Доклад о работе ВЦИК и Совнаркома на первой сессии ВЦИК VII созыва (Ленин)
| Доклад о работе ВЦИК и Совнаркома на первой сессии ВЦИК VII созыва |
| Дата создания: 2 февраля 1920, опубл.: 3 февраля 1920 / 1950. Источник: Ленин, В. И. Полное собрание сочинений. — 5-е изд. — М.: Политиздат, 1974. — Т. 40. Декабрь 1919 — апрель 1920. — С. 87—110. |
ДОКЛАД О РАБОТЕ ВЦИК И СОВНАРКОМА НА ПЕРВОЙ СЕССИИ ВЦИК VII СОЗЫВА[править]
2 ФЕВРАЛЯ 1920 г.[править]
Товарищи, мой отчет о деятельности Совнаркома и ВЦИК, функции которого в промежутке между заседаниями исполнял Президиум ВЦИК, естественно, распадается на два основных подотдела: во-первых, — о политике международной, о международном положении Советской республики и, во-вторых, — о внутреннем строительстве и основных хозяйственных задачах. Позвольте мне в этом порядке и изложить главные факты нашей работы за отчетное время, т. е. за последние два месяца.
Что касается международного положения Советской республики, то основным фактом, определяющим это положение, явились успехи Красной Армии. Вы знаете о том, что последние остатки армии Колчака почти уничтожены на Дальнем Востоке, причем между Японией и Америкой, формально находящимися между собою в союзе державами, все яснее обнаруживается соперничество, вражда, которая не дает им возможности развернуть все силы их натиска против Советской республики. После уничтожения войск Юденича, после взятия на юге в начале января Новочеркасска и Ростова-на-Дону был нанесен такой решительный удар главной части их войск, что военное положение Советской республики изменилось самым радикальным образом, и хотя война не была закончена, тем не менее для всякого государства стало ясным, что их прежние надежды на возможность раздавить военные силы Советской республики потерпели крах.
Сознание этой радикальной перемены международного положения Советской республики проявилось в передаче нам по радио (не сообщенного официально) решения Верховного совета союзников. Это решение было принято ими 16-го января и состояло в том, что блокада с Советской республики снимается. Верховный совет принял решение, основная часть которого гласит: (читает)[1].
Мне нет надобности критиковать дипломатию, которая в этой формулировке заключается, она слишком бьет в глаза, чтобы стоило останавливаться на том, что отношения союзников к России не изменились. Если союзники так понимают свою политику, что снятие блокады не есть изменение прежней политики, то тем самым они показывают беспочвенность их политики. Но для нас важна не политическая, но экономическая сторона этого решения. Факт снятия блокады является крупным фактом международного значения и показывает, что наступила новая полоса социалистической революции. Ибо блокада была в самом деле главным, действительно прочным оружием в руках империалистов всего мира для задушения Советской России.
На последнем съезде Советов мне уже приходилось указывать и развивать мысль, что борьба против Советской России привела не только к тому, что рабочие и крестьяне Франции, Англии и других передовых стран заставили отказаться от борьбы, но что эта борьба привела к тому, что внутри самих стран мелкобуржуазные массы населения начали развивать оппозицию против блокады[2]. И конечно, такая оппозиция средних слоев населения внутри таких стран, как Англия и Франция, не могла не оказать влияния на политику международных империалистов. Зная их дипломатичность, мы не можем ожидать, чтобы они поступили прямо, безо всяких оговорок, без желания вернуть старое, просунуть какой-нибудь хитростью свою прежнюю политику, ту, которую они теперь открыто вести не могут. Но нужно сказать, что в основном мы одержали громаднейшие победы, и оружие, которое было только в руках союзников — флот, даже это оружие мы выбили из их рук; мы выбили, несмотря на то, что нас пугали колеблющиеся элементы, говорившие, что флот непобедим. Тем не менее, развитие политических отношений показало, что и этот непобедимый флот оказался не в состоянии идти против нас. Мы, не имея возможности оказать военное сопротивление на море, заставили империалистические державы от этого оружия отказаться.
Конечно, эта перемена политики в международном масштабе сказывается не сразу, но факт тот, что мы оказались в сфере всемирных междугосударственных отношений, что дает возможность получить поддержку от более передовых стран. Конечно, экономическое и финансовое положение этих стран очень печально, они все идут под гору, и на многое рассчитывать мы не можем, но имея возможность развивать промышленность у себя, мы можем рассчитывать на получение машин для производства, машин для восстановления нашей промышленности. И самое главное то, что нас совершенно отрезывало, отрезывало путем блокады от передовых стран — сломано.
После того, как Союзный совет вынужден был отказаться от этого оружия, наши победы в области международной политики продолжались, и самой крупной из этих побед было то, что мы добились заключения мира с Эстонией. Сегодня мы получили сообщение от Иоффе и Гуковского, в котором говорится: «Сегодня 2 февраля в 2 ч. ночи по московскому времени подписан мир между Россией и Эстонией. К подписанию прибыл из Ревеля министр иностранных дел Эстонии Бирк».
Товарищи, текст этого мирного документа, который обсуждался очень много и представляет собой документ огромнейшей важности, послан с курьером, который должен прибыть завтра утром, но мы теперь получили точный текст по телеграфу, и завтра он будет уже роздан. Он будет рассмотрен и ратифицирован. Этот документ имеет для нас огромнейшее значение. Мирный договор России с Эстонией имеет громадное всемирно-историческое значение, и поэтому, добившись мирного договора с правительством, которое тоже становится демократическим и которое теперь будет иметь прочные отношения с нами, но которое до сих пор поддерживалось всем империалистическим миром, — мы должны смотреть на это, как на акт громадной исторической важности.
