Русский водевиль.
М., «Искусство», 1970
Варфоломей Сидорыч Копейкин.
Анна Семеновна Жемчужина.
Виктор Васильевич Субботин.
Домна, исправляющая должность дворника в доме Копейкина.
Бушуев |
Дудкин } приятели Субботина.
Ухорский |
Будочник.
Еще несколько приятелей Субботина.
Домна. Власть ваша, Варфоломей Сидорыч, а право, за одну комнату триста рублей слишком дорого.
Копейкин. Ты прежде наживи свой дом, да потом и назначай цену. Если бы ты была порядочная дворничиха, так старалась бы о выгодах своего хозяина, а ты только кофей распиваешь.
Домна. Пожалуй, я стану за нее просить хоть шестьсот рублей, если прикажете.
Копейкин. И хорошо сделаешь.
Домна. Однако ж сколько я ни расхваливала всем этот старый сарай, а жильцов все нет.
Копейкин. Будут, дай срок. Вот я сделал новый билет: «Въ сем доме одаеца чистый новый покой, а цена спросить в лавочке, с хозяйскими дровами».
Домна (приклеивает билет на стекло). С вашими дровами?
Копейкин. Да это только так пишется. А впрочем, она на солнце, на самом припеке; так ее и топить не надобно. Кстати, наш надзиратель сегодня распек меня за твою беспечность. Он говорит, что у наших ворот такая грязь, что пройти нельзя. Эта нечистота на твоей душе.
Домна. Я мету каждое утро, а грязь оттого, что вы не хотите сделать трубы.
Копейкин. Ну-ну-ну! Вишь, тебя куда занесло! Что здесь, Невский пришпехт, что ли? У нас, на Петербургской стороне, ни у кого нет труб, а я что за миллионщик? Вот еще какая надворная советница! Я из-за тебя, старой дуры, не хочу быть на замечании у полиции… Я человек смирный, ссориться не люблю.
Лишь бы хранил меня создатель,
Да был бы цел домишко мой,
Да не сердился б надзиратель,
Не приставал городовой, —
Так и доволен я судьбой!
Лишь бы жильцы не забывали
Мне в сроки деньги присылать
Да чтобы вчетверо давали,
Как снова станут нанимать…
Чего же больше мне желать?
Да, кстати, когда же наша госпожа Жемчужина соберется мне заплатить за целых два месяца?
Домна. Да откуда ей взять, горемычной? Горько смотреть на нее, бедняжку, в какой она бедности. Вот с самой смерти ее мужа не может справиться — с трудом кормит своих детей.
Копейкин. Дети! Дети!.. Это не мое дело: я ведь, этому не причина… Ведь здесь не воспитательный дом… Да смотри, брат Домна Ивановна, ты что-то больно к ней жалостлива!
Домна. Жалостлива! Ведь я у вас дворничиха, а не дворняжка. Не лаяться же мне с ней, коли у нее нет денег.
Копейкин. Лаяться нечего, а пугнуть не мешает. Сходи к ней еще раз, да если она не заплатит, так не выпускай со двора ее пожитков.
Домна. Да вот ее дочка, Анна Семеновна. Поговорите с ней сами.
Аннушка. А, вы здесь, Варфоломей Сидорыч? Я вас везде искала.
Копейкин. Не мудрено догадаться, моя милая, что если меня не было дома или в моей мелочной лавочке, так я, верно, где-нибудь…
Аннушка. Я таки так и думала, что вы, верно, здесь, в этом пустом сарае.
Копейкин. Насмешница! Разве можно этот барский покой называть сараем?
Аннушка. Куда как он хорош! Зимой здесь хоть волков морозь.
Копейкин. Зато летом и дачи не нужно… Ну да не в этом дело, а зачем вы меня искали?
Аннушка. Маменька обещала вам сегодня заплатить за квартиру.
Копейкин. Да, за два месяца и три дня с половиною… Спасибо, спасибо.
Аннушка. Не за что, право, не за что. Бедная маменька обегала всех, которые были должны покойному батюшке… но ей обещали отдать не прежде, как через неделю, и она покорнейше просит вас подождать до тех пор.
Копейкин. Подождать?.. Через неделю? Извольте.
Аннушка. Ах, как вас благодарить! Я всегда говорила, что вы не так злы, как кажетесь. Маменька сама никак не смела вам сказать об этом… я взялась упросить. Я подумала: пойду, авось он меня не съест.
Копейкин. И прекрасно, моя красавица, хоть, однако ж, вы так хороши, что… что, право, так бы вас и съел…
Домна (в сторону). Ах, старый греховодник! Как он на нее посматривает… не к добру так разнежился.
Копейкин. Дайте же мне за эту проволочку маленький процентик. (Хочет ее обнять и кашляет.)
Аннушка. Ну-ну, пожалуйста, с этим подальше.
Копейкин. Зачем же подальше? Надо любить ближнего…
Аннушка. Полноте, полноте! Вы и то вон как кашляете.
Копейкин. Ничего, моя душенька!.. Это так, поперхнулось от избытка чувств.
Аннушка. Итак, я пойду скажу маменьке, что вы соглашаетесь подождать.
Копейкин. Согласен, согласен, моя кошечка.
Домна (в сторону). Подождать! Ну, это надо записать на трубе угольком.
