Диспуты — публичные споры по религиозным вопросам между евреями и неевреями. Различие религий во все времена подавало повод к обмену взглядов между учеными с целью различными доводами переубедить оппонента. Уже патриарх Авраам изображается в Мидраше как диспутировавший с Нимродом. В Александрии такие Д. происходили, по-видимому, часто. Первый фактический Д. перед светскими властями имел место в Александрии около 150 г. до хр. эры при Птолемее Филометоре между иудеем Андроником, сыном Месаллама (Мешуллама) и самарянами Саввеем и Досифеем (Феодосием) по поводу опущенного в греческом переводе Библии (Септуагинта) текста, благоприятного самарянам (Grätz, Gesch., III, 44, 650; ср. Флавий, «Древн.», XIII, 3, § 4). При императоре Калигуле первый Д. между евреями и язычниками в присутствии монарха произошел в Риме; постановка статуй Калигулы в александрийских синагогах побудила евреев послать к императору депутацию с Филоном во главе; между тем антииудейская партия послала, в свою очередь, депутацию, во главе которой стоял Апион. Некоторые из доводов Филона, по всей вероятности, частью сохранились в его «Legatio ad Cajum» (§§ 20—45). Найденные в последние годы фрагменты сообщают о Д., происходивших при Клавдии и последующих императорах (Rev. études juiv., XXXII; Schürer, Gesch., 2 изд., Ι, 65—70).
Мишна (Аб.-Зара, IV, 7) и Барайта (Аб.-Зара, 54б) сообщают о Д. между языческими учеными (פילוםופין) и четырьмя еврейскими мудрецами, которых Грец справедливо отождествляет с р. Гамлиилом II, р. Элиазаром бен-Азарья, р. Иошуею б.-Хананья и р. Акибою, приехавшими в Рим хлопотать об отмене декрета Домициана против евреев (Grätz, ib., 3 изд., IV, 110). Между ними произошел следующий диалог: «Если ваш Бог ненавидит идолов, отчего Он, будучи всесильным, не уничтожит их?» — «Разве должны солнце, луна, звезды и все то, без чего мир не может существовать, быть уничтожены только оттого, что нашлись глупцы, обоготворяющие их?» — «Но почему не уничтожены другие идолы, не столь необходимые миру?» — «Точно так же не должно дать всхода похищенное у другого семя, или не должно быть зачатие от прелюбодеяния. Нет: природа следует своим законам, а эти грешники понесут свое наказание» (ср. Bacher, Ag. der Tan., Ι, 84). Согласно Koheleth r., I, 28, p. Меир был послан в качестве представителя евреев для участия в Д. с римскими мудрецами, причем, между прочим, коснулись также вопроса, почему евреи считают חזיר (вепря) эмблемою Рима (ср. Bacher, l. c., II, 35 и сл.). Р. Меир также диспутировал с самарянами (Ber. r., ІV, 3). Совершенно другого характера были Д. между евреями и христианами. Сначала они были ожесточенными и велись в саркастическом тоне, но впоследствии приняли более смягченную форму, напоминая спор между членами одной и той же семьи. Когда Д. шел преимущественно об интерпретации Св. Писания, евреи легко могли победить своих менее опытных противников. Часть этих Д. помещена в Талмуде и Мидрашах как Д. между христианами, названными «minim» (еретики) или философами, с одной стороны, и р. Гамлиилом II (Иебам., 102б; Midr. Tehil. к гл. 10; Schemoth r., XXX; ср. Деренбург, Hist., 1867, 357) или р. Иошуя б.-Хананья, с другой (Хаг., 5б). На выдающееся значение Д. в ранние дни христианства указывают многочисленные фиктивные диалоги, описанные в апологетической литературе христиан; все они обыкновенно заканчиваются стереотипной фразой: «еврей, не имея ответа на поставленный ему вопрос, уступил и обнял христианина» (ср. Origenes, Contra Celsum, IV, 52, где Д. между евреем Паписком и Язоном изложен таким образом; Harnack, в Texte und Untersuchungen, I, 1—3). Более ценен, как характерный образчик таких Д., «Dialogus cum Tryphone judaeo» Юстина Мученика. Автор, часто называющий себя «философом», выставляет знаменитого р. Тарфона (вероятно, также называвшегося Трифоном; Деренбург, l. c., 376; Грец, l. c., IV, 58), отмеченного как ярого противника христианской секты (Шаббат, 116а), типичным представителем еврейского учения, влагая ему в уста разные талмудические доводы для опровержения их (M. Friedländer, Patristische u. talmudische Studien, 20 и сл., 80—137; Гольдфан, Justinus Martyr und die Agada, Monatsschr., 1873). Евреи особенно возмущались сравнением Иисуса с «Шехиною» и называли это богохульством (Friedländer, l. c.); доводы из стиха 1, 26 кн. Бытия и другие выражения о Божестве в Св. Писании, повторяемые еретиками, легко могут быть опровергнуты (Ber. r., I, 12; ср. Санг., 38б, 105б; Иер. Бер., IX, 12д; Friedländer, l. c.). С течением времени Д. с некоторыми талмудистами приняли более мягкую форму. Кесарея, город, в котором христиане и евреи постоянно сталкивались, служила центральным местом Д. (Bacher, Ag. d. Amor., Ι, 92). P. Симлаи и p. Аббагу (см.) были известны как остроумные диспутанты. О вымышленном Д. между папой Сильвестром (314—335) и двенадцатью врачами в Риме перед императором Константином ср. Güdemann, Gesch. d. Erziehungswes. u. d. Cultur der Juden in Italien, 1884, 39, 295. [J. E., ІV, 614—15].