Мы знаем, что люди, которые стоят между империализмом и демократией, обыкновенно всегда переходят на ту или другую сторону. Мы, как вы видите, таким образом, несомненно одерживаем победу, потому что мир подписан, — и теперь это государство должно выступить против нашего врага. Принципиальное значение этого факта таково, что в империалистическую эпоху весь мир распадается на громадное количество больших и мелких государств, причем мелкие государства являются совершенно беспомощными, они являются ничтожной кучкой против богатейших держав, которые целиком подчиняют себе ряд мелких слабых государств. Империализм создал эпоху, во время которой происходит раздел всего мира, всего населения земли на меньшинство стран эксплуататоров — стран давящих и большинство стран с маленьким слабым населением, находящимся у них в колониальной зависимости.
Когда мы завоевали мир с Эстляндией, мы доказали, что мы умеем идти вперед, как государство пролетарское и коммунистическое. Чем? Всем воюющим державам Антанты, бывшим против мира, доказано, что симпатии, которые мы умеем внушать нашим противникам и буржуазным правительствам, что симпатии маленькой страны сильнее, чем весь тот военный гнет и вся та финансовая помощь и все те экономические нити, которые связывают эту маленькую страну со всемирно-могущественными державами. Антанта увидела, что мы можем побеждать не только тогда, когда применяем насилие, — мы в состоянии опровергнуть ту ложь и ту клевету, которую распространяют против нас буржуазные правительства всего мира, говоря, что большевики держатся только насилием. Чем мы взяли верх над соединенными силами мирового империализма в отношении к Эстляндии, которая всегда видела насилие со стороны царской помещичьей России? Тем, что мы доказали наше умение своевременно и добросовестно отказаться от насилия для перехода к мирной политике, завоевав симпатии буржуазного правительства маленького государства, вопреки всей поддержке международного капитала. Это факт, имеющий историческое значение. Эстляндия — маленькая страна, маленькая республика, но она настолько задавлена тысячами способов и экономических и военных всемирным империалистическим капиталом, что все ее население находится под этим давлением. И вот этот мир доказывает, что мы умеем, несмотря на всю усталость, слабость и разрозненность, одерживать победы над белогвардейской армией, которой они оказывали поддержку. Могущественная Антанта умеет на насилие ответить более победоносным насилием, а этот мир доказывает, что не насилием мы умеем приобретать на свою сторону сочувствие и поддержку буржуазии.
Тут стояла труднейшая международная задача. Развитие капитализма в разных странах идет разным темпом, в разной обстановке и разными способами и методами. Социалистическая республика одной страны оказывается рядом с капиталистическими странами всего мира и заставляет колебаться их буржуазию. Отсюда делали выводы: «Значит, ваше положение безнадежно; если вы насилием победили белогвардейцев, а весь остальной мир, что вы с ним сделаете?» — Мы его тоже победим. Что это не фраза, доказательство — мир с Эстляндией. Все давление международного капитала было побеждено на том пространстве, где наш отказ от насилия был признан добросовестным. Международный капитал говорил: «Не заключайте мира с большевиками, иначе мы вас завоюем голодом, не дадим ни финансовой, ни экономической помощи». И Эстляндия оказалась одной из тех маленьких, формально независимых стран, которая сказала себе: «Мы больше полагаемся на то, что большевики способны жить в мире с другими народами, более слабыми, даже с буржуазным правительством, чем вся всемирно-могущественная демократия Антанты».
Самое крупное проявление демократии — это в основном вопросе о войне и мире. Все державы находятся в таком состоянии, когда они готовят новую империалистическую войну. Каждый день рабочие всего мира все это видят. Не сегодня-завтра Америка и Япония бросятся друг на друга; Англия захватила столько колоний после победы над Германией, что никогда другие империалистические державы с этим не помирятся. Готовится новая бешеная война, и массы это сознают. А вот здесь выступает демократический мир Эстонии с Россией с ее громадными силами, которую обвиняют в том, что покончив с Юденичем, Колчаком и Деникиным, она бросит все силы на маленькое государство. Причем мир заключен на таких условиях, когда мы сделали ряд территориальных уступок, таких уступок, которые не вполне соответствовали строгому соблюдению принципа самоопределения наций, когда мы делом доказали, что вопрос о границах для нас вопрос второстепенный, а вопрос мирных отношений, вопрос умения выждать развитие условий жизни внутри каждого народа, не только принципиально важнейший вопрос, но и такой, в котором мы доверие враждебных нам наций сумели завоевать. Если мы это сумели по отношению к Эстляндии, тут не было ничего случайного, тут было проявление того, что отдельно существующая и, казалось бы, бессильная, слабая пролетарская республика начала отвоевывать на свою сторону те страны, которые находятся в зависимости от империалистических стран, а таких стран — громадное большинство. Вот почему наш мир с Эстонией имеет всемирно-историческое значение. Как бы ни напрягала Антанта свои силы, чтобы начать войну, — даже если ей удастся сменить этот мир еще раз войной, — во всяком случае, остается незыблемым в истории тот факт, что, вопреки всему давлению всемирного капитала, мы сумели внушить маленькой стране, управляемой буржуазией, большее доверие, чем якобы демократческая, а на деле хищническая империалистическая буржуазия.