Копейкин. Но ведь вы сегодня переедете, потому что у меня вашу квартиру наняли другие жильцы.
Аннушка. Маменька сказала, что если вы только согласитесь, то она сейчас же пошлет за извозчиком.
Копейкин. Извозчик? Зачем же вам извозчик? Напрасно! Ивановна! Поди-ка к ним, перенеси их мебели к нам на чердак до вышесказанной уплаты.
Аннушка. Как! Возможно ли?
Домна (в сторону). Ну, я знала, что этим кончится.
Аннушка. Как! Вы оставляете нашу мебель?
Копейкин. Ничего, ничего, переезжайте с богом, а ваша мебель останется со мной. Ведь это только так, из предосторожности.
Аннушка. Так вот какую уступку вы нам делаете! Ах, боже мой! Маменька опять будет плакать. Как вы можете быть так немилосердны?
Копейкин. Ничего, привычка…
Аннушка.
И вас не трогает наш плач?
Копейкин.
Что плакать! Рассудите дельно:
Я не мильонщик, не богач,
И у меня не богадельня.
Аннушка.
Смеетесь вы моим слезам?
Копейкин.
Не плакать же чужой печали.
Аннушка.
За нас сам бог заплатит вам.
Копейкин.
Нет, лучше б вы похлопотали.
Аннушка. Когда был жив наш батюшка, мы вам всегда хорошо платили.
Копейкин. Да, он был прекрасный человек, дай бог ему царство небесное!..
Аннушка. Если б он не умер и не оставил маменьку с двумя малолетними детьми, она бы не принуждена была просить отсрочки.
Копейкин. Верю, верю. Вы скажите ей: как только получу деньги, сейчас ее мебель будет возвращена.
Аннушка. А на чем будут спать в это время мои маленькие братья?
Копейкин. Детей надо приучать с малолетства не нежиться.
Аннушка. О, это уж слишком! Этого бы другой не сделал.
Копейкин. С нами крестная сила! Что я за нехристь?
Аннушка. Неужели вы не позволяете нам и трех дней прожить у вас?
Копейкин. Нет… кто меня обманет, двух дней не проживет.
Аннушка. Это ужасно!
Копейкин. Что делать! Я люблю вести свои дела начистоту… Попросите же маменьку очистить сегодня квартиру, а о мебели не беспокойтесь: она будет на чердаке в чистоте и исправности. У меня немножко с крыши течет, да нынче стоит вёдро, а дождь пойдет — кадку подставим.
Аннушка. Прощайте, бог с вами! Он вас накажет за вашу жестокость. (Уходит.)
Домна (хныкает). Ну, хозяин! У него в крещенье льду не выпросишь, а в петровки хуже бешеной собаки.
Копейкин. Что ты там расхныкалась?
Домна. Да как же! Я не могу смотреть на слезы бедных людей.
Копейкин. Я и сам не смотрю на слезы, меня ими не надуешь. Впрочем, как быть, и богатые люди иногда плачут. Все мы, грешные, родились на горе.
Домна. Она сказала правду. Бог вас когда-нибудь накажет. Вы еще и старых грехов не замолили.
Копейкин. Что ты врешь, старая дура?
Домна. Врешь? Как заговоришь правду, так и врешь.
Копейкин. Правду говори про себя, а я и без правды знаю, что делаю. Уж тебе против меня нечего говорить. Слава богу, награждена достаточно: при моей жене была кухаркой, после своего мужа осталась дворничихой, имеешь летом теплый угол, полная хозяйка при моем дворе.
Домна. Я не жалуюсь, всем довольна, хоть вы мне и ничего не даете.
Копейкин. Как быть… Я сам человек небогатый, людей притеснять не люблю, чужого не надобно. Ступай же, запри ворота, чтоб госпожа Жемчужина не вывезла своих пожитков.
Домна. Хорошо-с. Я пойду к ним да поплачу вместе.
Копейкин. Поди, поди, открой ей свои дружеские объятия, а хозяйские ворота все-таки запри.
Субботин (стучит в раму). Хозяин дома — дома?
Копейкин. Что вам угодно?
Субботин. Здесь отдается квартира?
Копейкин. Сейчас, сейчас… Проводи-ка его сюда.
(Отворяет окно.) Сюда, сюда на крылечко… Это какой-то порядочный! Помоги, господи, надуть! Нынче же вторник, счастливый день.
Домна. Милости просим, батюшка, это сам хозяин.
Субботин. Мое почтение.
Копейкин. Всякое уважение.
Домна. Пущай-ка сам попробует отдать ее за триста рублев. (Уходит.)
Копейкин. Наденьте вашу шляпу, здесь немножко холодно.
Субботин. После вас, сударь.
Копейкин. Сделайте милость.
Субботин. Ведь вы здесь были в колпаке?
Копейкин. Домашнее дело-с.
Субботин. Зачем же церемониться. Все люди, как люди, — наденьте колпак.
Копейкин. Извольте вы, сударь, прежде накрыться.
Субботин (надевая шляпу). Если вы непременно хотите. Впрочем, дело не в шляпе, но я надеюсь, что мы с вами сойдемся.
Копейкин. Очень приятно-с! Позвольте вас спросить, вы не женаты-с?
