D. Вопросы, оставшиеся без ответов
484. Приведённая выше оценка оставляет без ответа ряд вопросов, которые часто задают в связи с падением Сребреницы и бесславной кончиной режима безопасных районов. В частности, два таких вопроса обсуждаются общественностью, и их необходимо рассмотреть, даже если нам не удастся найти окончательный ответ.
485. Первый вопрос связан с возможностью того, что боснийское правительство и боснийско-сербская сторона, может быть, проинформировав одно государство или несколько государств, входивших в состав Контактной группы, исходили из того, что Сребреница не будет энергично обороняться боснийцами в ответ на обязательство сербов не оборонять энергично территорию вокруг Сараево. Однако дело в том, что боснийцы попытались вырваться из Сараево и получили отпор сербов до того, как сербы атаковали Сребреницу. Это, видимо, лишило боснийские власти какого бы то ни было стимула для того, чтобы позволить сербам захватить Сребреницу. Нет сомнения в том, что захват Сребреницы и Жепы сербами упростил достижение договорённости между боснийцами и сербами по территориальному аспекту мирного урегулированиял сербы, которые считали, что по стратегическим причинам они должны держать под своим контролем границу с Сербией, имели в своём распоряжении территорию, которую они хотели, и не собирались отдавать её; боснийцы, которые считали, что они должны держать под своим контролем Сараево и подходы к нему, смогли потребовать именно этого "в обмена на Сребреницу и Жепу. Тот факт, что результат трагедии в Сребренице в какой-то мере содействовал заключению мирного соглашения, — поскольку это мобилизовало волю международного сообщества, отвлекло внимание сербов от готовящейся атаки хорватов, уменьшило уязвимость персонала СООНО в смысле возможности взятия заложников и упростило решение некоторых территориальных вопросов сторонами, — не является свидетельством заговора. Это просто трагичный парадокс. Никакие данные, полученные при подготовке настоящего доклада, не говорят о том, что какая-либо сторона — в Боснии или за границей — подготовила или дала своё молчаливое согласие на падение Сребреницы, за исключением тех, кто отдавал приказ и совершал нападение. Моё личное убеждение состоит в том, что именно ошибки людей и учреждений на многих уровнях, а не заранее спланированный заговор, объясняют, почему сербам не помешали захватить безопасный районе каким была Сребреница.
486. Второй вопрос касается возможности того, что Организация Объединённых Наций или одно из её государств-членов или несколько государств-членов имели разведывательные данные о том, что идет подготовка к атаке сербов на Сребреницу. Я могу подтвердить, что Организация Объединённых Наций, которая получает такие разведывательные данные от государств-членов, не знала заранее о наступлении сербов. Более того, отсутствие механизмов сбора разведывательной информации, а также нежелание государств-членов обмениваться деликатной информацией с организацией, столь открытой и, с их точки зрения, столь «ненадёжной», как Организация Объединённых Наций, — это одна из главных оперативных трудностей, которые нам приходится преодолевать в ходе всех наших миссий. У меня нет возможности установить, имелись ли у государств-членов какие-либо разведывательные данные; в конечном счёте суть в том, что Организация Объединённых Наций не получила никаких данных такого рода от государств-членов, которые, возможно, были в состоянии оказать помощь в этом деле.
487. Если бы у Организации Объединённых Наций были разведывательные данные, показывающие масштабность целей боснийских сербов, то, вполне возможно, хотя и вовсе не гарантировано, что трагедию Сребреницы удалось бы предотвратить. Однако для нашего провала в Жепе нет подобного оправдания: прежде чем начать своё наступление на Жепу, сербы публично объявили о своих планах. Жепа пала не из-за отсутствия разведывательных данных, а из-за того, что международное сообщество ничего не могло сделать, кроме как признать её падение в качестве свершившегося факта.