По вопросу о том, какой здесь оказалась наша политика в сравнении с политикой якобы демократических, а на деле хищнических держав всего мира, мы имеем, случайно, особенно интересные документы, которые позвольте мне сообщить вам. Эти документы доставлены одним из белогвардейских офицеров или служащих по фамилии Олейников, имевшим поручение от одного белогвардейского правительства доставить важнейшие документы другому, а он доставил эти документы нам 41. (Аплодисменты.) Эти документы удалось переправить в Россию, и я их вам прочту, хотя они займут довольно много времени. Тем не менее они очень интересны, потому что они очень ясно показывают подоплеку политики. Первый документ — это телеграмма министру Гулькевичу от Сазонова:
Париж, 14 октября 1919 г., № 668.
С. Д. Сазонов, свидетельствуя совершенное свое почтение Константину Николаевичу, имеет честь препроводить при сем для осведомления копии телеграмм Б. А. Бахметева, № 1050 и И. И. Сукина, № 23, по вопросу о положении в прибалтийских провинциях.
Далее более интересный документ — это телеграмма от 11 октября из Вашингтона:
Получ. 12 октября 1919 г. Вх. № 3346.
Бахметев — Министру.
Вашингтон, 11 октября 1919 г., № 1050.
Ссылаюсь на мою телеграмму № 1045.
(шифр) Государственный департамент устно ознакомил меня с данной Геду инструкцией. Он называется комиссаром американского правительства в прибалтийских провинциях России. Он не аккредитован при каком-либо из русских правительств. Его миссия — наблюдать и осведомлять. Его поведение не должно внушать местному населению надежды, что американское правительство могло бы согласиться поддержать сепаратистские течения, идущие далее автономии. Напротив, американское правительство надеется, что население Прибалтики поможет своим русским братьям в их общегосударственной работе. В основу инструкции положена интерпретация соглашения союзных правительств с верховным правителем, как она изложена в моем меморандуме правительству 17 июня. Геду дают выдержки из последних речей президента, в которых он громил большевизм.
Итак, американское правительство сообщило, что его представитель может давать какие угодно предписания, но не поддерживать независимости, т. е. не гарантировать ее по отношению к этим государствам. Вот что прямо или косвенно просвечивало и не могло скрыться от Эстонии, что великие державы ее обманывают. Догадываться, конечно, все об этом могли, но мы имеем документы, и они будут опубликованы:
Получ. 12 октября 1919 г. Вх. № 3347.
Сукин — Министру.
Омск, 9 октября 1919 г., № 28.
(шифр) Нокс передал верховному правителю сообщение британского военного министерства, в коем последнее предупреждает о склонности балтийских государств к заключению мира с большевиками, гарантирующими им немедленное признание независимости. При этом британское военное министерство ставит вопрос, не следовало ли бы правительству парализовать эти обещания, в свою очередь, удовлетворив пожелания указанных государств. Мы ответили Ноксу ссылкой на принципы, изложенные в ноте верховного правителя державам от 4-го июня, и, вместе с тем, мы указали, что заключение мира балтийскими государствами с большевиками представляет несомненную опасность, так как позволит освободить часть советских войск и раскроет барьер, препятствующий проникновению большевизма на Запад. Самый факт готовности говорить о мире свидетельствует, по нашему мнению, о крайней деморализации партий этих самоуправляющихся единиц, которые сами не могут защищаться… от проникновения агрессивного большевизма.
Выражая уверенность, что державы не могут сочувствовать дальнейшему распространению большевизма, мы указали на необходимость прекращения дальнейшей помощи балтийским государствам, что является действительным способом воздействия в руках держав и притом более целесообразным, нежели соревнование в обещаниях с большевиками, которым уже нечего терять.
Передавая об изложенном, прошу вас сделать соответствующее представление в Париже и Лондоне; к Бахметеву обращаемся особо.
Получ. 9 октября 1919 г. Вх. № 3286.
Саблин — Министру.
Лондон, 7 октября 1919 г., № 677.
(шифр) В письме к Гучкову начальник оперативного отделения военного министерства, к которому Г. обратился с предложением нашего тоннажа, чтобы облегчить англичанам доставку снабжения Юденичу, сообщает, что, по мнению военного министерства, Ю. обладает ныне всем, и что Англия затрудняется в дальнейшем его снабжении. Он добавляет, однако, что раз у нас есть суда, то мы могли бы организовать снабжение Ю. на коммерческих началах, при условии, что мы найдем кредиты. Генерал Радклиф признает в то же время, что армия Ю. должна быть соответственным образом оборудована, так как она является «единственной силой среди балтийских государств, которая способна предпринять активные операции против большевиков».
Министр — Бахметеву в Вашингтон.
Париж, 30 сентября 1919 г., № 2442.
(шифр) Из весьма доверительного шведского источника узнаю, что американский посланник в Стокгольме Моррис говорит о растущем в Америке сочувствии большевикам и намерении прекратить помощь Колчаку, чтобы войти в сношения с Москвой в интересах американской торговли. Подобные заявления официального представителя производят странное впечатление.
Получ. 5 октября 1919 г. Вх. № 3244.
Бахметев — Министру. Вашингтон, 4 октября 1919 г., № 1021.
Ссылаюсь на Вашу телеграмму № 2442.
