Дуб трости говорил: конечно трость, Тебе долгонько рость,
Быть равной крепости и вышины со мною: Какою ты виною,
Прогнѣвала Богов, и столько ты слаба? Боярин я, а ты раба. Пускай ветр сильный стонет, Пускай ревет и воет он:
Мне столько ж, как Зефир, ужасен Аквиллон
И не погнет меня: а ты, лишь только тронет Зефир поверхность вод,
Нагнешся до земли, когда ж разинет рот
Ветр сильный на тебя, лишь губы он посунет, И хоть немножко дунет; Падешь и ляжешь ты:
Ты образ слабости, ты образ суеты, И вид несовершенства:
Я образ крепости, вид вышняго блаженства. Востала буря, треск И блеск На горизонте, И треволнение в пространном понте, Внимают ветра крик, Дуброва и тростник: Ветр бурный с лютым гневом, Дышит отверстым зевом, Яряся мчится с ревом, Сразиться с гордым древом: Через тростник летит И весь тростник мутит: Трость пала;
Так сила ветрова на воздухе пропала,
А он на гордый дуб жестокость устремил:
Дуб силен; но тово сил ветра не имеет: А гнуться не умеет!
Ударил ветр, и дуб тотчас переломил: Крепчайша сила древо сшибла,
Дуб пал и дуб погиб, спесь пала и погибла.
Примечания
↑А. П. Сумароков. Полное собрание всех сочинений в стихах и прозе, ч. VII. — М., 1781. — С. 11—12.
