Калир, Элеазар (правильнее Элеазар бен-Калир; позднее был назван также га-Калири, הקלירי, и просто К. הקליר) — один из древнейших и плодовитейших пайтанов, или литургических поэтов, написавший до 200 пиутим (гимнов). В акростихах своих гимнов он обыкновенно пишет имя своего отца קליר (изредка קיליר). Имя, родина (קרית ספר) и время жизни Элеазара составляли предмет долгих споров между еврейскими учеными, начиная от С. Л. Рапопорта, Цунца, С. Д. Луццато, И. Деренбурга, Ландсгута и кончая А. Берлинером и А. Я. Гаркави. Автор талмудического словаря «Арух» (под словом קלר) производит имя «Калир» от греческого κολλυρα — пирожок, и рассказывает, что поэт получил свое имя от пирожка с надписанными библейскими стихами, который ему дали съесть, как талисман мудрости, когда он еще был ребенком. Хотя такой обычай, как известно, существовал среди западных сирийцев и евреев, тем не менее, приводимое «Арухом» объяснение неприемлемо ввиду того, что «Калир» не имя самого поэта, а его отца. Другие ставят «Калир» в связь с итальянским городом Cagliari или латинским словом «Celer». Город קרית ספר был отождествляем как с Кальяри (Civitas Portus = קרית ספר) в Италии, так и с вавилонской Сиппарою. Кроме Италии, родиною К. считались разными учеными Германия, Византия, Месопотамия и Палестина. В настоящее время в науке является преобладающим мнение, что родиною К. была Палестина, где жил и его предшественник и учитель, также литургический поэт, Яннай. Время жизни Калира определялось различно (конец 7 и конец 10 в). Но так как в новейшее время А. Гаркави открыл, что известный караимский писатель Каркасани (Киркисани), современник р. Саадии-гаона, указывает на учителя Калира, Янная, как на авторитет, на который опирался в известных случаях основатель караимства Анан, то, следовательно, время жизни К. может быть с некоторым вероятием отнесено ко второй половине 7 века. В прежнее время его считали одним из таннаев, и он отождествлялся с учителями Мишны, р. Элеазаром бен-Арах и Элеазаром бен-Симеон (ср. Тосафот, Хаг., 13а, s. v. ורגלי). Его смешивали также с другим поэтом по имени Элеазар бен-Яков. Ботарелло считает К. автором сочинения «Кебод Адонай». Гимны К. рано стали предметом изучения и каббалистической экзегетики, так как личность автора была окутана таинственностью. Рассказывали, что небесный огонь окружал его, когда он писал «Кедушу», что он сам вознесся на небо и там узнал от ангелов тайну, как писать гимны с алфавитными акростихами, и что его учитель Яннай, завидуя превосходству его таланта, положил в башмак К. скорпиона, приведшего его к преждевременной смерти. Источником вдохновения К. является агада. Он облек в искусственные формы значительную часть агадической литературы. Чтобы совладать с трудностями, которые представляет сочетание агадического материала с рифмами и акростихами, К. насилует еврейский язык, вводит новые слова и создает неправильные этимологические формы, основываясь на допускаемых (до Хаюджа) в евр. языке двухбуквенных корнях. Очень часто он для изображения какой-либо картины, вместо обыкновенных слов, употребляет темные загадки и намеки, которые не могут быть разрешены без значительной начитанности в литературе талмудической агады и мидрашим. Его лингвистические особенности нашли подражателей среди многих последующих пайтанов и даже до некоторой степени отразились на старинной прозе, особенно среди караимов. С увеличением филологических познаний среди евреев и при большем знакомстве последних с арабским языком, лингвистические особенности К. подверглись сильной критике и нападкам, между прочим, со стороны р. Авраама ибн-Эзры в его комментарии на Экклезиаст V, 1, а Соломон Дельмедиго предостерегает учащегося от произведений К., так как «он своевольно поступает с еврейским языком» (Гейгер, Мело Хофнаим, стр. 15); однако конструкция его гимнов (пиутов) осталась образцом, которому подражали в течение столетий и которому дано имя «калирского» (קלירי). Некоторые из его пиутов утеряны, более 200 из них вошли в состав литургии вавилонских, итальянских, немецких и французских общин; только испанские евреи, руководимые более филологическим чутьем, уклонялись от них. Столь широкому распространению и популярности пиутов Калира в многочисленных общинах способствовало именно его обильное пользование агадою, в которой еврейский народ находит поэтическое изображение своего прошлого, что в мрачные годы жестоких гонений служило источником утешения и надежд на лучшее будущее и вдохновляло твердо и стойко переносить посланные Богом испытания. Наиболее ранние упоминания о К. находятся в респонсе Натронаи-гаона (около 853 г.), в комментарии р. Саадии-гаона к «Сефер-Иецира» и в его «Эгроне», затем в сочинениях караима Каркасани и у Натана Роми в его «Арухе». Особенное развитие легенды о К. видно в рассказе о том, что р. Саадия-гаон нашел на могиле К. рецепт для изготовления «камеот» (амулет) в форме пирожков. Переводы некоторых пиутов К. на немецкий язык имеются у Цунца в его Synagogale Poesie, стр. 75 и др., у Берлинера, Synagogale Poesieen, стр. 24, в молитвеннике, изданном М. Заксом, и у Карпелеса в «Zionsharfe», стр. 10—17. Некоторые пиуты К. были также переведены на английский язык Ниною Дэвис в J. Q. R. IX, 29 и г-жою Люкас в «Songs of Zion», стр. 60.
Ср.: С. Л. Рапопорт, в «Bikkure ha-Ittim», т. Х, 95—123, XI, 92—102; Zunz, Gottesdienstliche Vorträge, стр. 382—387; Zur Geschichte, стр. 168—169, Litteraturgeschichte der synagogalen Poesie, стр. 29—61; С. Д. Луццато, Цунц и Раппопорт в Kerem-Chemed, т. VI, 4—41, 104, 109, 173; Franz Delitsch, Zur Geschichte der jüdischen Poesie, стр. 3, 40, 50, 51, 138, 144, 151, 167; L. Landshuth, Ammude ha-Ahodah, 27—44; C. Д. Луццато, Halichoth Kedem, 56—64; Litteraturblatt des Orient, 1845, № 42, стр. 676—679; M. Steinschneider, ספרות ישראל (перев. Мальтера), стр. 237 и Саtal. Bodl., col. 913; Israelitische Annalen, I, 85, II, 320; Грец, «История евреев», т. V (русск. перев., 1883), стр. 143—144, 502; J. Derenbourg, в «Mélanges Renier» (1886), стр. 433 и R. E. J., XII, 298; M. Güdemann, Gesch., I, p. 43; A. Berliner, Geschichte der Juden in Rom, II, стр. 15—18; Epstein, Monatsschrift, XXXVI, 529; P. F. Frankl, Fragment einer Kalir’schen Keroba, в «Zunz Jubelschrift», p. 160—171; A. Я. Гаркави, «זכרון לראשונים», часть V, стр. 105—110; I. Goldziher, в Berliner Festschrift, стр. 150; Brody, Kontres ha-Piutim к «Махзор Витри», стр. 67. [По статье M. A. Caspar Levias в Jew. Enc. VII, 418—419, с дополнениями И. Ю. Маркона].
9.