(шифр) В государственном департаменте мне доверительно сообщили, что действительно посланник Моррис в Стокгольме и особенно Хенгут в Копенгагене известны своими личными левыми симпатиями, но что они никаким влиянием и авторитетом здесь не пользуются и что правительство принуждено им делать периодические наставления, указывая категорически, что американская политика неизменно направлена к поддержке нашего правительства в борьбе с большевиками.
Вот все документы, которые мы опубликуем и которые наглядно показывают, как шла борьба вокруг и около Эстляндии, как Антанта вместе с Колчаком, Америкой, Англия и Франция оказывали все давление на Эстонию, лишь бы не был заключен мир с большевиками, и как большевики, обещающие территориальные уступки и гарантирующие независимость, в этом состязании одержали победу. Я говорю, что эта победа имеет гигантское историческое значение, потому что она одержана без применения насилия, эта победа одержана над всемирным империализмом, победа, благодаря которой большевики приобретают сочувствие всего мира. Эта победа вовсе не показывает, что сейчас же будет заключен всеобщий мир, но зато эта победа показывает, что мы представляем мирные интересы по отношению к большинству населения земли против военно-империалистических хищников. И такая оценка привела к тому, что буржуазная Эстляндия, являющаяся противником коммунизма, заключила мир с нами. Если мы, будучи пролетарской организацией, Советской республикой, заключаем мир, действуем в мирном духе по отношению к буржуазным правительствам, которые находятся в угнетенном положении в отношении великих магнатов империализма, то отсюда нужно заключить, как должна сложиться наша международная политика.
Мы ставим себе сейчас главной задачей: победить эксплуататоров и привлечь на свою сторону колеблющихся, — это всемирная задача. Колеблющимися оказываются и целый ряд буржуазных государств, которые, как буржуазные государства, ненавидят нас, а, с другой стороны, как угнетаемые — предпочитают мир с нами. Из этого вытекает объяснение того мира, который заключен с Эстонией. Конечно, этот мир является только первым шагом и скажется только в будущем, но что он скажется — это факт. С Латвией у нас до сих пор были только краснокрестские переговоры, так же как и с польским правительством 42. Повторяю, мир с Эстонией должен будет непременно сказаться, потому что основания те же — Латвию и Польшу так же стараются втравить в войну с Россией, как и Эстонию. И это может быть удастся, и мы должны быть бдительны ввиду того, что война с Польшей возможна, но мы уверены, — основные завоевания это доказали, — что мы можем заключать мир и делать уступки, которые дают возможность развития всякой демократии. И теперь это приобретает особенное значение, потому что с Польшей вопрос стоит очень остро. Мы имеем целый ряд сообщений, что помимо буржуазной, консервативной, помещичьей Польши, помимо воздействия всех польских капиталистических партий, все государства Антанты из кожи лезут, чтобы втравить Польшу в войну с нами.
Вы знаете, что Совнарком выпустил воззвание к трудовому народу Польши 43. Это воззвание мы будем просить вас утвердить, чтобы восстать против той травли, которую ведут помещичьи круги Польши. Мы предложим дополнительный текст польским трудящимся массам. Это воззвание будет ударом для империалистических держав, которые стараются натравить Польшу против нас, а для нас интересы трудящегося большинства стоят на первом месте.
Я сейчас позволю себе огласить телеграмму, которую мы перехватили вчера и которая представляет нам, как американский капитал работает, чтобы выставить нас в определенном свете и втравить в войну с Польшей. Эта телеграмма говорит (читает). Ничего подобного я не говорил и не слыхал, но врать они могут, потому что недаром они отдают свой капитал с определенной целью распространять лживые слухи. Это им обеспечивает их буржуазное правительство. (Продолжает читать телеграмму.) Вот эта телеграмма идет из Европы в Америку, она обслуживается на средства капиталистов и совершает дело, посредством которого должны будут самым беззастенчивым образом втравить в войну с Польшей. Американский капитал всеми силами старается произвести это давление на Польшу и совершает это беззастенчиво, представляя дело в таком виде, что большевики хотят покончить с Колчаком и Деникиным, чтобы бросить все свои «железные войска» на Польшу.
Важно, чтобы мы сейчас же, здесь, утвердили постановление Совнаркома, а затем мы должны сделать то, что мы и делали раньше по отношению к другим государствам, а также то, что мы предпринимали в отношении войск Колчака и Деникина. Мы должны сделать то, чтобы сейчас же обратиться к демократии Польши и объяснить настоящее положение вещей. Мы прекрасно знаем это наше средство, которое действует самым положительным образом в смысле их разложения. А в конечном счете этот способ приводит на тот путь, который нам нужен, на который он привел трудящееся население всех стран. Эта политика, как бы это ни было трудно, должна установить определенное начало, и мы, начав, доведем ее до полного конца.
Должен отметить, что по отношению к остальным государствам мы вели такую же политику. Мы предлагали Грузии и Азербайджану заключить соглашение против Деникина. Они отказались, ссылаясь на то, что они не вмешиваются в дела других государств. Мы посмотрим, как будут смотреть на это рабочие и крестьяне Грузии и Азербайджана.
Эта политика по отношению к западным народам была еще более осторожна, чем когда дело касалось народов России. Она соприкасалась с такими государствами, как Латвия, Эстония, Польша, а с другой стороны, с целым рядом восточных государств, уровень развития которых — уровень развития громадного большинства колониальных стран, составляющих большинство населения земли. Они задавлены Англией, которая до сих пор держит колониальных рабов в своих руках. Если наша политика по отношению к западноевропейским государствам отличается такой осторожностью, она требует промежутка времени, чтобы дать им возможность изжить свою керенщину, то на Востоке, где мы имеем гораздо более отсталые страны, находившиеся под гнетом религиозного фанатизма, пропитанные большим недоверием к русскому народу, десятилетия и столетия находившиеся под гнетом царской капиталистической политики и империализма, которую вела великодержавная Россия по отношению к ним, — здесь наша политика должна быть более осторожной и терпеливой.
