Перейти к содержанию

ЕЭБЕ/Древо жизни и Древо познания

Материал из Викитеки — свободной библиотеки

Древо жизни и Древо познания (עץ החײם и עץ הדעת). — Библия описывает местопребывание первых людей в виде сада, в котором среди различных деревьев, прекрасных на вид и приятных на вкус, находились два чудесных дерева — Д. жизни и Д. познания добра и зла, עץ החײם ועץ חדעת טוב ורע (Быт., 2, 9). Плоды первого обладали дивным свойством дарить бессмертие тому, кто их вкушал (Быт., 3, 22); несмотря на это, первому человеку не было воспрещено Богом вкушать плоды этого дерева, и, таким образом, путь к бессмертию лежал перед ним открытым (Быт., 2, 17). Там же, в саду Эден, находилось и другое чудесное дерево, плоды которого приносили познание тому, кто их ел; но Господь под страхом смерти запретил первому человеку вкушать эти плоды, ставя, таким образом, познание даже выше бессмертия. Долго под влиянием этого запрещения спало окруженное тьмою сознание первого человека и его жены: «И были они оба наги, Адам и его жена, и не стыдились» (Бытие, 2, 25). Но коварный и мудрый змей убеждал женщину вкусить от запрещенного плода, ибо, говорил он — «ведает Господь, что в тот день, когда вы вкусите от него, раскроются глаза ваши, и вы станете подобны Богу, зная добро и зло» (Быт., 3, 5). Женщина сначала колебалась, боясь смерти за свое ослушание, но потом послушалась змея и вкусила от плода древа познания. «И увидела женщина, что дерево это хорошо для еды, и что услада оно для глаз, и вожделенно это дерево для разумения» (Бытие, 3, 6) и убедила мужа съесть плод с древа познания, после чего «открылись глаза их обоих» и они увидели себя нагими. Тогда они сшили вместе несколько листьев смоковницы и сделали себе из них опоясания. — В наказание за то, что первые люди не оправдали доверия, питаемого к ним Богом, они были изгнаны из рая, и блаженная жизнь под райскими кущами заменилась для них непосильным трудом и муками.

1.

— Взгляд критической школы. — Представление о древе жизни существовало, помимо евреев, еще у множества других народов; полагают даже, что это представление не было оригинальным у евреев, а заимствовано ими у вавилонян. Если даже признать это утверждение правильным, то все же окажется, что идея древа познания не могла быть ими заимствована у кого-либо, так как ни у вавилонян, ни у других древних народов Азии она не встречается. В одном из древнейших иранских преданий о рае рассказывается, между прочим, о двух чудесных деревьях, из которых одно отличалось способностью уничтожать боли и страдания человеческие, другое же обладало соком Наоmа, который живым оставлял бессмертие, а мертвым возвращал жизнь. В еще более первобытном виде представление о древе жизни встречается в индийских Ведах; это дерево носит в себе все семена растительного царства, разбросанного в мире; оно же, как дерево мировое, некогда доставило и тот материал, из которого были сооружены земля и небо. В семитических, в частности ассиро-вавилонских, преданиях точно так же ни одним словом не упоминается о древе познания; представление же о древе жизни здесь приняло несколько иной характер, чем у евреев. В земном вавилонском раю были «вода жизни» и «растение, которое превращало старца в молодого», причем Ut-napistim’y и его жене вовсе не было запрещено пользоваться живой водою и плодами от этого растения. Однако другой весьма древний вавилонский миф о герое Адапе (Adapa-mythus) сообщает, что Адапе позволено было созерцать все тайны земли и неба, но ему же было запрещено божественным отцом его Эа вкушать от «пищи жизни» и пить «воду жизни». «Когда ты явишься пред лицо Ану, — говорит Эа своему сыну Адапе, — они поднесут тебе пищу смерти, но ты не ешь; они поднесут тебе воду смерти, но ты не пей». Адапа повинуется, но впоследствии оказывается, что бог Ану предлагал ему пищу жизни и воду жизни, Адапа же, не зная этого, отказался от этих драгоценных даров, вследствие чего человечество лишилось бессмертия. — Таким образом, идея древа познания, в которую полнее всего вылилось вековечное стремление человечества из слепого раба стихий сделаться их господином исключительно силою своего «познания», — эта идея принадлежит всецело евреям. Ввиду того, что благодаря этому библейский рассказ о райских деревьях резко отличается от всех других аналогичных повествований, библейские критики Будде и Гункель полагали, что в первоначальном рассказе Быт., 2—3 фигурировало только одно дерево, а именно древо познания, т. к. первоначальный автор этого рассказа ни в коем случае не мог бы допустить, чтобы первому человеку было разрешено пользоваться плодами от древа жизни наравне с плодами других деревьев. См. Грехопадение. — Ср.: Budde, Die biblische Urgeschichte, 46—88, Giessen, 1883; Gunkel, Chaos und Schöpfung·, 420 и сл.; Jensen, Kosmologie der Babylonier, 227, 383 и сл.; idem, Adapa und der Südwind, в KB, VI, 1 часть, 92—101; Barton, Sketch of semitic origins, 90—98; Jeremias, Das Alte Testam. im Lichte d. alten Orients, index; Zimmern, Lebensbrot und Lebenswasser im Babylonischen und in der Bibel, в Archiv für Religionswissenschaft, t. II; Zendavest, в The Sacred Books of the East, I, введение, LXIX.

Г. Кр.1.