Субботин. Нет еще.
Копейкин. Это очень кстати. Это чудесная комната для холостого. Видите, здесь есть и окошко и печка… невозможно удобнее.
Субботин. Я никогда не топлю.
Копейкин. Право-с? Тем лучше: меньше работы трубочисту, которого, между прочим, я не держу, потому что у нас необыкновенная чистота. За всем сам хозяин целый день неусыпно смотрит, а на ночь запираем ворота и собаку с цепи спускаем. Одним словом, здесь все удобства жизни.
Субботин. Немножко низко.
Копейкин. У меня есть квартира на втором этаже-с.
Субботин. Так я бы ту лучше хотел.
Копейкин. Она третьего дня нанята.
Субботин. А! Ну, так я уж ту не возьму. Что же этой цена?
Копейкин. Могу вас уверить, что здесь очень прекрасно. Везде так смирно, спокойно. Экипажи совсем не ездят, совершенная тишина.
Субботин. Тем лучше: я сам человек тихий.
Копейкин. В восемь часов вечера слышно даже, как крысы скребутся.
Субботин. А разве здесь водятся эти животные?
Копейкин. Нет, это только так, примерно говорится. Ведь они заводятся от сырости, а у меня, как видите, такая сушь, что чудо! Даже в наводнение было почти очень мало воды.
Субботин. Однако ж заметка на заборе выше моей головы.
Копейкин. Нет-с, это новая дощечка нарочно приколочена повыше, чтоб ребятишки не пачкали.
Субботин. Но я спрашиваю о цене?
Копейкин. О цене!.. Ну уж извольте… по знакомству, чтоб не запрашивать лишнего, не торговаться, и тем более, что вы человек одинокий, я, знаете, не люблю отдавать внаем, у кого есть дети.
Субботин. То-то я и слышал детский плач, как входил сюда.
Копейкин. А! Это другое дело: они уж здесь родились. Вы понимаете, что хозяин не может препятствовать этим случаям.
Субботин. Но цена?
Копейкин. Разве я вам не сказал еще? Извольте, извольте, самая крайняя пятьсот рублей в год.
Субботин. Пятьсот рублей? Это совсем недорого.
Копейкин. Не правда ли-с?
Субботин. Я полагал, что вы запросите по крайней мере пятьсот десять рублей в год.
Копейкин (в сторону). Экое счастье! А моя Дм на не могла отдать ее за триста. Позвольте, милостив! государь, спросить, с кем я имею честь говорить?
Субботин. Меня зовут Виктор Васильевич Субботин.
Копейкин. Чиновники-с?
Субботин. Разумеется.
Копейкин. Где вы изволите иметь жительство?
Субботин. А, понимаю: это вам нужно для справок.
Копейкин. Помилуйте, совсем не нужно. Стоит на вас взглянуть…
Субботин. Я живу в этой улице у будки номер треста десятой.
Копейкин. А! Это у отставного надзирателя Кривоглазова?.. Знаю, знаю-с, господин Кривоглазов примой души человек.
Субботин. Да он и теперь глядит прямым надзирателем.
Копейкин. А, с позволения сказать, где вы изволите служить?
Субботин. В Приказе общественного призрения.
Копейкин. Важнейшее место… У меня тоже жил чиновник, служивший в каком-то Призрении: это имени отец оных детей, которых вы сейчас слышали. Он жил, покуда не умер, вот тут, стена об стену… Вот и дверь оттуда, но она заколочена.
Субботин. Тем лучше, господин…
Копейкин. Варфоломей Сидорыч Копейкин.
Субботин. Копейкин!.. А! Какая богатая фамилия! Который вам год, по совести?
Копейкин. Пятьдесят семь лет.
Субботин. Неужели! Вам не кажется столько.
Копейкин. Не правда ли-с?
Субботин. Нет, я думал, что вы гораздо старее.
Копейкин. Какой шутник!.. О себе же доложу вам, что я человек ужасно честный и добрый, к жильцам не придираюсь. Платили бы мне только за треть вперед ассигнациями верно и исправно, не марали бы стен, не делали дебошу, не вколачивали бы гвоздей, не портили б пола, не приходили б поздно по ночам, не требовали б поправок, а то, пожалуй, делай что хочешь.
Субботин. Это очень снисходительно.
Копейкин. Не правда ли-с?
Субботин. А что, вы служите где-нибудь?
Копейкин. Теперь в отставке-с, служил по питейным сборам. Место скользкое… как раз обвинят. Я же человек непьющий.
Субботин. Что ж, вы сами подали в отставку?
Копейкин. Сам… по приказанию начальства. Нынче служить очень трудно.
Беда служить в казенной службе —
Того гляди, уйдешь под суд.
Возьмешь подарочек по дружбе,
И тотчас взяткой назовут!
Субботин.
Другому подведи-ка справку.
Он-де невинно пострадал,
А дали чистую отставку
Затем, чтоб места не марал.
Копейкин. Про меня этого нельзя сказать… Я был по разъезжей части; бывало, на месте не посидишь.
Субботин. Послушайте… как, бишь, вас? Вор… Вор…
Копейкин. Варфоломей Сидорыч.
Субботин. Да, да! Человек вы простой, а имя такое мудреное.
