Депутаты еврейского народа в России — в связи с тем, что кагал в России первоначально утратил характер представительного учреждения, еврейские общества стали посылать в Петербург уполномоченных, которые в качестве «поверенных» одного или нескольких обществ поддерживали в центральных правительственных учреждениях различного рода ходатайства. Для особо же важных дел посылались (напр. в 1785 г.) депутации в составе нескольких членов. Эти представители и навели, по-видимому, правительство на мысль о созыве в исключительных случаях еврейских депутатов как официальных лиц. Впервые Д. были привлечены правительством в 1803 г. к участию в комитете, выработавшем «Положение о евреях» 1804 г.; наряду с несколькими депутатами по назначению, здесь заседали и выборные представители; первые (Нота Хаймович Ноткин и др.) принадлежали к прогрессивным элементам, вторые, имена которых не сохранились, к ортодоксальным. Влияние Д. на «Положение» сказалось лишь в отношении мер, которые должны были способствовать распространению среди евреев просвещения и производительного труда; смягчить же правовые стеснения депутатам не удалось. В 1807 г. евреям западных губерний было предложено избрать депутатов, которые, оставаясь на местах, представили бы губернаторам заключение по вопросу о принудительном выселении евреев из сел и деревень, вызванном «Положением» 1804 г. (см. Выселение), о запрещении заниматься питейными промыслами (см. Аренда в России), а также об осуществлении некоторых других стеснительных пунктов Положения; записки, представленные депутатами, были переданы на рассмотрение Еврейского комитета под председательством сенатора Попова, который и высказался за то, чтобы временно приостановленные выселение и запрещение заниматься винными промыслами не возобновлялись более и чтобы были несколько смягчены некоторые стеснительные меры; но эти предположения, вероятно ввиду начавшейся Отечественной войны, не были санкционированы, и таким образом положение евреев было весьма тревожно. В это время (1812—13 гг.) при Главной квартире имп. Александра I состояли два еврея, Зундель Зонненберг и Лейзер Диллон, в звании «находящихся при Главной квартире депутатов от еврейского народа»; сопровождая государя в его походах, они играли двоякую роль: исполняли различные поручения, касающиеся армии, и предстательствовали за евреев; в последнем случае они сносились, с одной стороны, путем «отношений» с представителями власти, с другой стороны — с кагалами, которым они давали «указания». Еврейские общества были осведомлены о влиятельном положении депутатов и неоднократно обращались к ним за заступничеством. Воспользовавшись благосклонным отношением государя, Зонненберг представил ему в 1813 г. записку, в которой, между прочим, просил, чтобы евреям были дозволены повсеместно торговля, откуп и курение вина, предоставлено равное с христианами участие в сословно-городских учреждениях и чтобы евр. «духовному начальству» разрешено было наказывать нарушителей закона. Государь отнесся благосклонно к этому ходатайству. В 1814 г. депутаты удостоились быть представленными государю, а затем 29 июня 1814 г., находясь в Брухзале, Александр I «соизволил выразить еврейским кагалам свое милостивейшее расположение и повелеть, чтобы та же депутация или подобная отправилась в Петербург, дабы там, во имя проживающих в Империи евреев, выждать и получить выражение Высочайшей воли и определение относительно их всеподданнейших желаний и просьб касательно современного улучшения их положения». Выборы новых депутатов не успели состояться по всем губерниям черты оседлости, когда «по Высочайшему соизволению» в Петербург прибыли Зонненберг и Диллон, чтобы продолжать отправление своих депутатских обязанностей. Они ходатайствовали об облегчении положения евреев и доставляли по требованию правительства материалы по различным вопросам еврейской жизни. По-видимому, правительство было в это время довольно деятельностью Д. Главноуправляющий духовн. делами иностранных исповеданий кн. Голицын, в руках которого были сосредоточены почти все евр. дела, подчеркнул официальное положение депутатов тем, что впредь они должны были избираться еврейскими обществами и утверждаться высочайшей властью; депутаты были одновременно включены в число лиц и учреждений, с которыми должно было сноситься объединенное министерство духовных дел и народного просвещения. Вскоре между депутатами возникли разногласия, и Зонненберг исходатайствовал y государя повеление об избрании новых депутатов. Выборная кампания прошла под руководством Зонненберга, и на состоявшемся 19 августа 1818 года в Вильне съезде выборщиков от 12 губерний черты оседлости были избраны три депутата: Зундель Зонненберг, Бейниш Лапковский (Барац) и Михель Айзенштадт, и три кандидата: Шмуйла Эпштейн, Маркус Файтельсон и прежний депутат Диллон, каковые лица были Высочайше утверждены. Первой заботой Д. явился сбор денег: помимо издержек по содержанию депутатов и их канцелярии, предстояли большие секретные расходы в правительственных учреждениях. Влиятельные же общественные деятели добивались того, чтобы деятельность Д. протекала под общественным контролем. Ввиду этого состоялось следующее соглашение: общественные деятели избирали из своей среды трех лиц, которые и вступали в коллегию народных избранников; депутаты же клятвенно обещали не подписывать и не подавать начальству никаких прошений или проектов и не давать ответов на вопросы правительства, «пока не согласятся и не подпишутся с вами и те три прибавочных члена или по крайней мере один из них». Со своей стороны общественные деятели обязались доставлять депутатам необходимые средства. С этой целью было решено собрать позументы с талесов (аторес), о чем Д. хотели обратится с воззванием к населению; но литовский губернатор воспретил это и тогда Д., заявив, что без денег не могут отправиться в Петербург, разъехались по домам. Впрочем, вскоре кн. Голицын согласился на этот сбор как на источник для содержания депутатов; тогда же, дав в письме (30 янв. 1819 г.) на имя Зонненберга инструкцию депутатам, он предложил им вступить в свои обязанности. Действуя под руководством опытного Зонненберга, Д. стали хлопотать об отмене некоторых стеснений, но эти ходатайства правительство оставило без удовлетворения, «как противные общему порядку и особенным законам, о евреях изданным». Более того, правительство стало предпринимать в это время новые репрессивные меры. Этот неуспех должен был ослабить энергию Д.; к сему присоединялось, по-видимому, и отсутствие средств; дабы побудить население к уплате сборов, депутаты посылали в провинцию письма, в которых предупреждали о готовящихся новых стеснениях и при этом порою слишком сгущали краски; власти перехватывали эти письма, и таким образом между депутатами и правительством создались неприязненные отношения. Зонненберг был лишен звания Д. по представлению цесаревича Константина Павловича «за дерзость пред начальством»; другие не вернулись из отпусков и таким образом сами лишили себя звания Д. С 1823 г. в столице остались только двое: деп. Айзенштадт и канд. Файтельсон. Этим воспользовался новый министр духовных дел Шишков. После некоторой борьбы с кн. Голицыным, настаивавшим на сохранение депутации, пока не будет завершена разработка нового законодательства о евреях, Шишков, ссылаясь на то, что двое лиц не составляют депутации, добился в конце 1825 года ее упразднения впредь до того, «пока не представится надобности в вызове новой». Новая не была созвана. Переписка, которую Д. вели с министерством, погибла в пожаре 1862 г., истребившем архив департамента духовных дел. — Ср.: Ю. Гессен, «Евр. депутаты» (в книге «Евреи в России», 431—442); его же, «Депутаты еврейского народа при Александре I», «Евр. старина», 1909, вып. 3 и 4; С. Пен, «Депутация еврейского народа», «Восход», 1905.
Ю. Г.8.