В. В. Джекобс.
Друзья познаются в несчастии[править]
М-р Джозеф Гиббс допил свою полупинту пива в трактире «Красного Льва» с медлительностью человека, который не знает, откуда ему добыть следующую полупинту, поставил кружку на стойку, насыпал в трубку табаку из бумажки и, грустно покачав головой, суровым голосом объявил своим товарищам:
— Это первая сегодня, — с десяти часов утра!
— Не унывай! — сказал м-р Джордж Браун.
— Так не может продолжаться вечно, — добавил в утешение Боб Кидд.
— Ведь я прошу только работы, — проникновенно сказал м-р Гиббс, — не рабства, конечно, а работы.
— Разницу трудно установить, — возразил м-р Браун.
— В особенности некоторым людям, — добавил м-р Кидд.
— Продолжайте, — мрачно проговорил м-р Гиббс, — продолжайте! — Угостите человека полупинтой пива, а потом оскорбляете его человеческое достоинство. Я и то вчера два раза подумал, не продырявить ли мне воду в реке?
— Очень многие это делают, — задумчиво произнес м-р Браун.
— И обрекают жен и детей на голодную смерть, — ледяным тоном вставил м-р Гиббс.
— Часто жена выгадывает, — возразил его приятель. — Одним ртом меньше, а потом ей обычно помогают. Когда умер бедняга Билль, то в харчевне «Королевской Головы» устроили благотворительную вечеринку и собрали вдове что-то около семнадцати фунтов.
— Мне кажется, что для твоей старухи мы собрали бы больше, — сказал м-р Кидд. — Ребят у вас нет, и она могла бы легко прокормиться. Но не подумай, что я тебе советую покончить с собой.
М-р Гиббс бросил на него свирепый взгляд и, нагнув кружку, с грустью посмотрел на ее дно.
— Джо не продырявит воды, — сказал м-р Браун, покачав головой, — вот, если б не воду, а пиво.
М-р Гиббс повернулся и, вытянувшись во весь рост, — пять футов три дюйма, — подарил его долгим и презрительным взглядом.
— Я не понимаю, зачем ему делать дырку в чем бы то ни было, — медленно проговорил м-р Кидд. — По-моему совершенно достаточно, если мы скажем, что он это сделал. И тогда можно будет обойти публику со шляпой в руке, а барыш поделить.
— Разделить его на три части и дать по одной каждому, — пояснил м-р Браун, одобрительно кивнув головой. — Но как это устроить?
— Выпьем еще пива и подумаем, — сказал побледневший от волнения м-р Кидд. — Три пинты, пожалуйста!
Он и м-р Браун подняли кружки, кивнув друг другу. М-р Гиббс, внимательно наблюдая за ними, играл ручкой своей кружки.
— Смотрите же, — медленно проговорил он, — я ничего не обещаю. Если я и выпью эту пинту, то это еще не значит, что я согласен.
— Предоставь это дело мне, Джо, — успокоил его м-р Кидд.
М-р Гиббс согласился на это после долгого обсуждения, в котором большую роль в качестве доводов играли пинты. В результате, на следующий же вечер беседа сидевшего в том же трактире м-ра Брауна с двумя или тремя его приятелями была грубо прервана бурным появлением м-ра Кидда, с которого ручьями текла вода. Он опустился на стул, тяжело дыша.
— Что такое? Что случилось? — спросило несколько голосов.
— Джо, бедный Джо Гиббс, — сказал м-р Кидд. — Я был на пристани Смита, нужно было отвести плашкоут на следующую стоянку, и, конечно, Джо полез помогать мне. Он хотел оттолкнуться от берега ногой и…
Он осекся, вздрогнул, и, в ожидании водки, заказанной одним из сочувствующих слушателей, принял кружку пива и медленно осушил ее.
— Это случилось в мгновение ока, — сказал он, оглядываясь по сторонам. — Пока я добежал к нему, он уже нырнул три раза. Я нагнулся над бортом и схватил его; воротник и галстук остались у меня в руке. Я и сам чуть не утонул.
Он показал галстук и воротник; публика с одобрением заметила, что Кидд мокр насквозь от макушки до средней пуговицы жилета.
— Бедняга, — сказал хозяин, наклоняясь над стойкой, — каких-нибудь полчаса тому назад он был здесь и стоял у этой самой стойки.