Копейкин. Такое уж при крещении изволил получить.
Субботин. Я бы хотел, Варфоломей Сидорыч, сегодня же переехать.
Копейкин. Милости просим… Только не прогневайтесь, я человек аккуратный: если б вы прежде заключили контракт. (В сторону.) Еще, пожалуй, раздумает, опомнится, что втрое заплатил.
Субботин. Извольте, я хоть сейчас подпишу.
Копейкин. Неужели-с! А у меня с собой почти что готовый, я его припас для других жильцов… для фамилии оставлено место.
Субботин. Давайте, давайте.
Копейкин, Вот здесь перо и чернила.
Субботин (берет и подписывает). Извольте, это мне ничего не стоит.
Копейкин. Экое благополучие! Подписывает не читавши! Где этакие дураки родятся? Покорнейше вас благодарю, сударь… А вот, как бог даст, вздумаете жениться, так у меня очистится большущая квартира, и с конюшней. Приищите себе такую женочку, чтоб можно с ней завести и лошадок.
Я вам пророчу наперед,
Что здесь вы заживете лихо:
За вас дворяночка пойдет
Иль первой гильдии купчиха.
Как холостьба понадоест,
Так надо для утехи жизни
Искать вам дорогих невест
При нынешней дороговизне.
Субботин.
Беда с богатою женой!
На Невском видишь зачастую:
Супруга ездит четверней,
А муж шлифует мостовую.
Так я к вам сегодня перееду.
Копейкин. Хоть сию минуту. Только я пойду сделать маленький визит господину Кривоглазову. Не подумайте, чтоб за чем-нибудь. Нет, это только так водится. К тому же мы с ним задушевные приятели, он пользуется моей непритворной дружбой и сальными свечами с восковой светильней. Я, так сказать, просвечиваю почти всю Петербургскую сторону. Только переезжайте, а уж останетесь довольны. Здесь у меня своя мелочная лавочка, и домашняя скотина, и другая живность, словом — Ноев ковчег.
Субботин. Каждого рода по два… Только хозяин единственный в своем роде.
Копейкин.
Здесь в нашей лавке мелочной, —
Хлеб, сахар, свечи и помада,
Напротив мастер гробовой
И все, что человеку надо.
Живи себе, как господин.
Есть под боком для наслажденья
И погреб иностранных вин
Российского произведенья.
Теперь, сударь, я прикажу привести вашу комнату в надлежащую чистоту. Эй! Домна, Домна, поди сюда с щеткой.
Домна (за кулисами). Сейчас, сударь.
Субботин. Послушайте-ка, господин Копейкин, у всех домовых хозяев служат дворники, а у вас какая-то Домна… Вы еще, кажется, довольно крепки: признайтесь не имеете ли к ней слабости?
Копейкин. Помилуйте, как можно иметь такие дурные понятия о моем вкусе!
Домна. Что прикажете?
Копейкин. Вымети-ка здесь хорошенько. Видишь, какая грязь!
Субботин. Господин Копейкин, вы унижаете прекрасный пол. Но я не хочу мешать вашим хозяйственным распоряжениям, и, так как я уже с вами кончил, стало быть, теперь можно снять этот билет.
Копейкин. Можно, если вам угодно.
Субботин (снимая билет). Кто это вам писал? Лавочник?
Копейкин. Нет-с, я сам.
Субботин. О! Да вы грамотей!
Копейкин. Нельзя же-с, чиновник есмь.
Субботин. Прощайте же. Через четверть часа я к вам перееду. До свидания.
Копейкин. Остаюсь с моим глубочайшим высокопочтением.
Копейкин. Ну, Домна Ивановна, ты мастерица мести улицы, давать советы, а не умеешь отдавать квартиры внаем… Видишь, он нанял.
Домна. Не мудрено, если сбавили цену.
Копейкин. Сбавил? Нет, я отдал ее за пятьсот рублей.
Домна. Пятьсот рублей! Но уверены ли вы, что он не сумасшедший? Копейкин. Ах ты полоумная! Посмотрела бы, с какой охотой он нанял! Мне только жаль одного: зачем я не спросил пятьсот пятьдесят. Ну да и то слишком довольно. Пойду сейчас о нем справиться… Это здесь под боком. А ты между тем вытри раму, вымети пол, обмен паутину: ему надо на первый раз нашей чистотой пыль пустить в глаза. Смотри же, не ударь лицом в грязь. (Уходит.)
Домна (метет пыль). Ну, признаться, куда счастлив этот скряга: все ему удается. С жильцов берет втридорога, а самому душа дешевле гроша, каждая копейка алтынным гвоздем прибита… О-о-о-ох! За грехи мои я связалась со старым греховодником! Как был мой Степи Мироныч, как тепло мне было на свете, а без него бьешься, словно рыба об лед; иной раз и селедку не на что купить.
При моем Мироныче
Я не так жила:
День деньской, вплоть до ночи,
Улиц не мела.
Мне одно угодное
Делал он всегда —
Словно благородная,
Я жила тогда.
С ним, моим проказником,
Веселилась я,
Хоть хмельной по праздникам
И бивал меня.
Участь неутешная
Нынече пришла…
Кофеишку, грешная,
С месяц не пила!
Субботин. Милости прошу к нам в гости… Что, тетушка, хозяин ушел?