Мы дали автономию Башкирской республике 44. Мы должны создать автономную Татарскую республику 45 и ту же политику продолжаем по отношению ко всем восточным народам и говорим себе: стоя против огромного фронта империалистических держав, мы, борющиеся против империализма, представляем собой союз, требующий тесного военного сплочения, и всякие попытки нарушить это сплочение рассматриваем, как совершенно недопустимое явление, как измену интересам борьбы против международного империализма. Но, проводя эту политику, мы должны быть еще более осторожными. Если европейским странам приходится переживать период керенщины, то страны, находящиеся на более низкой ступени развития, еще более заключают в себе элементы недоверия. На них приходится действовать более длительным способом. Мы поддерживаем независимость и самостоятельность этих государств. Мы апеллируем к их трудящимся массам. Мы говорим: необходимо единство военных сил, отступление от этого единства недопустимо.
Мы уверены, что, систематически продолжая нашу политику тесного союза, мы достигнем по отношению к народам Востока большего успеха, чем до сих пор. А эти успехи велики. Среди всех восточных народов Советская республика пользуется громадной популярностью по той же причине, по которой нам удалось заключить мир с маленьким западным государством, именно потому, что в нас видят непреклонного борца против империализма, потому, что мы — единственная республика, которая ведет войну против империализма и которая умеет использовать всякое положение, действуя не насилием, а умеет также побеждать отказом от применения насилия.
Само собой понятно, что та же самая политика в гораздо более оформленном виде проводится и по отношению к Украинской республике. Здесь вопрос упрощен заключенным еще раньше договором, состоявшимся между ВЦИК и ЦИК Украинской Советской Республики 46. На базе этого договора, который означает тесную федерацию двух республик в борьбе против империалистических стран, мы строим все более и более тесный союз. И масса украинских крестьян и рабочих горьким опытом деникинско-го владычества убеждается в том, что только теснейший союз с Российской республикой будет действительно непобедимым для международного империализма и что государственное отделение не может быть выгодным в обстановке борьбы против империализма, так как он использует всякое разделение для того, чтобы подавить Советскую власть; такое разделение является преступлением. Наша политика пускает глубокие корни на Украине, и мы уверены, что предстоящий Всеукраинский съезд Советов рабочих и крестьян подтвердит эту политику торжественным образом. Вот те небольшие замечания, которыми я должен ограничиться по вопросу о международном положении, а те практические предложения, которые я должен адресовать от имени Совнаркома и ВНИК, я перечислил их, и все эти проекты буду просить утвердить в этой сессии.
Переходя к работе внутреннего строительства, я должен сначала остановиться на некоторых отдельных мероприятиях нашего правительства, а затем перейти к самому главному — переходу на новые рельсы, переходу от военных задач к задачам государственного строительства.
Что касается основных мероприятий нашей внутренней политики, которые за отчетные два месяца более или менее выделяются из ряда текущих работ, то особенно важно следующее постановление, которое нуждается в утверждении ВЦИК. Это постановление об отмене смертной казни. Вы знаете, что тотчас же после главной победы над Деникиным, после взятия Ростова, тов. Дзержинский, руководящий ВЧК и Наркомвнудел, внес предложение в Совнарком и провел его у себя в ведомстве, чтобы всякое зависящее от ЧК применение смертной казни было отменено. Если в Европе буржуазная демократия изо всех сил распространяет ложь против Советской России, что она является террористической по преимуществу, если распространяет это и буржуазная демократия и социалисты II Интернационала, если Каутский мог писать специальную книгу под названием «Терроризм и коммунизм», в которой заявляет, что коммунистическая власть опирается на терроризм, то можете себе представить, какая ложь распространяется на этот счет, и чтобы опровергнуть эту ложь, мы пришли к тому шагу, который сделан тов. Дзержинским и который Советом Народных Комиссаров был одобрен, и этот шаг нуждается в подтверждении ВЦИК.
Террор был нам навязан терроризмом Антанты, когда всемирно-могущественные державы обрушились на нас своими полчищами, не останавливаясь ни перед чем. Мы не могли бы продержаться и двух дней, если бы на эти попытки офицеров и белогвардейцев не ответили беспощадным образом, и это означало террор, но это было навязано нам террористическими приемами Антанты. И как только мы одержали решительную победу, еще до окончания войны, тотчас же после взятия Ростова, мы отказались от применения смертной казни и этим показали, что к своей собственной программе мы относимся так, как обещали. Мы говорим, что применение насилия вызывается задачей подавить эксплуататоров, подавить помещиков и капиталистов; когда это будет разрешено, мы от всяких исключительных мер отказываемся. Мы доказали это на деле. И я думаю, надеюсь и уверен, что ВЦИК единогласно подтвердит это мероприятие Совнаркома и разрешит его таким образом, чтобы применение смертной казни в России стало невозможным. Само собой понятно, что всякая попытка Антанты возобновить приемы войны заставит нас возобновить прежний террор; мы знаем, что мы живем во время хищничества, когда не действуют добрым словом; вот что мы имели в виду и как только решительная борьба была закончена, мы сейчас же стали отменять меры, которые во всех других державах применяются бессрочно.
