Грех (חטא). — В Библии. Грех есть или несоблюдение положительного божественного веления, מצות עשה, или нарушение отрицательного предписания, מצות לא תעשה. С точки зрения Моисеевой теократии все библейские императивы, как чисто религиозные, определяющие отношение человека к Богу, так и этические, нормирующие отношение человека к ближнему, считаются одинаково исходящими от Бога, и нарушение тех или других одинаково сопровождается сознанием греховности. Понятие, которому соответствует наше слово Г., обозначается в Библии различными словами: חטא (חטאת) — означает собственно «сбиться с верного пути» (Второз., 9, 16); עזן — «кривой путь»; אשם — «вина» (Быт., 26, 10); תועבה — «мерзость»; מעל, בגד — «измена» Богу (Лев., 5, 21 и сл. и во мн. др. местах); רשע, מרד פשע — «восстание против Бога». Г., которые совершаются по неведению, называются שגגזת, а Γ. умышленные — זדונזת. В принципе Библия, как сказано выше, не различает Г. по отношению к Богу от Г. по отношению к людям: они органически связаны между собой, ибо Г. по отношению к другим именно и является прегрешением против Бога. «Если кто согрешит, изменив Богу тем, что обманет ближнего относительно отданного ему на хранение или врученного ему, или похитит что-нибудь у ближнего, или выманит у него, или найдет что-нибудь потерянное и скроет, то и т. д.» (Лев., 5, 21 и сл.). Очевидно, всякий, кто грешит по отношению к человеку, тем самым изменяет Богу.
Происхождение греха. — Книга Бытия изображает первого человека как созданного по образу и подобию Божьему и, следовательно, вовсе неспособного к Г. Бог ему доверяет охрану заветных деревьев в Эдене, но человек не может устоять против соблазна, символизируемого змеей, и согрешает. Грехопадение заключается, таким образом, в том, что человек не оправдал доверия Бога. Итак, не в человеческой природе лежит причина первого Г., а вне ее. В словах «У дверей грех лежит, и к тебе стремление его; ты же должен властвовать над ним» (Быт., 4, 7) уже виден шаг по направлению к мысли, что природе человека присущи наклонности, ведущие к Г.; но, с другой стороны, человек обладает силой воли, дающей возможность бороться с этими наклонностями (см. Свобода воли). Однако уже первые поколения человечества оказались слабыми волей, впадая в Г., и первоначальный оптимизм Библии сменяется пессимизмом. «И увидел Бог, что велико зло человека на земле и что весь образ помышлений сердца его — лишь зло во всякое время, и раскаялся Бог, что создал человека на земле и воскорбел в сердце Своем» (Быт., 6, 5—7) и далее: «И извратилась земля перед Богом, и наполнилась земля злодеяниями». В дальнейшем развитии, однако, Библия преодолевает этот пессимизм. Она находит средство к улучшению человечества в этико-религиозном воспитании сначала той части человечества, которая более восприимчива к нравственному влиянию (еврейский народ), а через нее и остальных, и этот оптимизм выражается у пророков в идее мессианства. В противоречии с этим основным воззрением пророков да и всей Библии на нравственную природу человека стоит взгляд Филона, который утверждает, что Г. врожден человеку. Через Филона этот пессимизм перешел в христианство. Оптимизму пророков не противоречит библейская же мысль, что нет человека в мире, абсолютно чистого от Г. (I Цар., 8, 46 и в других местах), ибо совершенен только один Бог, человек же никогда не может достичь совершенства, он только должен стремиться приблизиться к нему, т. е. уподобиться Богу. — В вопросе об ответственности за содеянный Г. в Библии замечается противоречие. С одной стороны, указывается, что над позднейшими поколениями тяготеет Г. предыдущих (Исх., 20, 5 и в др. местах), а с другой (Второзак., 24,16), утверждается — «пусть не гибнут отцы за Г. детей или дети за Г. отцов, а пусть каждый погибнет в своем Г.» (ср. II Цар., 14, 6). Из слов пророков Иеремии и Иезекиила все-таки видно, что в народе даже существовало изречение: «Родители ели незрелые плоды, а у детей оскомина на зубах». Так, напр., Иеремия говорит (31, 28—29) о том времени, когда не будут больше утверждать подобное, ибо каждый из-за собственного Г. погибнет: «только тот, кто ел незрелые плоды, получит оскомину». Иезекиил даже возмущается: «Зачем вы произносите это изречение в земле Израильской, говоря, что отцы ели незрелый плод, а зубы детей получают оскомину?» «Больше так не будут говорить во Израиле, — утверждает пророк, — ибо погибнет только та душа, которая согрешит. Если человек не поклоняется идолам, не предается разврату, никого не обманывает, дает свой хлеб голодному и покрывает нагого одеждой, в рост не отдает, несправедливость избегает, творит праведное, между «человеками» исполняет Мои законы, чтобы творить правду, он есть праведный и будет жить. Если же его сын будет творить зло, то понесет кару за свои деяния (не будет помилован за заслуги отца своего). Если же сын грешника, видя все зло, что творит отец, не подражает ему, он не погибнет за Г. отца своего, ибо сын не должен страдать за Г. отца, а отец не должен страдать за Г. сына» и т. д. (Иезекиил, 18, 1 и сл.; ср. 33, 12 и сл.).