Домна. Ушел, батюшка, вон он бежит вдоль по улице.
Субботин (дает ей денег). Вот на кофей тебе за хлопоты.
Домна. Спасибо, кормилец, спасибо, желанный. Дай бог вам здоровья. Переедете сюда, так не только полы буду мыть, да и сапоги вычищу, если позволите.
Субботин. Нравится ли вам, Анна Семеновна, мое новоселье?
Домна. Так, стало быть, вы знакомы с барышней?
Субботин. С тех самых пор, как начал помнить самого себя. Отец ее был моим благодетелем, а ее матушка была мне второй матерью: первой я никогда не знал. Не печальтесь же, мой друг, все будет хорошо, даю честное слово. Я не люблю платить денежных долгов, но долг благодарности всегда плачу с процентами. До сих пор я думал только об одних шалостях, но моя благодетельница в крайности… Прощай проказы и разгульная жизнь! Я стану работать как лошадь, чтобы быть порядочным человеком и сделаться через свои труды полезным вашему семейству.
Аннушка. О, какой вы добрый, Виктор Васильевич!
Субботин. Очень добр, но зол на выдумки.
Аннушка. Что ж вы хотите делать?
Субботин. Это моя тайна. После я вам все расскажу, а теперь довольно вам знать, что никто, кроме вас, не будет моею женою.
Аннушка. Возможно ли?
Субботин. Это так верно, как то, что я люблю вас всей душою и что вы поцелуете меня в знак согласия…
Аннушка. Да… как можно… вон она здесь…
Домна (все еще метет). Ничего, поцелуйтесь, я сора из избы не вынесу.
Аннушка. О, мой милый Виктор! (Целует его.)
Домна. О-ох! Вот так-то я с Миронычем целовалась… Экой ты добрый, батюшка, что за них вступаешься! Да я бы тебя, ясного сокола, сама расцеловала за это!
Субботин. Нет, тетушка, после, а теперь уж невкусно. Но скажите же, где ваша матушка?
Аннушка. Ах, она опять побежала доставать где-нибудь денег. Надобно сегодня заплатить за квартиру.
Субботин. Не нужно: она выедет отсюда со всей своей мебелью.
Домна. Но хозяин ни за что не согласится.
Субботин. Мне и не нужно его согласия. Я умею хозяйничать в чужом доме. Повторяю вам: вы без задержки переедете отсюда.
Аннушка. Сегодня?
Субботин. Сегодня.
Аннушка. В семь часов?
Субботин. В семь и со всем.
Аннушка. Но как?
Субботин. Это мое дело.
Домна (у окна). Хозяин идет!
Субботин. Уж воротился… Прекрасно… Эта дверь, кажется, в вашу квартиру? Пойдите же через нее: я не хочу, чтоб он вас здесь видел. До свидания.
Копейкин. А, вы уже здесь, Виктор Васильевич? Очень рад.
Субботин. Наденьте вашу шляпу.
Копейкин. Ничего-с, ведь я у себя дома.
Субботин. Ну, что же вам сказал мой прежний хозяин?
Копейкин. Невозможно получить лучшего отзыва! Если вы заслуживаете хоть половину того, что он рассказал мне о вас, так вам просто нет подобного.
Субботин. Господин Кривоглазов очень снисходителен.
Копейкин. О, он умеет сортировать людей! Двадцать лет был надзирателем в нашей части и, можно сказать, в довольно большой части. Бездельника ночью узнает, право, такого человека днем с фонарем не найдешь.
Субботин. Итак, ничто не мешает мне к вам перебраться?
Копейкин. Покорно просим.
Субботин. Вы говорили ему, что я к вам переезжаю?
Копейкин. Как же-с! И он мне сказал, что вся ваша движимость сейчас сюда доставится.
Субботин. Да я просил его об этом. Постойте, постойте, вот, кажется, и она… Сюда, любезный, сюда! Пожалуйста, осторожнее, не испорти моей мебели.
Копейкин. Какой аккуратный молодой человек!.. Я воображаю, какие у него прекрасные вещи, любо-дорого посмотреть.
Субботин. Хорошо, любезный, хорошо…
Копейкин. Что я вижу! Что это за штука?
Субботин. Вот моя движимость.
Копейкин. Помилуйте, это какой-то хлам… дрянной тюфячишка…
Субботин. Наружность обманчива — внутри у него богатый волос, я на нем засыпаю так же сладко, как на пуховике… На вот тебе, голубчик, на водку. Ты, верно, не замедлишь издержать по назначению?
Будочник. Рады стараться, ваше благородие. Прощенья просим. (Уходит.)
Домна. Вот тебе и раз!.. Хвастливого с богатым не распознаешь. Он, мой сердечный, гол как сокол.
Субботин. Я уберусь после. А теперь, почтеннейший хозяин, садитесь, так гости будете.
Копейкин. Не нужно, сударь, не нужно! Вы мне, конечно, потрудитесь объяснить…
Субботин. Как же, за счастие почту. Погодите, дайте только немножко справиться. Куда бы мне поместить свой шкаф?
Копейкин (в сторону). Шкаф… Уф! Он меня было перепугал: я уж думал, что у него только и есть всего добра. Но, верно, после принесут, нельзя же вдруг.
