Багир, ספר הבהיר (Сефер га-Багир, Книга яркого света) или Мидраш р. Нехуньи бен-га-Кана — сочинение, приписывавшееся таннаю р. Нехунье бен-га-Кана, современнику Иоханана бен-Заккаи (1 в.), так как оно начинается словами «Р. Нехунья бен-га-Кана говорит» (אמר ר׳נחוניא ב הקנה). До 13 века, однако, в еврейской литературе не имеется ни одной ссылки на данную книгу. Этого факта вполне достаточно, чтобы отказаться от представления, будто автором произведения был р. Нехунья. Первым упомянул книгу под заглавием «Мидраш р. Нехунья бен-га-Кана» Нахманид в комментарии к Пятикнижию (Береш., 1) или, согласно Штейншнейдеру, Эфраим бен-Самсон (ср. Hebr. Bibl., 1872, XII, 116; 1874, XIV, 132). В Б. находятся каббалистические объяснения гласных и акцентов, введенных в др.-еврейский язык только около 7-го века. — Согласно господствующему теперь мнению, Б. написана в 13 веке Исааком Слепым или в его школе (ср. комментарий Бахьи бен-Ашер к Исх., 24). В первом изречении ועתה לא ראו אור נהיר הוא נשחקים («И теперь не видно яркого света в небесах», Иов, 37, 21), стоящем совершенно отдельно и вне всякой связи с последующим, видят эзотерический намек на слепоту автора (ср. Landauer, в Literaturblatt des Orients, VI, 215; Jellinek, Auswahl, стр. 14). — Б. написан в форме и стиле экзегетического Мидраша к первым главам Бытия. Он разделен на шестьдесят кратких параграфов и представляет диалог между учителем и учениками. Чаще всех в нем встречаются имена р. Рехумы, р. Амараи и р. Берехии; первые два имени нигде больше не цитируются. За исключением первого изречения, имя Нехуньи бен-га-Кана нигде не упоминается в этой книге. — Мир, согласно Б., не является продуктом творческого акта. Подобно Богу, он существует извечно не только потенциально, но и актуально, и творение есть лишь проявление того, что заключалось в скрытом виде в первой «сефире», названной «Ор га-Гануз» или «Кетер Елеион» и являющейся эманацией Бога. Эта сефира дала начало «Хахме» (мудрости), а эманацией «Хахмы» явилась «Бина» (понимание). От этих трех высших «сефирот» или «маамарот» (Речений), образующих первичные начала вселенной, проистекли путем эманации, одна за другой, семь низших сефирот, из которых образовались все материальные существа (ср. Pirke rabbi Eliezer, III, בעשרה מאמרות נברא העולם ובשלשה כוללו «Десятью маамарот сотворен мир, и все эти десять маамарот сводятся к трем» и т. д.). Все десять сефирот связаны друг с другом, и каждая из них обладает деятельным и страдательным качеством — является источником и приемником משפיע ומקבל. Истечение одной сефиры из другой символизируется в форме букв еврейского алфавита. Так, буква гиммель (ג), похожая на открытую с обоих концов трубку, изображает сефиру, получающую силу с одного конца и выделяющую ее с другого. Десять сефирот суть энергия Бога, формы, в которых проявляется Его сущность. Б. принимает переселение душ и решает этим вопрос, почему праведный страдает, а нечестивый преуспевает в этом мире. «В прежней жизни праведные, может быть, были нечестивыми, а нечестивые праведниками» (§ 58). Все эти теории излагаются Б. со множеством отступлений; в последних даются параболы и мистические объяснения различных предписаний, а также букв и гласных знаков. Влияние «Sefer Jezirah» очевидно. Наиболее ярким примером зависимости Б. от «Sefer Jezirah» является его объяснение поднятия рук («nesiat kappajim») священниками во время благословения народа:
| Bahir, § 48. | Jezirah, I, 3. |
| משום דאית בידים עשר אצבעות רמ לי׳ ספירות | עשר ספירות בלימה כנגד עשר אצבעות |
| «Потому что в руках десять пальцев, напоминающих десять сефирот». | «Десять «Сефирот белима» («вне всего») соответствуют десяти пальцам». |
Хотя рассматриваемый сам по себе Багир представляет хаотическое и полное внутренних противоречий произведение и является одной из самых темных еврейских книг, тем не менее имеет большое значение в истории развития еврейского мистицизма. Это — грубый очерк того учения, которое впоследствии получило полное развитие в Зогаре. Интересно отметить, что заглавия обоих произведений — синонимы: одно из них взято из кн. Иова (37, 21) «Яркого света в небесах», другое из аналогичного стиха в кн. Даниила (12, 3) «И разумные будут сиять как сияние («ke-zohar») небес». — Другой характерной чертой Б. является та странная настойчивость, с которой подтверждается существование небесной Троицы; эта черта получила еще более резкое выражение в позднейших каббалистических произведениях (Багир, § 48). — Cp.: Landauer, в Literaturblatt des Orients, VI, 214; Milsahagi (Samiler A. G.), Sefer Rabiah, Офен, 1837, стр. 20; Jellinek, Beiträge zur Philosophie und Kabbala, I, 72; Zunz, Gott. Vortr., стр. 417; Ehrenpreis, Die Entwickelung der Emanationslehre in der Kabbala des XIII Jahrhunderts, стр. 20—24; Grätz, Gesch., VII, примеч. 3; Bloch, в Winter und Wünsche, Jüdische Literatur, III, 257—260. [Статья I. Broyde, в J. E., II, 442—443].
5.