— Что делать, видно, не пивать ему больше пива, — сдержанно проговорил какой-то возчик.
— Ну, этого никто не может сказать, — резко прервал его хозяин трактира. — Я никогда не слышал о нем ничего дурного, насколько мне известно, он вел праведную жизнь, так что как мы можем сказать, что он будет лишен пива?
Он поднес м-ру Кидду вторую рюмку водки.
— Осталась у него семья? — спросил хозяин, передавая ее.
— Только жена, — ответил м-р Кидд; — я положительно не знаю, кто возьмется сообщить несчастной женщине о случившемся. Она его прямо-таки обожала. И чем она жить будет теперь, ума не приложу. Я сделаю для нее все, что могу.
— Я тоже, — прогудел голос м-ра Брауна.
— Что-нибудь необходимо сделать для нее, — сказал возчик и вышел.
— Первым долгом нужно сообщить полиции, — посоветовал хозяин, — там уж знают, что надо делать; может быть, кто-нибудь из них и скажет жене. На то они и жалованье получают.
— Все это случилось так неожиданно; я просто не понимаю, где я и что со мной, — сказал м-р Кидд. — Насколько мне известно, у нее в доме вряд ли найдется один пенни. У бедняги Джо было много приятелей. Я думаю, можно будет что-нибудь устроить.
— Прежде всего пойдите в полицию, — проговорил хозяин, задумчиво выпятив губу, — а потом мы поговорим.
М-р Кидд горячо поблагодарил его и удалился, сопровождаемый м-ром Брауном. Двадцать минут спустя они вышли из участка, весьма удовлетворенные спокойствием, с которым полиция приняла их сообщение, и, быстро перейдя через Лондонский мост, направились на Боро Маркет, где их ждала прислонившаяся к столбу фигура.
— Ну? — раздраженно спросил м-р Гиббс, услышав их шаги.
— Все будет хорошо, Джо, — сказал м-р Кидд, — мы посеяли семена.
— Посеяли… что? — переспросил тот.
М-р Кидд объяснил.
— Ха! — сказал м-р Гиббс, — а я что должен делать, пока взойдут твои знаменитые семена? Как насчет моего домашнего уюта? постели? харчей?
Его друзья смущенно переглянулись. В суете приготовлений они совсем забыли об этом, но теперь, на основании долгого и не всегда приятного знакомства с м-ром Гиббсом, они поняли, куда заведет их это дело.
— Придется тебе взять койку по ту сторону Темзы, — медленно проговорил м-р Браун, — в кофейне или где-нибудь в этом роде. Толковый, деятельный человек, который всегда держит ухо востро, всегда заработает на пропитание.
М-р Гиббс рассмеялся.
— Но имей ввиду, — с бешенством добавил м-р Кидд в ответ на этот смех: — то, что мы теперь тебе одолжим, будет вычтено из твоей части когда ты ее получишь. Кроме того, ты не получишь ни одного полу-пенни, пока не зайдешь к парикмахеру и не сбреешь вот этих бакенбардов. Мы не желаем рисковать.
М-р Гиббс, опершись о столб, целых полчаса боролся за свои бакенбарды, но в конце концов был отправлен к парикмахеру. Вне себя от злости он потребовал, чтобы его обрили. Долго с вытаращенными от изумления глазами, рассматривал он бритое лицо, которое увидел перед собой в зеркале, а вежливость м-ра Кидда и Брауна сразу улетучилась перед их удивлением.
— Ну-с, раз уж я здесь, то можно заодно и постричься, — сказал м-р Гиббс после длительного созерцания своей особы.
— И шампунь, сэр? — спросил парикмахер.
— Как хотите, — сказал м-р Гиббс, не обращая ни малейшего внимания на лихорадочные протесты своих финансистов, — а что это, кстати, такое?
Всю операцию он высидел в состоянии удивления и неудовольствия, но, выйдя с друзьями, объявил, что чувствует себя фунтов на семь легче. Это сообщение было встречено холодным молчанием. Потратив некоторое время на поиски, они выбрали наконец тихий трактир и в одном из его уединенных уголков устроили заседание комиссии для изыскания материальных средств.
— Ну, этого тебе на первое время хватит, — сказал м-р Кидд после того, как он и м-р Браун внесли каждый свою лепту, — смотри же это будет вычтено из твоей доли.