Субботин. Вот здесь ему будет очень хорошо.
Копейкин. Нет-с, вот тут, кажется, очень удобное место для шкафа.
Субботин. Нет, нет, гораздо лучше здесь, вот на этой стене.
Копейкин. На стене? Шкаф на стене? Что это? В самом деле лезет на стену… Уж не взбесился ли он?
Что я вижу! Это веревка!
Субботин. Как вы догадливы!
Копейкин. Но к чему вы ее привязываете?
Субботин. К этим двум гвоздям, как видите. (Снимет верхний сюртук и перекидывает его на веревку.) Вот мой складной шкаф. Теперь, Домнушка, купи-ка сальных свеч по восьми на фунт: я даю сегодня вечеринку.
Домна. Да где же подсвечники, батюшка? Во то же их поставить?
Субботин. Я их приклею поглаже к стене.
Копейкин. Как это можно? Вы испачкаете стены, сожжете мой дом… Это ни на что не похоже!
Субботин. Напротив, это будет чудесно, точно петергофская иллюминация. Но это все пустяки, а, главное, я должен вам объяснить, господин… как бишь вас?
Копейкин. Копейкин.
Субботин. Я только что хотел сказать… Итак, узнайте, господин Копейкин, что вот уже два года, как я веду кочевую жизнь. Однажды я сильно захворал, у меня сделалась лихорадка, а в карманах чахотка, я кругом задолжал; словом, был точно в таких обстоятельствах, как моя соседка Жемчужина. Мой хозяин был низок и нечувствителен, как мостовая: при моих глазах продавались все мои мебели. Как скоро моя болезнь прошла, я очень здраво рассудил, что это несчастие может случиться и в другой, и в третий раз, и потому с тех пор я не завожу себе никакой мебели. Но чтобы отплатить тому бездельнику, который так бесчеловечно со мной поступил, я сделался бичом всех тех, кто хоть немножко на него походит, вследствие чего я и нанял у вас квартиру.
Копейкин. Боже мой, что это! Дух занимается!
Субботин.
С тех пор я был неумолим
И сделался на все готовым!
Холерой, язвой, домовым
Я стал хозяинам домовым!
С тех пор бродить из дома в дом
Я начал, как преступный Каин,
И ни копейки за наем
С меня не получал хозяин!
Копейкин. Как! Вы и мне не будете платить?
Субботин. Ни гроша, господин Копейкин.
Домна (в сторону). Вот тебе раз! Копил, копил, да черта и купил.
Копейкин. Возможно ль!.. Когда пять минут назад Кривоглазов говорил мне о вас…
Субботин. И вы то же будете говорить другому хозяину, когда я вздумаю переехать.
Копейкин. Я? Я? Ни за что!
Субботин. Вы станете меня превозносить до небес лишь бы только я от вас провалился сквозь землю… Но успокойтесь, почтеннейший! Если вы не будете любезны, если улыбка снова не расцветет на ваших атласных губках, то кончится тем, что я и перееду на ваш счет.
Копейкин. Ах я дурак! Зачем я не велел показать себе его прежнюю квартиру?
Субботин. Это бы ни к чему не послужило: он показал бы вам свою.
Копейкин. Ваше хладнокровие меня бесит.
Субботин. Ничего — привычка.
Копейкин. Я пойду просить в полицию!
Субботин. Напрасно, — я ей слишком хорошо известен, она на меня давно рукой махнула. Впрочем… контракт сделан на полгода.
Копейкин. На полгода!
Субботин. Я нигде меньше не жил.
Копейкин. Ну, так вы ни дня здесь не останетесь!
Субботин. Останусь.
Копейкин. Нет!
Субботин. Останусь, потому что контракт подписан…
Копейкин. Ах я старый осел!
Субботин. Я не хочу с вами спорить и готов помириться, только тут нужна особая сделка.
Копейкин. Как я мог принять его за порядочного человека? Это какой-то шишимора!.. Ведь вы меня своим пассажем по миру пускаете! Это просто дневной грабеж!
Субботин. Может быть.
Копейкин. Так вы после этого разбойник!
Субботин. Не спорю.
Копейкин. Зажигатель!!
Субботин. Согласен.
Копейкин. Убийца!!!
Субботин. Пожалуй.
Копейкин. Если бы я не был доброго характера, я бы вам насказал грубостей, но я удерживаюсь.
Субботин. И хорошо делаете.
Копейкин. У меня от досады даже ноги подгибаются.
Субботин. Вот вам мой стул о трех ножках.
Копейкин. Мне дурно!
Субботин. Ложитесь на мой тюфяк.
Копейкин. О! Я со злости желал бы повеситься!
Субботин. Мой шкаф к вашим услугам.
Копейкин. О палач!
Субботин. Чем богат, тем и рад, не осудите.
Копейкин. Проклятый Кривоглазов! Какую воровскую петлю навязал он мне на шею!
Субботин. Нельзя же иначе, если вы с ним закадычные друзья.
Копейкин. Друзья? Нет, это первый мошенник! Я двадцать лет с ним знаком и каждый день собирался высказать ему всю правду.
Субботин. Истинные друзья всегда так делают.
