Давид бен-Авраам Альфаси (Абу-Сулейман) — караимский грамматик, лексикограф и комментатор Библии второй половины X в. Его прозвище, Альфаси, указывает на происхождение из города Феца в Марокко. Время жизни Д. можно определить на основании того, что он приводит гаона Саадию по имени и что Леви бен-Иефет, писавший в начале XI в., составил компендий его лексикографического труда. Доказательство же, приводимое Пинскером в пользу принадлежности Д. к более раннему времени, а именно что он цитируется в одной «муккадиме» (введение в декалог) Салмона бен-Иерухам, причем имя его сопровождается евлогией, употребляемой для живых, и что он, следовательно, был его современником, лишено основания, так как выяснено, что означенная «мукаддима» поддельна. С другой же стороны, неосновательно мнение, высказанное Шорром (которому следовали Штейншнейдер и Франкль в Encyclopädie Ersch und Gruber, Serie II, Bd. XXXIII, p. 17), полагавшие, что Д. пользовался комментариями Раши и Ибн-Эзры, что составитель компендия Леви бен-Иефет — другое лицо того же имени, жившее в 1135 г., и что Али бен-Сулейман, сокративший компендий, относится к еще более позднему времени. Все это опровергается тем, что Д. и его сочинение приводятся уже в книге «Muschtamil» караимского писателя Абуль-Фарадж Гаруна, составленной в 1026 г. (cp. Bacher, REJ., XXX, 252; Poznański, Abou’l-Faradj Haroun, p. 3, прим. 2). И относительно Али бен-Сулейман известно, что он жил во второй половине XI в. и был караимом (Margolioutn, REJ, LVII, 314). Другим доказательством принадлежности Д. к более ранней эпохе может служить уверение Д., что секта аль-Караийя, получившая, по его словам, название от Иоанна Карея, вместе с которым приверженцы ее выселились в Египет (Иер., 41, 16 и сл.), существовала еще в его время (Пинскер, 170; Гаркави, «Известия Аль-Киркисани» в «Записках Вост. отдел. Археологического общества», VIII, 262), что указывает на более раннее время. — Д. составил объемистый словарь еврейского языка, названный им по-еврейски «Agron» и по-арабски «Dshami ul-alfaz», рукописи в Петербурге (коллекция Фирковича) № 604 и в Оксфорде № 1451. Копия, сделанная Пинскером, хранится в венском бет-гамидраше, № 21. Многие извлечения из него напечатаны Пинскером (Likkute Kadmonioth, 123 и сл.) и Нейбауэром (ср. библиогр.), так что имеется возможность составить себе ясное понятие о содержании и характере этого сочинения. «Agron» разделяется на 22 части по числу букв алфавита; в начале каждой части автор объясняет форму буквы, ее функции и значение. Каждая часть распадается в свою очередь на главы, в начале которых расположены библейские стихи, заключающие те слова, которые автор собирается объяснить. Давид делит корни на однобуквенные, которые он считает основными (остальные буквы — прибавочные), числом двенадцать, двухбуквенные, составляющие большинство, трехбуквенные и, наконец, четырехбуквенные. Как видно, Д. своими грамматическими познаниями не возвышался над уровнем современников. Также терминология, которой он пользовался, является уже достаточно развитой (Пинскер, 159—165). В вопросах пунктуации и акцентуации Д. держался тивериадской системы, палестинских пунктаторов и масоретских правил Бен-Ашера и по имени цитирует «Большую Масору» (al-Massorah al-kabirah). Крупное достоинство словаря заключается в том, что в нем встречаются уже сравнения еврейского языка с арамейским, языком Мишны и арабским. По примеру всех авторов, писавших по-арабски, он называет библейско-арамейский язык и язык Таргумов — сирийским (аль-сиурьяни). Д. цитирует поименно арамейских переводчиков Онкелоса и Ионафана, пользуется их переводами, но по большей части отвергает их толкования и переводы. Талмудистов он называет «предками», или «древними», или «раввинами», и в значительной степени пользуется языком Мишны. Он, однако, смешивает язык Мишны с языком позднейших, послеталмудических писателей и языком Таргумов, называя их общим именем «язык Мишны». Так, например, он приводит слово קנץ в смысле «доказательство», צפגה в смысле «соединение», «связь» (последнее выражение встречается у Эльдада га-Дани; ср. Пинскер, II, 180) и др. Из этого видно, что Д. хорошо знал талмудический язык (против Шорра, Hechaluz, VII, 65). Еще больше встречается у него сравнений с арабским языком. При этом Д. полагает, что еврейские слова, сходные с арабскими, чужды еврейскому языку и перешли туда из арабского. В своих арабских сравнениях он, без сомнения, находился под влиянием Иуды бен-Корейш; хотя Д. его не называет по имени, но есть данные, указывающие, что Д. знал его «Risalath» (послание) и, может быть, также его словарь. Попадаются сравнения, встречающиеся у обоих, но имеются и такие, в объяснении которых они расходятся. Часто Д. подчеркивает, что есть слова, сходные во всех трех языках, т. е. еврейском, арамейском и арабском (например, סגד). При объяснении слова אנרך (Быт., 41, 43) Д. замечает, что оно, может быть, египетского происхождения, а по поводу выражения גלומי רכלת (Иезек., 27, 24) обращает внимание на то, что по-персидски платье значит «gilim». — При большинстве корней Д. довольствуется одним переводом на арабский язык, но трудные библейские стихи объясняет более обстоятельно, и в этом отношении его словарь имеет также значение для истории экзегетики. Встречаются у Д. и очень странные толкования; так, например, он считает, что Псалом 9 сочинен на смерть Голиафа, названного לנן от выражения איש הננים (I Сам., 17, 23); выражение איחם (Псалм., 19, 14) от арамейского אית, переводит «их присутствием». Названия стран, городов, гор и т. п. Д. объясняет обыкновенно по-арабски, причем упоминает страну хазар, под которыми, по-видимому, подразумевает европейские народы вообще, так как при объяснении имени אשכנז (Пинскер, 208) замечает, что это имя человека, от которого происходят хазарские племена, называемые «франками» (аль-афрандж). Из других особенностей Д. следует отметить, что он тщательно избегает антропоморфизмов. Так, например, выражение דמזת אלהימ (Быт., 5, 1) он переводит «подобие от Бога»; слова ותמזנת ה״ יניט (Чис., 12, 8) объясняются в смысле «высшего разума», явленного Богом. В отношении же заповедей Д. не допускает никакого иносказательного толкования (аль-тавил), так как в противном случае заповеди стали бы непонятными. Поэтому он полемизирует против тех, кто производит לא תנשל גדי (Исх., 23, 19) от слова מגדים (фрукты). Нет сомнения, что автор здесь имеет в виду не Менахема бен-Сарук (как полагали Пинскер и Шорр), но Анана, который так толковал означенное место и с которым по этому поводу полемизировал уже Киркисани (Poznański, Monatsschrift, XLI, 208). Встречаются у Д. также нападки на ислам, но в таких случаях он, подобно многим караимам, писавшим по-арабски, вдруг прерывает арабскую речь и переходит к еврейскому языку. Тем не менее и он называет Библию мусульманским термином «Куран». Караимство Д. видно из того, что он называет талмудистов раббанитами (ар-рабунин), тогда как караимов именует משכילים (обычный эпитет, прилагаемый к караимским ученым); далее — из того, что в случаях разногласия между раббанитами и караимами в объяснении библейских мест он толкует последние в караимском духе, например Исх., 35, 3, Второзак., 6, 9 (последнее место понимается в аллегорическом смысле) или по вопросу об отщипывании затылка у птиц (מליקה), которое он считает равносильным закланию (שחיטה). Сомнения, высказанные Шорром в караимстве Давида, не имеют поэтому основания. Из предшественников Д. цитирует по имени только два раза Саадию (в главе דש) под его прозвищем Альфаюми, причем высказывается против его толкования. Иногда он полемизирует с ним, не называя Саадию по имени, например относительно толкования Исх., 35, 3, называя его в одном случае «один из безрассудных», אחד הנוערים, ср. Пинскер, 221. Что автор опровергаемого здесь толкования — Саадия, об этом ср. Poznański, The karaite literary opponents, 203, и нет сомнения, что Д. часто пользовался его сочинениями. Других авторов Д. цитирует анонимно формулой «иные говорят» или под общим названием «комментаторов» (аль-муфассирин), «языковедов» (ахлу’л-лугат) и «грамматиков» (аль-дикдукиин; один раз). — Кроме словаря, Д. составил комментарий к Псалмам и Песни Песней. Он на них ссылается в словаре, но рукописи сочинений неизвестны. «Книга же пунктуации» (ספר הנקוד), приписываемая ему в «Мукаддиме» Салмона бен-Иерухама, наверное, никогда не существовала, ибо вся «Мукаддима», как уже сказано выше, подложна. — Об обстоятельствах жизни Д. ничего не известно; несмотря на то что он был автором словаря, не заметно никакого влияния его на преемников, хотя два караима составили компендии его сочинения. Кроме Абуль-Фарадж Гаруна, ни один караимский писатель не приводит Д. Он также не упоминается ни в поминальных списках, читаемых караимами в своих синагогах, ни в хрониках Ибн-аль-Гити, Мордехая Кокизова и Симхи Луцкого. И только во введении к сочинению «Kitab ul-Bajjan» Танхума Иерусалимского, подделанном рукой караима, упоминается грамматик и комментатор «Рабби Давид, автор Агрона» (ср. Гаркави, זכרון לראשניס, V, 131). — Ср.: Pinsker, לקוטי קדמניות, I, 117 и сл.; Schorr, החלוץ, VI, 63—66; Geiger, Jüdische Zeitschr., I, 198; Neubauer, Notice sur la lexicographie hébraique, 25—55; idem, Aus der Petersburger Bibliothek, 18; idem, приложение к словарю Ибн-Джанаха, 773, 808; Fürst, Geschichte des Karäerthums, II, 114—122; Gottlober, כקרת לתולדות הקראים, 163; Steinschneider, Polemische und apologetische Literatur d. Jud., 349; idem, Die arabische Literatur, § 47; Fünn, כנסת ישראל, I, 225; Bacher, Die hebräisch-arabische Sprachvergleich. des Abulwalid, 71—78; idem, Die hebräische Sprachwissenschaft etc, 22; idem, Jew. Enc., IV, 459; Синани, «История возникновения и развития караимизма», II, 53—55; Poznański, Mose ibn Chiquitilla, 49; idem, הצפירה, 1909, № 4; idem, The karaite literary opponents of Saadiah, № 10; Eppstein, Uebersicht über die hebr.-arabische Sprachvergleichung, 10.
С. П.4.