Виды грехов. — Чтобы оградить народ от вредного влияния политеизма и связанного с ним на Востоке культа разврата и обесценения личности, Библия выдвигает в качестве Г. на первый план идолопоклонство, разврат и кровопролитие (Лев., 18; Второзак., 12, 30 и во мн. др. местах). Далее она запрещает также всякого рода колдовство, ибо оно допускает существование особенных личных сил в природе, кроме Бога, мешает свободному развитию человека и этим ведет к полному порабощению его личности. «Не гадайте и не чародействуйте… не обращайтесь к вызывателям духов и к прорицателям, не пытайтесь оскверняться ими» (Левит, 19, 26 и 31; 20, 6—8 и в друг. местах). Таким же образом запрещаются и другие языческие обычаи (Левит, 19, 28 и Второзакон., 14, 1). Далее считаются тяжким Г. несправедливость, обман, притворство, введение в заблуждение, лицеприятство на суде и т. д. В такой же степени считается Г. несоблюдение положительных императивов, имеющих в виду, главным образом, физическое и морально-религиозное воспитание нации. Так, напр., институт ритуальной чистоты служит, с одной стороны, санитарным целям, а с другой, символизирует идею святости. Субботний отдых и обряд обрезания являются не только отличительными особенностями еврейского народа, символизирующими вечный союз между Израилем и Богом, но служат также целям социально-гигиеническим. Несоблюдение подобных предписаний считается великим Г. и у пророков, которые восстают против культа жертвоприношения и вообще против усиления обрядовой стороны религии насчет внутреннего содержания. — Ср.: J. Hehn, Sünde und Erlösung nach biblisch. und babylonischer Anschauung, 1903; J. Köberle, Sünde und Gnade im. religiösen Leben d. Volkes Israel bis auf d. Christenth., 1905; Sünde в Real-Encycl. Herzog’а.
Г. в талмудической литературе, עבירה. — Вместо различных библейских выражений, обозначающих различные оттенки понятия о грехе, талмудисты почти исключительно употребляют слово «Абейра» (букв. — преступление), прилагая к нему иногда какое-нибудь определительное слово, более точно характеризующее свойства данного Г. Талмуд различает нарушение библейского предписания, עבירה מדאזריתּא, от нарушения раббанитского постановления, עבירה מדרבנן (см. Авторитет раввинский). Моисеев закон, как известно, за умышленное нарушение своих запретов, хотя бы чисто ритуальных, налагает телесное наказание, а иногда даже и смертную казнь. За нарушение же раббанитского предписания никакого наказания не полагается: такой Г. тяготеет только над совестью совершившего его и искупается раскаянием (Л. Каценельсон). Впрочем, в некоторых случаях раввинам предоставляется пользоваться в виде наказания одной из разных форм отлучения (см. Анафема). Талмуд ясно различает между Г-ом по отношению к Богу от Г-ов по отношению к человеку. Библейское выражение «от всех ваших грехов перед лицом Господним (в день Всепрощения) вы будете очищены» (Лев., 16, 30), законоучители толкуют в том смысле, что только от грехов перед Богом человек очищается в этот день; грехи же по отношению к ближнему не прощаются Богом до тех пор, пока согрешивший не загладит своей вины перед обиженным (Мишна, Иома, VIII, 9; Бабли Иома, 85б). Талмудисты различают также согрешения по отношению к самому себе. По всему Талмуду проводится мысль, что аскетизм не только не считается добродетелью или подвигом, но, напротив, признается прямо преступлением. Библейский же закон о назореях предписывает по окончании срока назорейства принести жертву искупления, חטאת, за совершенный Г. (Числа, 6, 11 и 14) (Л. Каценельсон). Р. Элеазар га-Капар по этому поводу спрашивает: «какой же грех совершил Назарей?» — и отвечает: «это он причинил себе страдания воздержанием от вина. И здесь можно применить кал-ва-хо-мер (силлогизм а minore ad majus): если человек, воздержавшийся только от вина, называется грешником, то кто отказывается от всех благ тем паче есть грешник. Отсюда следует, что всякий, кто постится, называется грешником» (Таан., 11a). Впрочем, Г. по отношению к себе есть и Г. по отношению к обществу. Талмудисты даже запрещают отдельным лицам постится: «запрещается каждому отдельному лицу изнурять себя постом, ибо он может стать в тягость обществу (вследствие слабости окажется неспособным к работе), так как общество принуждено содержать его» (Тоsefta Taanith, 2).