3.
— Д. в Средние века и новое время. — Ученые диспуты безобидного характера происходили часто в Италии, а в 13 в. возникла полемическая евр. литература с целью защиты веры без нападок на христианство (см. Полемическая литература). Совершенно другой отпечаток носили Д. в Византийской империи. Здесь Василий I устраивал около 880 г. Д., во время которых евреев заставляли или признать, или отрицать, «что Иисус является достижением высшей степени библейского закона и пророков», и за отрицание этого евреи подвергались преследованиям и изгнанию. На Западе евреи диспутировали с христианами свободно и в доброжелательном тоне, несмотря на случайные враждебные нападения. Среди христиан преобладало впечатление, что они не могут состязаться с остроумными учеными евреями, которые часто вызывали христиан на спор, критикуя свободно и открыто догматы христианской церкви. Особой славой смелых и искусных диспутантов пользовались во Франции в конце 12 в. Натан Оффициал и его сын; сохранились их диспуты с папами, архиепископами и другими прелатами. Лишь впоследствии, когда папа Иннокентий III ввел инквизицию в христианство, диспуты стали сопровождаться гонениями на евреев. Обращенные в грандиозные зрелища благодаря присутствию представителей церковной и светской властей, эти диспуты, в которых евреям предназначалось терпеть поражения, превратились в прямую угрозу для литературы и даже для жизни евреев. С целью сохранить за церковью эти мнимые победы евр. отступники взводили злонамеренные обвинения против бывших единоверцев, поддерживая таковые соответствующими местами из Талмуда и евр. литургии, которые с известной натяжкой могли быть истолкованы как «хула» или клевета на Иисуса и христианские догматы. Первый из этих диспутов состоялся при дворе Людовика IX в Париже (25—27 июня 1240 г.) в присутствии королевы-матери Бланки и прелатов Парижа, и раввинов Иехиеля из Парижа, Моисея из Куси, Иуды бен-Давид из Мелэна и Самуила бен-Соломон из Шато-Тьерри, диспутировавших против апостата Николая Донина. Они должны были защищать Талмуд против обвинений Донина, основанных главным образом на двух пунктах: будто Талмуд содержит безнравственные мысли и хулу против Божества и что там во враждебном духе говорится о Иисусе. Р. Иехиель, сперва державшийся робко, был ободрен обещанием защиты королевы, и ему удалось опровергнуть обвинения Донина, доказав, что Иисус, сын Пантиры, не может быть отождествляем с Иисусом из Назарета, что слово «goj» в Талмуде не может относиться к христианам и что под «minim» (предмет проклятия в евр. литургии) разумеются не рожденные христиане, но лишь евреи, ставшие сектантами и еретиками. Защита р. Иехиеля, успешная в данном случае, не спасла, однако, от сожжения 24 возов экземпляров Талмуда два года спустя в Париже. — Второй громкий диспут происходил в Барселоне 24 июля 1263 г. в королевском дворце, в присутствии Хуана I Арагонского и многих видных прелатов и грандов, между Нахманидом и Павлом Христиани, который, подобно Донину, выступил в качестве обвинителя и подстрекателя. Спор вращался вокруг вопросов, появился ли Мессия или нет, является ли он, согласно Св. Писанию, существом божественным или человеческим и кто исповедует правдивую веру — евреи или христиане. В отличие от р. Иехиеля Нахманид отвечал своему противнику с бесстрашной смелостью и достоинством испанского еврея. Когда Павел пытался доказать мессианский характер Иисуса на основании цитат из агады, Нахманид заявил, что он не верит в агадические изречения Талмуда и что питает больше уважения к христианскому монарху, чем к Мессии, в прибытие которого не может верить, коль скоро не осуществилось обещанное прекращение войн. Защита Нахманида была триумфом для еврейства, но чтобы избежать опасности, грозившей