Дальше я хотел отметить обсуждение вопроса о Рабочей инспекции. По этому вопросу вы будете иметь специальный доклад, и я был бы неправ, если бы стал долго на нем останавливаться. Здесь перед нами становится на первый план задача привлечь широкие массы к управлению, и она стоит более остро, чем задачи широкого строительства. Вы будете иметь детальные проекты, обсудив, исправив которые, вы поймете, что это строительство должно продолжаться при более широком участии широких рабочих масс. Это основная наша задача, к ней очень трудно подойти при той разрухе, которая сейчас наблюдается, но мы идем к ней неуклонно.
Перед нами стоит еще один вопрос — о кооперации. Мы поставили себе задачей объединить все население в кооперативы, которые отличались бы от старой кооперации, включавшей в лучшем случае одни верхушки.
Социализм был бы невозможен, если бы он не научился пользоваться той техникой, той культурой, тем аппаратом, который создала культура буржуазная, культура капитализма. К числу этих аппаратов принадлежит кооперация, которая тем больше развивается, чем выше стоит страна на уровне капиталистического развития. Нашей кооперации мы поставили задачу охватить всю страну. Кооперация до сих пор охватывала верхушки, давала преимущества тому, кто имеет средства вносить паевые взносы, не давала возможности пользоваться ее услугами трудящимся массам. С этой кооперацией мы решительно порвали, но не так, чтобы свести насмарку кооперацию вообще, а мы дали в марте и апреле 1918 года кооперации задачу охватить все население. Если есть кооператоры, которые ценят заветы основоположников кооперативного движения (старые задачи кооперации — удовлетворение интересов трудящихся), — они должны этому сочувствовать. И мы уверены, что имеем на своей стороне сочувствие большинства участников кооперативных организаций, хотя нисколько не делаем себе иллюзий насчет того, что мы привлекли на свою сторону сочувствие большинства вождей кооперации, стоящих на буржуазной и мелкобуржуазной точке зрения, понимающих под кооперацией только новый вид капиталистического хозяйничанья и пресловутой свободы торговли, которая означает наживу для немногих, разорение — для большинства. Мы вместо этого объявили государственной задачей переход кооперации к действительному обслуживанию трудящихся масс с тем, чтобы кооперация охватывала все население. Это нельзя было сделать сразу. Дав такую задачу, мы систематически работали и теперь еще будем работать, чтобы довести до конца это дело, чтобы все население было объединено кооперативами, и мы можем сказать с уверенностью, что вся Советская республика, может быть, через несколько недель, а может быть, через небольшое число месяцев превратится в один великий кооператив трудящихся. После этого развитие самодеятельности трудящихся, привлечение их к строительству будет идти в более широких рамках.
Довершая это, мы постановили, чтобы все виды кооперативов не только потребительских, но и кредитных, производственных и т. д. были объединены с надлежащей постепенностью и осторожностью в Центросоюз. В этом отношении предпринятые нами шаги, мы уверены, встретят поддержку Центрального Исполнительного Комитета и работников на местах, которые, после формального завершения объединения кооперативов, своей работой хозяйственного строительства и привлечения к ней большинства рабочих и крестьян добьются того, — это мы ставили одной из важнейших задач, — чтобы кооперация оказалась, между прочим, важнейшим фактором в борьбе против бюрократизма, который унаследован от старого капиталистического государства, борьбе, которую мы и в программе нашей объявили важнейшей задачей. И борьбу эту мы будем вести во всех ведомствах, всеми путями и, между прочим, путем кооперативного объединения и апелляции от буржуазных кооперативных верхушек к настоящим трудящимся массам, которые все должны пойти на самостоятельную работу по кооперативному строительству.
Затем мне хочется из вопросов внутреннего строительства отметить то, что было сделано в области земледелия. В целях упорядочения землепользования, народный комиссар земледелия в июле 1919 года издал циркуляр о мерах борьбы с частыми переделами надельной земли. Этот циркуляр был опубликован 1 июля в «Известиях ВЦИК» и вошел в «Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства». Этот циркуляр важен потому, что отвечает на многочисленные указания и заявления крестьян, указывающих на то, что частые переделы мешали в обстановке мелкого хозяйства повышению трудовой дисциплины, повышению производительности труда. На этой точке зрения стоит и Совнарком, который дал Комиссариату земледелия задание внести проект положения о порядке переделов. Этот проект будет в близком времени рассмотрен 47. Равным образом Народный комиссариат земледелия ставит своей задачей ряд срочных мероприятий по восстановлению живого и мертвого хозяйственного инвентаря. В этом отношении большое значение имеет систематическая работа именно местных работников, и мы надеемся, что члены Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета окажут соответственное давление на власти и содействие, чтобы эти мероприятия Народного комиссариата земледелия были проведены в жизнь в возможно более короткий срок.
Я теперь перехожу к последнему вопросу нашего строительства и, в сущности, к самому главному вопросу — к вопросу о трудовых армиях и трудовой мобилизации. Самая трудная задача при крутых переходах и изменениях общественной жизни — это задача учесть своеобразие всякого перехода. Как бороться социалистам внутри капиталистического общества — это задача не трудная, и она давно решена. Как себе представить развитое социалистическое общество — это тоже не трудно. Эта задача тоже решена. Но как практически осуществить переход от старого, привычного и всем знакомого капитализма к новому, еще не родившемуся, не имеющему устойчивой базы, социализму — вот самая трудная задача. Этот переход займет много лет в лучшем случае. Внутри этого периода наша политика распадается на ряд еще более мелких переходов. И вся трудность задачи, которая ложится на нас, вся трудность политики и все искусство политики состоит в том, чтобы учесть своеобразные задачи каждого такого перехода.