Различные категории грехов. — Талмуд занимается более определенной разработкой оценки грехов, разделяя их в общем на «тяжкие», חמורות, и «легкие», ק ות. И те и другие вслед за Библией делятся, в свою очередь, на грехи, которые совершают с умыслом, זדונות, и по незнанию, שגגות, причем гораздо строже запрещается грешить публично, בפדהםיה, т. е. публично совершенный грех из категории «легких» зачитывается согрешившему как грех, принадлежащий к категории «тяжких». «Там, где дело касается святости имени Бога, нет разницы между вольным и невольным Г.», ибо носитель еврейской религии согрешением лишает святости имя Божие, חלול השם, и подает плохой пример другим; поэтому предписывается человеку особенная строгость к самому себе. В Талмуде, как и в Библии, основными грехами из категории «тяжких» считаются идолопоклонство, разврат u кровопролитие. Во время Адриановых гонений, когда евреев заставляли нарушать закон под страхом смерти, талмудисты разрешили всякое прегрешение, дабы не дать себя убить, за исключением идолопоклонства, разврата и кровопролития, ибо против этих троякого рода грехов особенно возмущается сознание еврейского народа. Г-и эти всегда встречаются в еврейском учении вместе. Это указывает на связь между идолопоклонством и распущенностью нравов у окружающих народов (ср. Абода Зара). Как учители и воспитатели народа, талмудисты желали обособления его, стремясь оградить народ от вредного влияния испорченности нравов окружающего мира. Талмудисты указывают в своем учении на то, что не самое подражание окружающей культуре считается Г., а только подражание половой распущенности и другим безнравственным обычаям, как театр, цирк (гладиаторский), которые способствовали разврату, жестокости и кровожадности. К категории «тяжких» Г. талмудисты относят и другие нравственные дефекты: гнев, который часто бывает причиной проявления жестокости, талмудисты сравнивают даже с идолопоклонством, хотя бы эта жестокость проявлялась только по отношению к самому себе: «кто в гневе своем вырывает на себе волосы, разрывает свою одежду, разбивает свою посуду, разбрасывает свои деньги, тот уподобляется идолопоклоннику» (Tosefta, Schabb.). Человеконенавистничество Талмуд сравнивает с кровопролитием: «если кто питает ненависть к ближнему, это равносильно кровопролитию» (Derech Erez R., II). Моральное значение обмана, который уже в Библии считается большим Г., Талмуд углубляет. Библейское слово «не обманывай» (в деловых отношениях) толкуется в Талмуде в том смысле, что всякий обман, и не деловой, есть тяжкий Г. (Tosefta, Kid., Ш, 25; Sifra Behar., 4 и в других местах). Точно так же углубляется талмудистами предписание, запрещающее красть, в том смысле, что запрещается красть «сознание людей», גונב רעת הבדיזת (так называют талмудисты стремление ввести другого в заблуждение), даже с целью оказать любезность «нельзя продавать язычнику трефную курицу под видом кошерной и даже дарить ее нельзя» (Хул., 94а). Оскорблять кого-нибудь публично также считается тяжким Г., который Талмуд сравнивает с кровопролитием (Баба Мец., 58б). К этой же категории Г. причисляется ложная клятва: «весь мир содрогнулся, когда была произнесена заповедь: не произноси имени Бога твоего всуе» (Tosefta, Sofa, 7, 2; Шаб., 33а). Но самым тяжелым из Г. — это вводить других в Г. Как пример обыкновенно приводится Талмудом Иеробеам (Абот, V, 18; Санг. 102а). Более подробный перечень Г. находится в молитве «Al-Cheth».