М-р Гиббс кивнул головой.
— Когда вам захочется повидать меня вечерком, то вы найдете меня здесь, — заметил он, — пиво у них превосходное. А теперь вам пора к моей старухе.
Оба приятеля отправились туда и к своему великому облегчению увидели, что возле жилища миссис Гиббс стоит кучка людей. Ясно было, что ей уже сообщили о несчастье, и действительно, протолкавшись наверх, они застали вдову с мокрым носовым платком в руке, окруженную внимательными друзьями. Она слабым голосом поблагодарила м-ра Кидда за его благородную попытку спасти ее мужа.
— Он еще и сейчас мокрый, — подтвердил м-р Браун.
— Я сделал все, что мог, — скромно сказал м-р Кидд. — Бедный Джо! Не было лучшего друга, чем он!
— Всегда готов был протянуть руку помощи тем, кто нуждается, — добавил м-р Браун, озираясь по сторонам.
— Слушайте, слушайте! — подхватил чей-то голос.
— Зато и мы протянем ему руку помощи, — энергично проговорил м-р Кидд. — Правда, ему мы уже ничем не можем помочь, бедняге, но мы можем помочь той, что осталась после него.
Он медленно направился к двери, сопровождаемый Брауном, и поймав взгляд двух-трех мужчин, кивнул им, чтоб они последовали за ним. Маленькая, но постепенно увеличивавшаяся толпа направилась под его умелым предводительством к «Красному Льву».
Ближайшие три или четыре дня друзья провели в неутомимой работе. Пригласительные карточки, гласящие, что в «Красном Льве» состоится благотворительная вечеринка в пользу вдовы покойного м-ра Джозефа Гиббса, были розданы щедрой рукой; рассказы, в которых рисовался редкий по величию и красоте духовный облик почившего, получили еще более широкое распространение. Уаппинг слишком поздно узнал, что его навеки покинул человек с добрым характером и сердобольной, скромной душой.
М-р Гиббс в своем убежище по ту сторону реки полностью разделял энтузиазм своих друзей, но его безумное, порожденное тщеславием, желание присутствовать на вечере, — было источником больших волнений и страданий приятелей. Когда он предложил вымазаться ваксой и выступить в качестве негритянского музыканта, пришлось вывести м-ра Кидда из трактира и продержать его на улице до тех пор, пока он не смог вновь объясниться на приличном, не обезображенном руганью, английском языке.
— Он стал чересчур много воображать о себе, — сказал м-р Браун на обратном пути, — слишком много денег из нас высасывает на расходы; но теперь уже недолго.
— Он живет, как лорд, а мы трудимся, как рабы, — ворчал м-р Кидд, — никогда не видел я его таким толстым и здоровым, как сейчас. По-настоящему ему не следовало бы давать равную с нами долю; ему ведь не пришлось поработать.
Его дурное расположение духа продолжалось до самой вечеринки; последняя, благодаря присутствию спортсмена-рыботорговца, выигравшего в тот день на скачках, и его друзей, дала сумму, далеко превзошедшую ожидания ее трудолюбивых организаторов. Рыботорговец открыл сбор пятифунтовым банкнотом, который положил на тарелку; аудитория так взволнованно дышала, что лицо, державшее тарелку, глубоко прониклось сознанием своей ответственности. В общем итоге, памяти м-ра Гиббса была принесена дань, выразившаяся в сумме тридцати семи фунтов стерлингов, трех шиллингов и четырех пенсов.
— Больше двадцати золотых на каждого, — воскликнул восхищенный м-р Кидд, прощаясь на ночь со своим коллегой. — Просто трудно поверить, что это правда.
Следующий день протекал чрезвычайно медленно, но работа, наконец, была окончена, и м-р Кидд отправился на Лондонский мост, идя на ярд или на два впереди более флегматичного м-ра Брауна. М-р Гиббс сидел на своем обычном месте в углу трактира, но, вместо того, чтобы прийти в восторг от вырученной суммы, мрачно намекнул, что она была бы больше, если б ему позволили активно участвовать в ее добывании.
— Это едва окупит перенесенные мною неприятности, — сказал он, покачав головой. — Мне здесь одному очень скучно. А когда вы возьмете свои доли да еще из моей вычтете то, что я вам должен, то почти ничего не останется.