Мы только что решили в главных и основных чертах, хотя еще и не до конца, задачу войны. Мы ставили своей задачей во что бы то ни стало отразить натиск белогвардейцев. Мы говорили: все должно быть у нас для войны. Это была правильная политика. Мы прекрасно знаем, что эта политика выражалась в неслыханных тяжестях в тылу, холоде, голоде, разорении, но именно то обстоятельство, что Красная Армия, встречающая, между прочим, такую оценку, образцы которой я прочитал, эту задачу решила в самой отсталой стране, — доказывает, что новые силы в этой стране есть, иначе было бы немыслимым создание этой образцовой армии и победа над армиями материально более сильными. Но после того, как мы весь государственный аппарат заострили на этом и сумели решить своеобразие этой задачи — целиком все подчинить интересам войны, — обстановка требует быстрого и крутого перехода. Войны мы еще не окончили. Надо всю военную готовность сохранить, надо войска Деникина уничтожить, надо показать помещикам и капиталистам любой страны, что, если они пожелают еще войной считаться с Россией, они потерпят такую же судьбу, как Колчак и Деникин. Поэтому нам нельзя делать ни единого шага для ослабления наших военных сил. И в то же время надо перевести всю страну на другие рельсы, перестроить весь механизм. Невозможно дальше и не нужно заострять — все на войну, потому что в основном задача войны решена.
Появляется задача перехода от войны к мирному строительству в условиях настолько своеобразных, что мы не можем распустить армию, так как мы должны считаться хотя бы с возможностью наступления той же самой Польши или любой державы, которых продолжает на нас натравливать Антанта. Это своеобразие задачи, когда мы не можем ослабить своих военных сил, но должны всю машину Советской власти, заостренную на войне, переводить на новые рельсы мирного хозяйственного строительства, — требует чрезвычайного внимания и показывает образец того, что мы здесь не можем сладить при помощи общих формул, общих положений программы, общих принципов коммунизма, а должны учесть своеобразие этих условий перехода от капитализма к коммунизму, перехода от положения страны, все внимание которой было уделено войне, к положению страны, которая завоевала себе решительную победу в области военной и должна перейти к военному решению задач хозяйственных, решению военному потому, что положение, как вам всем известно, чрезвычайно тяжелое. Конец зимы приносит и принес трудящимся массам неслыханные тяжести — голод, холод, разорение. Нам нужно во что бы то ни стало все это преодолеть. Мы знаем, что сделать это мы можем. Это нам доказала энергия Красной Армии.
Если мы до сих пор могли бороться, будучи окружены со всех сторон и отрезаны от самых хлебных и угольных районов, то теперь, когда мы все это получили, когда мы имеем возможность совместно с Украиной решать задачи хозяйственного строительства, — мы можем решить основную задачу: собрать большое количество хлеба и продовольственных продуктов, подвезти их в промышленные центры, чтобы начать промышленное строительство. На этой задаче нам надо сосредоточить все свои силы. Отвлечение от нее к каким бы то ни было другим практическим задачам недопустимо; ее надо решить военными средствами, с полной беспощадностью, с полным подавлением всех остальных интересов. Мы знаем, что целый ряд законнейших требований и интересов потерпит ущерб, но если бы мы не шли на этот ущерб — в войне мы победы не одержали бы. Теперь требуется совершить крутой и быстрый переход к тому, чтобы создать себе базу мирного хозяйственного строительства. Этой базой должно быть создание больших запасов продовольствия и подвоз их в центральный район; задача транспорта — задача подвоза сырья и продуктов. Если с августа 1917 года по август 1918 года мы собрали 30 миллионов пудов хлеба, за второй год — ПО миллионов, теперь в 5 месяцев — 90 миллионов, собрали аппаратом нашего Компрода, собрали социалистическим, а не капиталистическим способом, по твердым ценам, разверсткой между крестьянами, а не продажей на вольном рынке, — значит мы дорогу себе нашли. Мы уверены, что она верна и даст возможность нам добиться таких результатов, которые обеспечили бы нам громадное хозяйственное строительство.
Все силы должны быть посвящены этой задаче, все военные силы, которые себя проявили в строительстве военном, должны быть брошены на эти новые рельсы. Вот та своеобразная обстановка, тот своеобразный переход, который породил идею трудовых армий, вызвал закон о создании первой трудовой армии на Урале и Украинской трудовой армии, затем закон об обращении сил запасной армии на трудовые задачи, затем постановление, которое издала Советская власть о комитетах по трудовой повинности 48. Все эти законы будут изложены вам членом Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета в подробном обстоятельном докладе. Я, разумеется, не могу входить в эту область, потому что это может быть освещено достаточно ярко в особом докладе. Я только подчеркиваю значение этого в нашей общей политике, значение этого перехода, который ставит перед нами своеобразные задачи — напрячь все силы по-военному, организовать их, чтобы собрать большие запасы продовольственных продуктов и подвезти в центры промышленного строительства. Ради этого — во что бы то ни стало создать трудовые армии, по-военному организоваться, целый ряд учреждений сжать, сузить, даже закрыть, чтобы в течение ближайших месяцев во что бы то ни стало побороть разруху транспорта, выйти из этого отчаянного положения, когда конец зимы приносит такой холод, голод и обнищание. Из этого надо выйти. Это сделать мы можем. И когда ВЦИК подтвердит все мероприятия по трудовой повинности и трудовым армиям, когда он в широкие массы населения еще более внедрит эту мысль и потребует от всех местных работников осуществления ее, — мы совершенно уверены, что с этой труднейшей задачей мы справимся, ни на капельку не ослабив нашей военной готовности.
