Пуристы и marchibim (פוריםטים ומריבים) — представители двух противоположных направлений в еврейской литературе 90-х гг. XIX в.: П. — приверженцы чисто библейской речи, «мархибим» требовали введения новых слов и оборотов ввиду того, что язык Библии, сохранившийся преимущественно в поэтических произведениях, не мог отвечать весьма усложнившимся требованиям современной жизни для выражения всех новых понятий и представлений и для передачи технических терминов. Гораздо эластичнее и богаче язык Мишны и средневековой литературы, но основатели новоеврейской литературы (см.) вернулись к чисто библейскому языку, возведя чистоту языка в самодовлеющий принцип. Если в работах научного содержания еще допускались выражения Мишны и позднейшей письменности — в изящной литературе нераздельно господствовала высоковыспренная, цветистая «мелица». Необходимость реформы языка стала особенно настоятельно чувствоваться к концу 80-х гг.: зарождение ежедневной еврейской прессы, которая должна была откликаться на вопросы дня; проявившееся к тому времени с усилением националистических течений стремление превратить древний «священный» язык в живой разговорный — все это создало почву для выступления так назыв. «marchibim», т. е. «расширителей языка». К этой группе присоединились молодые и видные таланты того времени: Бен-Иегуда, Брайнин, Д. Елин, Пинес, Тавьев и др. Теоретическое обоснование характера неологизмов и транскрипции включаемых иностранных слов было сделано И. Клаузнером в его брошюре «Sefat Eber — Safa chajah» (1896) и Бройде в Jewish Encyclopedia, s. v. Transliteration. Против «расширителей» энергично выступили П., причем оба лагеря в своем увлечении доходили порою до крайностей. Чтобы сохранить в полной неприкосновенности чистоту библейского стиля, П. прибегали часто к описательным формам речи, заменяя одно какое-нибудь иностранное слово длинной библейской фразой; кроме того, они уснащали прозу свойственными библейской поэзии параллелизмами, что сделало прозу тяжелой и скучной. «Мархибим», со своей стороны, доходили до крайних пределов в «придумывании» слов. Особенно усердствовал в этом отношении Бен-Иегуда, который отвел в своей газете «Ha-Zeb» особую рубрику по вопросам языка; все остальные его издания пестрили таким обилием неологизмов, что язык стал прямо непонятным. С течением времени П. уступили. Установившийся к началу 20-го в. стиль далек от крайних увлечений обеих сторон. Новейшие словари «новоеврейского языка» (которые гораздо богаче библейского) пользуются Мишной, Талмудом, позднейшей письменностью, известным числом более или менее признанных неологизмов и иностранных слов. В Палестине, где благодаря преподаванию на еврейском языке в школах чувствуется острее, чем где-либо, нужда в обогащении языка, функционирует специальный ועד הלשון — комитет по вопросам языка, нечто вроде французской академии. Этому вопросу посвящен и издающийся в Петербурге обществом любителей еврейского языка «Ha-Safah» השפה (в печати 2 книжки). Обществом «Histadrat» намечен целый ряд специальных словарей по ботанике, зоологии, анатомии и др. — Cp.: И. Клаузнер, Sefat Eber — Safah Chajah; id., Новоеврейская литература, Одесса, 1912.
С. Ч.7.