— Я поговорю с тобой в другой раз, — пристально смотря на него, произнес м-р Кидд, — а сейчас твое дело — пойти с нами на ту сторону.
— Это зачем? — спросил м-р Гиббс.
— Мы должны передать радостное известие, что ты жив, твоей старухе, пока она не начала тратить деньги, которые вовсе не принадлежат ей, — сказал м-р Кидд. — Нужно, чтобы ты был поблизости на случай, если она не поверит нам.
— Смотрите, будьте осторожны, — посоветовал любящий супруг. — Нас не устроит, если она начнет кричать или что-нибудь в этом роде. Я ее знаю лучше, чем вы, и советую вам быть осторожными.
Он пошел с ними рядом и после некоторых возражений согласился, чтобы уменьшить риск, надеть пару очков, в поисках которых теща м-ра Кидда перерыла в тот день весь дом с чердака до подвала.
— Поболтайся здесь минут десять, — сказал м-р Кидд, когда они дошли до памятника, — а потом пойди за нами следом. Когда будешь проходить под фонарями, закрывай лицо платком. Жди на углу своей улицы, пока мы не придем к тебе.
Он быстро пошел вперед с м-ром Брауном, но когда они стали подходить к жилищу миссис Гиббс, то умерили темп своих шагов до торжественной медлительности похоронного шествия. К их удовольствию она была одна и после обычного обмена любезностями горячо поблагодарила их за все то, что они сделали для нее
— Для бедняги Джо я сделал бы еще больше, — сказал м р Браун.
— Они… они еще не нашли его? — спросила вдова.
М-р Кидд отрицательно покачал головой.
— Они его, по моему, и не найдут, — медленно проговорил он.
— Унесло отливом, — пояснил м-р Браун, испортив этим предисловие м-ра Кидда.
— Где бы он ни был, ему теперь лучше, чем было раньше, — сказала миссис Гиббс. — Ему уже нечего огорчаться, что нет работы; сейчас у него ни забот, ни страдания. Все мы там будем в один прекрасный день.
— Да, — начал м-р Кидд, — но…
— Я не желаю ему вернуться, — продолжала миссис Гиббс, — это было бы грешно.
— Ну… а если он сам пожелал бы вернуться? — спросил м-р Кидд, нащупывая подходящую почву.
— И помочь вам в расходовании этих денег? — сказал м-р Браун, игнорируя угрожающее подмигивание друга.
Миссис Гиббс удивилась.
— В расходовании денег? — начала было она.
— Представьте себе, — сказал м-р Кидд, — будто он вовсе и не тонул? Еще сегодня мне снилось, что он жив.
— И мне тоже, — перебил м-р Браун.
— Он улыбался мне, — нежным голосом продолжал м-р Кидд, — «Боб», говорил он, «поди, скажи моей бедной жене, что я жив», говорит, «но будь осторожен».
— Эти самые слова сказал он и мне в моем сне, — сказал м-р Браун. — Немного странно, не правда ли?
— Очень, — согласилась с ним миссис Гиббс.
— Я полагаю, — после некоторой паузы продолжал м-р Кидд, — я полагаю, он вам не снился?
— Нет, я непьющая, — ответила вдова.
Оба джентльмена обменялись взглядами; м-р Кидд, обладая характером порывистым, решил ускорить развязку.
— Что бы вы сделали, если бы Джо вошел сейчас в эту дверь? — спросил он.
— Заорала бы так, что дом бы рассыпался, — быстро ответила вдова.
— Заорали… бы?.. — в отчаянии переспросил м-р Кидд.
Мисисс Гиббс утвердительно кивнула головой.
— Я бы кричала, пока не сошла с ума, — убежденно заявила она.
— Но… а если бы он был живой! — сказал м-р Кидд.
— Я не знаю, к чему вы ведете, — сказала миссис Гиббс. — Почему бы вам не говорить напрямик? Бедный Джо утонул, вы это знаете, вы сами это видели, и вдруг вы приходите и говорите мне о каких-то снах и всякой ерунде.
М-р Кидд наклонился к ней и ласково положил ей руку на плечо.
— Он спасен, — сказал он взволнованным шепотом, — он жив и здоров.
— Ч т о ?! — воскликнула мисисс Гиббс, подскочив.