Мы должны, не ослабляя нашей военной готовности, во что бы то ни стало перевести Советскую республику на новые рельсы хозяйственного строительства. В ближайшие недели, быть может в ближайшие месяцы, эта задача должна быть исполнена. Каждая советская или партийная организация должна напрячь все силы, чтобы покончить с разрухой транспорта, увеличить запасы хлеба.
Тогда и только тогда мы будем иметь базу, прочную основу для широкого промышленного строительства, для электрификации России. И чтобы показать населению и в особенности крестьянству, что мы имеем в этом отношении широкие планы не из фантазии взятые, а подкрепленные техникой, подготовленные наукой, — для этого, я думаю, мы должны провести, — я надеюсь, что ЦИК одобрит это, — резолюцию, предлагающую ВСНХ и Комиссариату земледелия в соглашении между собой выработать проект по вопросу об электрификации России.
Мне удалось, благодаря помощи Государственного издательства и энергии рабочих типографии бывшей Кушнерева, теперь 17-й государственной типографии, добиться того, чтобы в очень краткий срок была издана брошюра Кржижановского «Основные задачи электрификации России». Завтра эта брошюра будет роздана всем членам ВЦИК. Эта брошюра тов. Кржижановского, работающего в электротехническом подотделе ВСНХ, подводит итоги тому, что уже сделано, и ставит вопросы, пропаганда которых, — не практическое применение, а пропаганда, — составит теперь одну из наиболее важных задач.
Я надеюсь, что ЦИК примет ту резолюцию, которая ставит от имени ЦИК задачу ВСНХ и Народному комиссариату земледелия разработать в течение нескольких месяцев, — наши практические задачи в это время будут иные, — разработать при содействии представителей науки и техники широкий и полный план электрификации России. Автор брошюры совершенно прав, когда эпиграфом для нее избрал изречение: «Век пара — век буржуазии, век электричества — век социализма». Мы должны иметь новую техническую базу для нового экономического строительства. Этой новой технической базой является электричество. Мы должны будем на этой базе строить все. Это стоит долгих лет. Мы не побоимся работать в течение 10 и 20 лет, но мы должны показать крестьянству, что вместо старого обособления промышленности и земледелия, этого самого глубокого противоречия, которое питало капитализм, сеяло рознь между рабочими промышленными и рабочими земледелия, — мы ставим своей задачей возвратить крестьянству то, что мы получили в ссуду от него в виде хлеба, ибо мы знаем, что бумажные деньги это, конечна, не есть эквивалент хлеба. Эту ссуду мы должны вернуть посредством организации промышленности и снабжения крестьян ее продуктами. Мы должны показать крестьянам, что организация промышленности на современной высшей технической базе, на базе электрификации, которая свяжет город и деревню, покончит с рознью между городом и деревней, даст возможность культурно поднять деревню, победить даже в самых глухих углах отсталость, темноту, нищету, болезни и одичание. К этому мы приступим сейчас же, как справимся с нашей очередной, основной задачей. Мы для этого не отвлечемся от нашей основной практической задачи ни на минуту.
В ближайшие месяцы — все силы на подвоз продовольствия и расширение продовольственной базы. Ни малейшего отвлечения от этого быть не должно. А рядом с этим специалисты науки и техники пусть разработают рассчитанный на многие годы план электрификации всей России 49. Пусть та связь с внешним миром, с капиталистической Европой, которую мы осуществили, то окно, которое мы себе пробили, заключив мир с Эстонией, послужит тому, чтобы мы сейчас же получили необходимую техническую помощь. И решив основные задачи транспорта и продовольствия в ближайшие месяцы, решив задачи трудовой повинности, на которых мы целиком сосредоточим все свои силы, ни на что не отвлекаясь в течение ближайшего времени, решив их, мы покажем, что мы умеем перейти к задачам строительства на целый ряд лет, к задачам перевода всей России на высшую техническую базу, которая устранит рознь между городом и деревней и даст возможность полностью и решительно победить ту отсталость, ту раздробленность, распыленность, темноту деревенскую, которая является главной причиной всей косности, всей отсталости, всего угнетения до сих пор. И в этой области, в области этой мирной победы на бескровном фронте реорганизации промышленности, мы, если будем оперировать всеми нашими военными навыками, со всей энергией, со всем сплочением сил на этой задаче, — мы в этой области одержим победы еще более решительные, еще более великие, чем те, которые мы одержали на поприще военном. (Аплодисменты.)
Впервые полностью напечатано в 1950 г. в 4 издании Сочинений В. И. Ленина, том 30
- ↑ Ленин прочитал сообщение, опубликованное в центральных газетах 18 января 1920 года, о решении правительств стран Антанты снять блокаду с Советской России и разрешить вести торговлю с Россией. Однако в сообщении подчеркивалось, что это постановление «ни в коем случае не означает изменения политики союзников по отношению к Советскому правительству».
- ↑ См. Сочинения, 5 изд., том 39, стр. 389—391. Ред.