Происхождение греха. —Причина Г-а, как и по понятию Библии, лежит в самом человеке. Человеческая природа состоит, по Талмуду, из двух начал: из дурных наклонностей יצר הדע, и из хороших, יצר טוב. Последние наклонности должны у нормальных людей всегда властвовать над первыми. Поскольку Талмуд оказывает доверие сознательному отношению человека к его поступкам, видно и из следующего места: «Человек не согрешит, разве только его ум помрачился» (Сота, 3а). Из такого взгляда на причину Г. вполне логически вытекает воззрение, что каждая личность ответственна за свои Г, Касаясь этого вопроса, талмудисты подчеркивают слова Иезекиила, что только та душа, которая грешит, погибнет. Эти слова Иезекиила талмудисты рассматривают как этико-религиозный «переворот» в учении Моисея, что Бог карает детей за грехи отцов. «Моисей сказал, что Бог карает детей за грехи отцов; явился Иезекиил и отменил это учение, утверждая, что только та душа, которая впала в грех, погибнет» (Макот, 24а). Мысль, что все израильтяне ответственны друг за друга, поясняется в том смысле, что каждый из них только тогда несет ответственность за грехи другого, если имел возможность предотвратить их и не сделал этого (Санг., 27б; Шебуот, 39б; Шаб., 55б). Подобное воззрение предполагает свободу выбора действий, как гласит известное изречение: «Все в руках Бога, кроме страха Божьего» (Берах., 33б, Мег., 25а; Нида, 16б). Слова рабби Акибы זהכל צפזי והרשות נתונה разъясняются в Аботе д’рабби Натан в том смысле, что все известно Богу, но в своих поступках человек действует по своему собственному разумению, והכל לפי דעתו של אדם. Это «разумение» (דעת) в данном случае означает способность выбирать богоугодные действия и гнушаться греха. Это приобретается путем познания божеских истин, которые заключаются в еврейском учении: «Если человек изучает Тору, он знает Божеские истины» (Aboth d’Rabbi Nathan, IV; та же мысль в Sifri к Bemidbar, 41 и Debarim, 49). «Кто не знает Мидраша, тот не чувствует, что значит гнушаться греха» (Абот, II, 5 и др.). Интеллектуальная черта еврейского миросозерцания заключается в том, что ученость не есть самоцель, а только является ценной постольку, поскольку она служит средством для этического воздействия на личность. В этом именно и отличается интеллектуализм иудаизма от понятия интеллектуализма в язычестве, ибо ученость как таковая имеется и у язычников: «если тебе скажут, что у язычников есть ученость, верь. Но если тебе скажут, что у язычников есть учение, не верь» (Echa rabbati). Талмуд поэтому сравнивает ученого, который не гнушается греха, с мастером, у которого нет инструментов. Тот же, кто гнушается греха, не будучи ученым, уподобляется человеку, имеющему инструменты, не будучи мастером.
Средство для предотвращения Г. — Из предыдущего видно, что основным средством является изучение Торы. Она — Тора — служит как бы противовесом, יצר הרע. Изучая ее, человек развивает в себе морально-интеллектуальную сторону и этим самым преодолевает свои чувственные наклонности — אלא בדברי תזרה בלבד אין לו תקנה ליצר הרע (Aboth d’Rabbi Nathan; та же мысль в Sifri Debarim, 48 и в других местах). Как средство предотвратить грех рекомендуется также думать о последствии греха (Aboth и Derech Erez Zuta, II). Сильный фактор в Библии, страх перед Богом, служащий средством предотвратить грех, талмудисты углубляют тем путем, что они говорят, что слово страх, יראה (перед Богом совершить грех), надо понимать в том смысле, что следует стыдиться грешить: «Страх перед Ним (Богом) означает чувство стыда (יראתז זה בשת פנים). Хороший признак в человеке, если он стыдится… ибо стыд заставляет его гнушаться Г-а» (Mechiltha Jithro, 9; Недарим, 20); «у кого чувство стыда развито, тот не будет так легко грешить» (Кала, I; Недарим, 20, и Derech Erez Rabba, I). Грех свойственен самой природе человека, как сказано: «Люди не явились на свет Божий для того, чтобы быть праведниками» (Sifri Debarim, § 37). Сила привычки грешить: легкие Г-и сами по себе не играют значительной роли, но ввиду того, что талмудисты придавали большое значение силе привычки, они предостерегают от легких Г-в в такой же степени, как и от сильных (Sifri Bemidbar, 113 и во многих других местах).
Ф. Шаргородская.3.