— Это так же верно, как то, что я стою перед вами, — сказал м-р Кидд. — Не правда ли, Джордж?
— Даже вернее, — честно подтвердил м-р Браун.
Миссис Гиббс откинулась назад, с трудом переводя дыхание.
— Жив! — воскликнула она. — Но как? Как могло это случиться?
— Не шумите, — внушительно сказал м-р Кидд. — Имейте в виду, если кто-нибудь об этом узнает, то вам придется вернуть деньги.
— Я бы дала еще больше, чтобы только вернуть его, — растерянно проговорила миссис Гиббс. — Но мне кажется, что вы меня обманываете.
— Истинная правда, как то, что я стою перед вами, — сказал тот. — Он в двух шагах отсюда, и если бы вы не кричали, то я бы привел его.
— Я не буду кричать, — обещала миссис Гиббс, — не буду, раз это не привидение. О, где он? Почему не ведете вы его сюда? Пустите меня к нему!
— Ладно, — сказал м-р Кидд, с удовлетворенной улыбкой в сторону м-ра Брауна, — все в свое время. Я пойду за ним сейчас, но помните — если вы закричите, то все погибло.
Он радостно засуетился и вышел, а миссис Гиббс, полуоткрыв от волнения рот, знаком пригласила м-ра Брауна не нарушать молчания и пошла ждать у дверей. Прошли три или четыре минуты.
— Идут! — сказал м-р Браун, услышав на лестнице шаги. — Смотрите же, не кричать!
Миссис Гиббс отошла и, к великому удовлетворению всех присутствующих, не произнесла ни одного звука, пока в комнату входил м-р Кидд с ее мужем. Она стояла и выжидательно смотрела на дверь.
Где же он? — простонала она.
— Что? — испуганно переспросил м-р Кидд. — Да здесь же! Разве вы его не узнаете?
— Это я, Сусанна, — тихо проговорил м-р Гиббс.
— О, как я не поняла сразу, что это шутка! — воскликнула миссис Гиббс, опускаясь на стул. — О, как жестоко было с вашей стороны сказать мне, что мой бедный Джо жив! О, как могли вы так поступить!
— Господи помилуй, — крикнул взбешенный м-р Кидд, проталкивая вперед м-ра Гиббса, — вот он! Такой, каким вы его видели в последний раз, только без бакенбардов. Перестаньте всхлипывать, а то сбегутся люди.
— О! О! О! Уберите его! Уйдите отсюда, играйте с другими разбитыми сердцами! — кричала миссис Гиббс.
— Да ведь это ваш муж! — воскликнул м-р Браун.
— Уведите его! — простонала миссис Гиббс.
М-р Кидд задумался, скрежеща зубами.
— Нет ли у тебя каких-нибудь знаков на теле, Джо? — спросил он.
— На мне, — самодовольно ответил м-р Гиббс, — нет ни знака, ни пятна. Моя кожа вся бел..
— Довольно о твоей коже, — резко перебил м-р Кидд.
— Если все вы не уйдете отсюда, пока я сосчитаю до десяти, — сдержанным голосом сказала миссис Гиббс, — то я закричу. Как вы смеете являться в дом к порядочной женщине и говорить о вашей коже? Уйдете вы? Раз! два! три! четыре! пять!
Голос ее повышался с каждым новым числительным; и м-р Гиббс первый спустился с лестницы. Сопровождаемый друзьями, он ловко юркнул за угол.
— Удивительно, что она не подняла на ноги весь дом, — сказал он, вытирая рукавом пот со лба, — и что бы тогда случилось с нами? Я сразу находил неправильным, что вы заставили меня сбрить бакенбарды, но уступил, раз вы считали, что лучше знаете. Она меня никогда не видела без них. У меня была замечательная растительность еще когда я был мальчишкой. Когда у других мальчиков…
— Замолчи! — проревел м-р Кидд.
— Не желаю! — вызывающе продолжал м-р Гиббс. — Мне надоело быть оторванным от моего уютного дома и жены; я сегодня же опять отпущу бакенбарды. Без них она меня никогда не узнает, это факт.
— Он прав, Боб, — убежденно подтвердил м-р Браун.
— Не хочешь ли ты этим сказать, что мы должны ждать, пока отрастут его проклятые бакенбарды? — воскликнул м-р Кидд, приплясывая от бешенства.