Копейкин. Мы увидим, защищают ли законы такие преступления… Я сейчас пойду жаловаться надзирателю, он не вступится — частному!.. Полицмейстеру!.. Доведу до губернатора!
Субботин. Это ни к чему не поведет. Что хлопотать из пустого? Я вам говорю, что мои карманы пустехоньки, хоть выворотите наизнанку, а на лицо грех жаловаться — не правда ли?
Копейкин. Оно отвратительно… На лице написано, что негодяй.
Субботин. Э! Вы, верно, читать не умеете.
Копейкин.
Подожди же ты, приятель,
Я управлюся с тобой!
Здесь квартальный надзиратель
Мне с руки и под рукой.
Он не терпит дебоширу
И когда на спор пойдет,
Так казенную квартиру
Вместо этой отведет!
Вместе.
Вид и взгляд его ужасен!
Сорванец из сорванцов!
Это просто Стенька Разин!
Это новый Пугачев!
Субботин.
Не боюсь я этих басен.
Что шуметь из пустяков?
Вам известно, как опасен
Я для скаредных купцов!
Домна. Так этак-то вы помогаете вашей бедной соседке?
Субботин. Этак. Ты видишь, что все идет как нельзя лучше.
Домна. Но ведь хозяин ушел на съезжий двор.
Субботин. Туда ему и дорога!
Домна. $едь он придет сюда с надзирателем.
Субботин. А надзиратель с чем придет, с тем и уйдет.
Домна. Он принудит вас силой…
Субботин. Не бойся, тетушка: меня даже нечистая сила не выживет отсюда.
Домна (в сторону). Ну я этакого смельчака не видывала: даже и квартального не боится!
Субботин. Смотри же, Домнушка, если наше дело сладится, мы тебя возьмем в кухарки — два целковых в месяц.
Домна. Ах вы мои серебряные! Да ведь я прежде была золотая повариха, что твоя чухонка! Умею и квасок затереть, и пироги свалять, и жареное зажарить.
Субботин. Постой же, дай нам прежде кашу расхлебать, которую я здесь заварил. Поди-ка, покарауль у ворот — я жду к себе гостей. Если они придут, покажи им мою квартиру… Но вот, кажется, и они!
Хор.
Здорово, добрый наш приятель,
Муж знаменитый без жены,
Любви и мод законодатель
Всей Петербургской стороны!
Субботин. Благодарю вас, друзья мои, душевно благодарю за ваше посещение, и тем более, что вы собрались ко мне не поесть, не попить, а просто пересыпать из пустого в порожнее.
Бушуев. Видишь, как мы исправны. Я только сейчас из департамента и не успел еще хорошенько пообедать.
Субботин. Ничего, мой друг, я вас всех приглашаю со мной поужинать, только с условием, чтоб вы отказались, потому что у меня здесь ничего нет.
Бушуев. О, да ты славный хлебосол! Но нельзя ли узнать, зачем мы сюда собрались?
Субботин. Сию минуту… Милости прошу садиться, господа!
Все (оглядываются). Покорно благодарим, очень благодарны.
Субботин. Не на чем, господа, не на чем, не прогневайтесь. Впрочем, ваш начальник отделения заставляет вас сидеть с утра до вечера, что вы исполняете со стоическим терпением. Но к делу. Я не стану вам рассказывать о моих проказах над домовыми хозяевами: эти анекдоты истерты, как журнал входящих и исходящих бумаг. Нужно только вам сказать, что здесь в доме живет вдова прежнего моего благодетеля, добрая женщина, которая в моем сиротстве заменила мне мать. Этому почтенному семейству обязан я своим нравственным существованием. Без него я бы, может быть, давно соединился с моими предками, о которых я никогда не имел никакого понятия.
Бушуев. Что за нравственно-сатирический роман?
Дудкин. Что за история?
Ухорский. Что за галиматья? В чем дело? Чего ты хочешь от нас? Что из этого будет?
Бушуев. Тише, господа, дайте ему досказать.
Субботин. Напротив, господа, громче! Орите во все горло, чтобы соседи разинули рот и заткнули уши!
Бушуев. Но ты прежде нам объясни…
Субботин. Мой речитатив кончен. А если вы не поняли, так вы после этого бестолковы, как оперные хористы, и потому начнем любимый наш хор из «Роберта-Дьявола».
Копейкин. Что здесь за сборище? Что за шум? Что за гвалт? Это какой-то чертовский шабаш!
Субботин. Вы угадали, это из «Роберта-Дьявола».
Копейкин. Дьявол? Что за чертовщина?
Субботин.
Я справляю новоселье,
Пир горой у нас идет;
Для чертовского веселья
Только вас недостает!
Вот, друзья, рекомендую!
Мой хозяин домовой:
Он пирушку разгульную
Любит также всей душой!
Хоть его заела скупость,
Но браниться он не скуп.
Скупость, говорят, не глупость,
Да он сам-то очень глуп.
Что ж вы, братцы, замолчали?
Продолжайте ваш содом,
Чтобы стены задрожали,
Чтобы дом пошел вверх дном!
Все.
Мы справляем новоселье и проч.
Копейкин. Позвольте, позвольте, господа, это ни на что не похоже… это просто дебош!
Субботин. Извините, это вокальный концерт, а после я заведу здесь танцкласс. Вы постарайтесь привыкнуть к нашему веселью, потому что это будет аккуратно каждый день.
