это главная ересь лонгетистов. Они — патриоты, голосуют за военные кредиты, признают «защиту отечества» своим долгом. Но они видят, что партия окончательно стала хвостом буржуазии, они наблюдают растущее недовольство рабочих и ищут выхода. Им кажется, что такой выход в созыве международной социалистической конференции, которая займется нащупыванием почвы для мира.
— Но мы не можем идти на конференцию с немецкими социалистами, — отвечают Гэд, Самба и др., — ибо мы правительственная партия, и наше участие в конференции будет истолковано, как неофициальный приступ к мирным переговорам со стороны французского правительства.
— В таком случае выйдем из состава министерства, — отвечают лонгетисты (нужно напомнить, что во французском министерстве все еще сидит в качестве социалистического заложника Альбер Тома, после того, как два других заложника, Гэд и Самба удалены Брианом за ненадобностью).
— Но раз мы стоим за национальную оборону и добровольно отдаем правительству миллионы людей и миллиарды денег, мы не имеем права выходить из министерства, — совершенно резонно отвечают Гэд и Самба.
— Но вот именно поэтому-то вы и должны отказаться от участия в национальной обороне, порвать связи с правительством объявить ему беспощадную войну, — вмешиваются в дело циммервальдцы. Но на это лонгетисты не идут: ведь они — добрые патриоты, только испугавшиеся растущего недовольства масс. Они хотели бы быть одновременно и с капиталистическим отечеством и с пролетариатом. И вот эту-то смиренную оппозицию снова предали анафеме последовательные социал-патриоты, лишив лонгетистов права занимать в партии официальные должности.
Это несомненно решительный шаг в сторону раскола. Чем он вызван? Не мужеством лонгетистов и не решительностью их позиции, а требовательностью капиталистического отечества. Кто не со мною, тот против меня! — говорит оно и требует от своих крепостных социал-патриотов, чтобы они отсекли от себя не только революционных интернационалистов, но и всех колеблющихся.
И мы видим, как Шейдеманы и Эберты в Германии объявляют вне своей партии умеренную оппозицию Каутского-Гаазе-Ледебура; как во Франции Гэды и Самба вводят осадное положение против лонгетистов.
Или капиталистическое отечество, или революционный социализм — так стоит вопрос во всех странах Европы. Так же стал он теперь и в Соединенных Штатах.
Кто за капиталистическое отечество — тот союзник наших классовых врагов. Тому нечего делать в партии революционного пролетариата!