И содержать его в безделии, пока они не вырастут?
— Все это вы получите из моей доли, — с достоинством возразил м-р Гиббс, — но впрочем, делайте, как знаете. Если хотите, мы расстанемся сейчас и будем квиты, я не возражаю.
М-р Браун увел своего разгневанного приятеля в сторону и долго уговаривал его тихим, но убедительным тоном. М-р Гиббс стоял поодаль и с безучастным видом насвистывал что-то.
— Сколько времени нужно им, чтобы вырасти? — прорычал м-р Кидд, обратившись к нему.
М-р Гиббс пожал плечами.
— Не могу сказать, — ответил он, — но думаю, что недельки через две или три она бы меня узнала. А если нет, то придется подождать еще недельку, вот и все.
— Ну, из твоей доли тогда останется немного, помни это, — заметил м-р Кидд, грозно взглянув на него.
— Что же делать, — сказал м-р Гиббс, — можешь не напоминать мне об этом так часто.
Остальную часть пути они прошли в молчании. В течение ближайших двух недель друзья м-ра Гиббса ежедневно навещали его, дабы убедиться в произошедшей в его наружности перемене и поворчать на медленность процесса.
— Завтра попробуем провести это дело, — сказал м-р Кидд по истечении двухнедельного срока, — мне уже порядочно надоело давать тебе деньги взаймы.
М-р Гиббс покачал головой и весьма разумно заговорил о том, что не следует рисковать кораблем из-за того, что жалеешь каплю дегтя, но м-р Кидд был непреклонен.
— У тебя их достаточно для того, чтобы она тебя узнала, — строго сказал он, — а нам вовсе не нужно, чтобы тебя узнали еще и другие. Жди нас завтра в восемь часов у памятника, и все будет кончено.
— Что же, приказывай, — проговорил м-р Гиббс голосом, не предвещавшим ничего доброго.
— Надвинь шляпу на глаза, — строго командовал м-р Кидд, — надень очки, которые я одолжил тебе, и, пожалуй, недурно было бы, если б ты повязал лицо красным фланелевым платком.
— Я и без вас знаю, что мне делать, — сказал м-р Гиббс, кивнув головой, — держу пари на пиво для всех, что завтра вечером вы меня оба не узнаете.
Пари было принято, и на следующий вечер, от восьми часов до без десяти минут девяти, м-р Кидд и Браун сделали все от них зависящее, чтобы выиграть его. А затем м-р Кидд, обратившись в смущении к м-ру Брауну, велеречиво вопросил его о том, что это значит.
— Может быть, он пошел один? — сказал м-р Браун. — Нам следует сходить и узнать, в чем дело.
В состоянии некоторого замешательства они побежали обратно в Уаппинг, но, взбежав на лестницу, которая вела в комнату м-с Гиббс, увидели, что дверь ее замкнута. На их частый, страстный стук не было ответа.
— О, она вас, не услышит, — сказала какая-то растрепанная женщина, перегнувшись через перила следующего этажа. — Она уехала.
— Уехала!! — в один голос воскликнули оба джентльмена. — Куда?
— В Канаду, — ответила женщина, — она выехала сегодня утром.
М-р Кидд прислонился к стене, чтобы не упасть; м-р Браун стоял с открытым ртом, потеряв способность речи.
— Это было неожиданностью для меня, — продолжала женщина, — но она мне призналась сегодня утром, что уже две недели, как потихоньку собирается. Она была в очень веселом расположении духа и хохотала, как не знаю кто.
— Хохотала! — страшным голосом повторил м-р Кидд.
Женщина кивнула головой.
— А когда я сказала ей об этом и напомнила, что она ведь только что потеряла бедного мужа, то она села на лестницу и хохотала так, что чуть не лопнула, — неодобрительно сказала женщина. — Она сидела и хохотала, и слезы лились у нее по лицу, точно вода.
М-р Браун повернул к компаньону свое озадаченное лицо.
— Хохотала! — медленно повторил он. — А над чем ей, собственно, было хохотать!
— Над двумя — природными — идиотами, — пояснил м-р Кидд.
Текст издания: В. Джекобс «Заколдованное золото». — Книгоиздательство «Сеятель», Е. В. Высоцкого; Ленинград; 1925.