Копейкин. Я погиб!
Субботин. Перестаньте дуться. Вы так дурны, когда сердитесь, а ваше лицо и без того не очень красиво. Господа, не осудите Копейкина по наружности: он очень добрый человек, хотя теперь со злости ни на что не похож.
Копейкин. Я с ума схожу!
Субботин. Это напрасно. Нынче музыка в большом уважении: мы своими концертами хотим просветить вашу Петербургскую сторону. Сюда будут сбегаться слушать даже из Глухого переулка.
Копейкин. Я сейчас пошлю за частным приставом. Субботин. А он также любит музыку? Милости просим… Но шутки в сторону. Послушайте, есть еще средство нам поладить: я готов сегодня же съехать отсюда.
Копейкин. Неужели?
Субботин. Вы видите, как я добр; но вот мое условие: вы должны выпустить мою соседку, госпожу Жемчужину, с ее мебелью..
Копейкин. Ни за что!
Субботин. Подумайте хорошенько, после будет поздно.
Копейкин. Нет! нет! нет!
Субботин. Вы не хотите сделать по-моему, так пусть будет по-вашему. Господа, начнем! Не жалейте ни груди, ни горла, ни хозяйских ушей, ни стекол.
Домна. Ах, батюшки мои! Что здесь такое? Вся Петербургская сторона собралась у наших ворот.
Копейкин. У моих ворот?!
Субботин. Это пришли нас слушать. Господа, теперь надо что-нибудь национальное: «Как у наших у ворот».
Домна. Верхние жильцы прислали сказать, что они ни за что не останутся здесь, если вы их не уймете.
Копейкин. Возможно ли?
Домна. А те, которые наняли квартиру госпожи Жемчужиной, остановились с возами на дворе и не хотят переезжать сюда.
Копейкин. Этого только недоставало! Ну, так и быть, я на все согласен — только уезжайте поскорее.
Все. Насилу-то!
Субботин. Но я не знаю, согласиться ли мне теперь.
Копейкин. Сделайте милость, ваше благородие. Я вас покорнейше прошу… ради бога.
Субботин. Как быть! Чувствую, что я слишком добр… Извольте, я соглашаюсь.
Копейкин. Слава богу! Только позвольте еще маленькое условие.
Субботин. Еще условие… Господа!..
Копейкин. Нет, нет, выслушайте прежде. Нельзя ли вам нанять квартиру на углу этой улицы? Тут живет купчиха Рогатина…. Я давно на нее сердит и желал бы ей подпустить такого жильца.
Субботин. Однако ж какое у вас сходство с вашим другом Кривоглазовым: ведь он же мне рекомендовал ваш дом.
Копейкин. Неужели? Экая бестия!
Субботин. Точь-в-точь, как вы! Господа, теперь не в службу, а в дружбу… Помогите перебраться моей соседке. Пускай, когда она возвратится домой, чтобы все было уже очищено.
Аннушка. Но мы никак не ожидали… отпустили извозчика.
Субботин. Отпустили? Чья же это тележка стоит на дворе?
Домна. Хозяйская, батюшка. Он собрался ехать за чем-то на ту сторону.
Субботин. Господин Копейкин, можно попользоваться вашей тележкой?
Копейкин. Вот еще новости! Позволю я мучить свою лошадь!
Субботин. Ну, все равно, давайте ж мучить хозяина… Начнем, господа!
Копейкин. Нет, нет, кончите, ради бога! Возьмите, только убирайтесь поскорей.
Субботин. Покорно благодарю. Ну, друзья мои, помогите же нашей старушке убраться. Мы сейчас к вам придем.
Теперь, господин Копейкин, позвольте откланяться и рекомендовать вам мою невесту.
Копейкин. Так, стало быть, вы ее жених?
Субботин. Как вы догадливы!
Копейкин. Ах я старый осел! Служил, служил по питейной части и позволил надуть себя молокососу, мальчишке…
Домна. Батюшка, Варфоломей Сидорыч…
Копейкин. Ну, что тебе еще?
Домна. Пожалуйте мне мой пашпорт.
Копейкин. Как? И ты меня оставляешь?
Домна. Да ведь я у вас служила только из чести, а его благородие дает мне два целковых в месяц.
Копейкин. Ах ты жадная! Ну, черт с тобой!
Домна. Покорно благодарю, батюшка!
Субботин. Мы не хотим обижать вас, господин Копейкин! Как скоро поправится ее матушка, вам все сполна заплатим, а до тех пор я оставляю вам в виде залога свои пожитки: чайник без носа, стул без ноги и все прочее без особенной роскоши. Может быть, глядя на это богатство, вы не будете вперед притеснять бедных людей. Благородный человек должен быть снисходительным к несчастным. Понимаете?
Копейкин. Нет, не понимаю.
Субботин. Ну, все равно. Мы с вами сыграли комедию, кончим же дружно, по-водевильному. Пойте же нами, хоть скрепя сердце!
Хор.
Хоть усердно мы желаем
Угождать вам каждый раз,
Но со страхом ожидаем
Снисхождения от вас.
Если ж мы вас забавляли,
Так ответ у нас в руках.
Вы наш дом застраховали
И рассеяли наш страх!
1838