от доминиканцев в случае поражения последних, диспут был прекращен по желанию Нахманида на четвертый день. Враги евреев объявили себя победителями, когда же Нахманид опубликовал высказанные им на диспуте мнения, король, отпустивший его с подарками и выражениями уважения, уже более не мог защищать его, и Нахманид должен был оставить страну. Талмуд снова сделался предметом нападок; особый цензурный комитет, учрежденный королем, указывал тексты, которые должны были быть исключены. — Более литературное, чем историческое, значение имели Д. в Бургосе и Авиле в 1375 г. между Моисеем Когеном Тордезилласом и апостатами Хуаном из Вальядолида и Абнером Бургосским, и диспут, происходивший в то же время в Пампелуне между Шем-Тобом б.-Шапрут из Туделы с кардиналом доном Петро де Луна (впоследствии папа Бенедикт XIII). Эти Д. послужили сюжетом для книг «Ezer la-Emunah» Моисея и «Eben Bochan» Шем-Тоба. — Наиболее замечательным Д., отличавшимся необычайным блеском и торжественностью, длительностью и числом участвовавших в нем евреев, был диспут в Тортозе, устроенный по требованию антипапы Бенедикта XIII. Он начался в феврале 1413 и закончился в ноябре 1414 года. Председательствовал сам папа, окруженный кардиналами и должностными лицами церкви. Среди аудитории находились сотни монахов, рыцарей и людей всех классов. Вероотступник Иошуа Лорки (Geronimo de Santa Fe) должен был доказать на основании Талмуда, что Иисус был Мессией, а 22 наиболее выдающимся раввинам и ученым евреям королевства Арагонии был предоставлен выбор опровергнуть его аргументы или — что было целью папы, озабоченного вновь получить силу и влияние в христианском мире обращением испанских евреев, — присоединиться к христианству. 69 заседаний прошли без результата; ни лесть, ни угрозы папы, ни резкие выпады против Талмуда со стороны Лорки не заставили евреев изменить своей религии. Папская булла, состоявшая из 11 статей (май 1415), запретившая изучать Талмуд и наложившая всякого рода унижения на евреев, обнаруживает мотивы, которыми был вызван Д. — В правление Хуана II Кастильского (ок. 1430 г.) устроили Д. с учеными христианами при Гренадском дворе Иосиф бен-Шем-Тоб и Хаим ибн-Муза. Но с тех пор Д. стали происходить реже, утратив историческое значение. — К числу дружеских Д. (действительно происходивших или фиктивных) принадлежат те, которые приводятся Соломоном ибн-Вергою в «Schebet Jehudah»: 1) между доном Иосифом ибн-Яхьей и Альфонсом V, королем португальским, относительно чудодейственных сил Иисуса, вечного характера закона Моисеева, действительности молитв нееврея, ограниченности сонмов ангелов и причин суровой в Библии наказуемости колдовства, основанного на невежестве; 2) между тремя евр. ремесленниками и доном Иосифом ибн-Бенвенисте га-Леви, с одной стороны, и Альфонсом XI Кастильским, с другой, об атрибутах Бога, о расстоянии между небом и землей, об излиянии лучей солнца, о запрещенном сале и крови животных, о ночном сне и о бессмертии души; 3) между доном Самуилом Абрабалией и Соломоном га-Леви и папой Мартином (в евр. источниках מרן) относительно жестокого выражения Симона бен-Иохаи «Лучшего из язычников убей» (טוב שבגוים הרוג; Mechilta Beschallach, I; Jeruschalmi Kid., IV, 66с; Massech. Soferim, XV, 10) и его же выражение: «Вы называетесь людьми, но другие нации не называются людьми» (Баб. Мец., 114б; Иеб., 61а); 4) между Педро IV, королем Арагонии (1336—87), и его врачом, который на вопрос, почему евреи не пьют вина, до которого прикасались христиане, принес воду для омовения ног короля, которую он потом выпил, дабы показать, что не опасение перед нечистотой было причиной запрещения; 5) между доном Авраамом Бенвенисте, Иосифом га-Наси и р. Самуилом ибн-Шошаном из Эции, с одной стороны, и Альфонсом XI, с другой, относительно поведения евреев, их ростовщичества и жажды денег, а также по поводу нечистых средств, благодаря которым евреи, как утверждают, будто достигают богатств; они ответили: «Мы, евреи, находимся в положении мышей; когда одна мышь съедает сыр, люди говорят: мыши сделали это; так и за неправильный поступок одного делают ответственным целое общество». — Замечательным был также диспут между Эфраимом бен-Санхо с доном Педро ІV на тему: какая религия лучше, еврейская или христианская? Евр. ученый ответил притчей о двух драгоценных камнях и двух сыновьях (очевидно, оригинал притчи о трех кольцах, взятой Лессингом у Боккаччо для своего «Натана Мудрого»). Рассказ о Д. на тему, какая религия наилучшая, впрочем, очень стар. — Д. происходил ок. 740 г. перед Буланом, царем хазарским, который не мог решить, заменить ли языческую веру, вызывавшую в нем отвращение, христианством или магометанством, и потому обратился к представителям этих двух религий, а также и евр. веры. Никто не мог убедить его в совершенстве своей религии, и Булан решил принять еврейство, так как христиане и мусульмане ссылались на иудаизм, как на источник своих религий, каждый признавал его выше других. На этом рассказе основаны религиозные Д. в «Cusari» Иегуды Галеви. Сообщение о Д. имеется и в русских преданиях о Владимире Святом, но с другим результатом. — В Италии и Германии Д. не были столь часты. С целью возбуждения невежественной толпы путем грандиозного зрелища фанатик-монах Иоанн Капистрано устроил в 1450 г. в Риме Д. с неким р. Гамлиилом, прозванным «synagogae Romanae magister», однако, очень мало известным (Vogelstein-Rieger, Gesch. d. Jud. in Rom, II, 14). Д. мирного характера происходили при дворе Эрколе д’Эсте в Ферраре между Авраамом Фарисолем и двумя учеными монахами, доминиканцем и францисканцем, содержание которых приводится в трудах Фарисоля «Magen Abraham» и «Wikkuach ha-Dat». В Германии евр. отщепенец Виктор фон Карбен вел — под председательством Германа, архиепископа Кельнского, в присутствии придворных, духовных лиц и рыцарей, около 1500 г. — Д. с евреями прирейнских областей, обвиняя их в хуле против христианства; вследствие этого Д. евреи были изгнаны из Нижнерейнской области. — Совершенно иной характер носили Д. между евреями-раввинистами и караимами и христианами в Польше в конце 16 в.: не страдая от клерикального или государственного деспотизма, они свободно критиковали разные религиозные секты, и христианам было очень трудно обратить еврея в свою религию. — Случайные Д. с миссионерскими целями устраивались и при германских дворах. Об одном известно, что он состоялся при курфюршеском дворе в Ганновере около 1700 г. в присутствии курфюрста, принцев, духовенства и всех видных горожан между раввином Иосифом из Штадтгагена и Элиезером Эдзардом, инициатором Д., который окончился победой раввина; между прочим, с одобрения двора еврей отказался ответить под присягой, какая религия является наилучшей. Он сказал: «Мы не осуждаем религии, основанной на вере в Создателя неба и земли. Мы верим в то, во что нас учили верить; пусть и христиане верят в то, чему их учили» (ср. Bloch, в Oesterreich. Wochenschrift, 1902, 785). О Д. раввинов с франкистами перед епископом Дембовским в Каменце-Подольском в 1758 г. и каноником Пикульским во Львове в 1759 г. см. Франк и франкисты. — Ср.: Isidore Loeb, La controverse religieuse entre les chrétiens et les juifs au moyen âge, Париж, 1888; T. Ziegler, Religiöse Disputationen im Mittelalter, 1894 г., перепечатано в Hamburger RBT, дополнительный том (V), 1900, s. v.; Steinschneider, в Monatsschrift, 1883, 88 и сл.; он же, Hebr. Uebersetzungen, 305, 461; Grätz, Gesch., VII—IX [Статья K. Kohler’a, в J. E., IV, 615—18].
5.