Рай גן עדן. — В Библии גן עדן имеет значение земного сада, описание которого дано в Бытии (2—3) и, как элемент сравнения, в Иезекииле (28, 11—17). По словам Бытия, Господь насадил сад «к востоку от Эдена», где среди других деревьев росли «древо жизни» и «древо познания добра и зла». Сад этот был поручен Адаму, чтобы возделывать и хранить его. От сада «исходила» река, разветвлявшаяся на 4 «главы»: Пишон, Гихон, Хиддекел (Тигр) и Перат (Евфрат; см. соответствующие статьи). Хитрейшее животное — змий — соблазнило праотцов вкусить от древа познания добра и зла, за что они и были изгнаны оттуда. Херувимы стали с тех пор охранять вход в Р. Судя по тому, что в сказании упомянуты Тигр и Евфрат, P., по-видимому, помещался по представлению Библии в Месопотамии, хотя намеки на страны Хавилла и Куш, по которым Пишон и Гихон протекали, затемняют смысл. Иезекиил упоминает о Ρ. и помещает в P. царя Тирского, украшенного богатым убором из драгоценных камней. Масора (читая: את, att — ты), видит в этом царе — херувима, Септуагинта же читает данное место «стоял с херувимом» (את, et — с). Сад Иезекиила находился на «священной Божественной горе», где царь расхаживал среди огненных камней. Это описание следует дополнить представлением о кедре, как о лучшем дереве в Эдене (Иезек., 31, 3 и сл.), и описанием храма в Иерусалиме, стоящего на горе, откуда вытекала река (ib., 47, 1 и сл.). Картина, изображенная Иезекиилом, напоминает небесный Р. Эноха (ХХIII—ХХVIII), по словам которого Р. является высокой горой в центре земли, откуда течет река; среди сада цветет пальма. Приблизительно те же картины встречаются и в других апокалипсах (ср. Ап. Баруха, IV; II Эзра, V III, 52; Откровение Иоанна Богосл., II, 7; XXII, 2 и сл.). Все эти описания служат переходом от местопребывания первосозданного человечества к жилищу праведников. По-гречески Р. называется Παράδεισος, слово, перешедшее затем в лат. яз., а оттуда в другие европ. языки. В Библии слово פרדם, заимствованное скорее всего из древнеперсидского или позднеассирийского (pardisu), встречается всего три раза в смысле «сада» и «парка» (Когел., 2, 5; Пес. Пес., 4, 13; Hex., 2, 8); наконец, в апокалиптич. литературе и в Талмуде оно означает сад Эден и его небесный прообраз (ср. Weber, Jüdische Theologie, 2-e изд. 1897 г., 344 и сл.).
Мнение критической школы. По мнению критиков, сказание о Ρ. в Быт. 2—3 принадлежит источнику J Пятикнижия, хотя и не относится целиком к одному автору. Dillman принимает 2, 10—14 за добавление, Budde признает и 2, 9б и 3, 22б также позднейшими вставками, с чем согласен и Той. По мнению критики, в первоначальной форме сказания речь шла лишь об одном дереве. В вавилонской литературе мы не встречаем подобного сказания, но отдельные элементы его все же фигурируют здесь в том или ином виде. Так, в Eridu, где находился священный сад с пальмой (ср. Barton, Semitic origins, 197), зародилось сказание об Адапе (= Адаме) (ср. Schrader, K. B., VI, § 2 и сл., и Assyrian and Babylonian Literature, изд. Aldine, 314 и сл.), в котором повествуется o пище и воде жизни, вкусив которые человек уподобляется богам. В эпосе Гильгамеша рассказывается о диком человеке Eabani, жившем среди зверей, пока не увлекся женщиной, которая и заставила его бросить эту жизнь. Между прочим, женщина эта соблазняла его тем, что он станет подобен богам. — Херувимы соответствуют, по мнению критиков, божествам Ассирии и Вавилонии в виде львов и быков; священное дерево также часто встречается среди эмблем на памятниках. На одном сохранившемся памятнике изображено, правда не совсем отчетливо, дерево, с которого свешиваются плоды; под ним мужчина и женщина, а позади одной из фигур видна змея (см. иллюстр.; впрочем, можно сомневаться, действительно ли изображены на памятнике мужчина, женщина и змея). Огненный меч является, по-видимому, той «возвышенной молнией», о которой Тиглат-Пилесер говорит как о своего рода наказании (col. VI, 15). Змий, как символ зла, напоминает, по мнению критики, Тиамата, תהום, вавилонской космогонии, хотя в действительности они являются героями совершенно различных областей. Слово עדן имеется в вавилонской литературе, где Edennu означает поле, равнину. Все это, по мнению критиков, говорит за известное влияние Вавилона. Но возможно, что עדן есть название страны, упоминаемой в Библии в связи с Хараном (II Цар., 19, 12 = Исаия, 37, 12; Иезек., 27, 23) и с Дамаском (Амос, 1, 5); новейшие исследователи отождествляют эту страну с Bit-Adini, упоминаемой в клинописных памятниках. Barton полагает (l. c., р. 93 и сл.), что на семитских представлениях о рае отразились образы тех чудных оазисов, которые встречаются в Аравии и на севере Африки (ср. W. E. Smith, Rel. of Sem., 2-е изд., 102 и сл.); в Вавилонии, соответственно местным условиям, они обратились в сад. Еще более изменился этот образ у Иезекиила. Храм его помещен на горе, а пальма превратилась в кедр. В эпосе Гильгамеша мы встречаем подобное изображение роскошного храма Гумбабы, бога Элама, среди леса кедров; а новейшие раскопки подтверждают существование в древности священного леса кедров в Эламе (ср. Scheil, в «Délégation en Perse» De Morgan’a, II, 58, 59, 63, 69); из священной горы вытекала река, и слышны были священные голоса и звуки (ср. Jensen, в KB. Schrader’a, VI, 437, 441, 573). Следует предположить, что Иезекиилу прообразом для его драгоценных камней, из которых был построен его храм, служили те две светившиеся колонны тирского храма, о которых повествует Геродот (II, 44; ср. Bevan, Jour. of Theol. Studies, IV, 500 и сл.). Находящиеся там ключи обратились в горные потоки, как в Вавилонии они превратились в реки. Когда с течением времени Иерусалим все более и более идеализировали, отдельные элементы его как города вносились в образ Р., где они смешивались с элементами древнего оазиса. Так, напр., в Откров. Иоанна, XXII, 2 и сл. Р. является городом, вдоль улицы которого вьется река, а по берегам ее цветут деревья жизни, приносящие раз в месяц плоды (ср. Barton, l. c., 96 прим.) — Ср.: Friedrich Delitzsch, Wo lag das Paradies?, Лейпциг, 1881; Toy, Analysis of Genesis II and III, в Jour. Bib. Lit., 1891, Χ, 1 и сл.; Haupt, Wo lag das Paradies? в Ueber Land und Meer, № 15, Штутгарт, 1895—99; Barton, A sketch of semitic origins, 92—98; Нью-Йорк, 1902; Bevan, The King of Tyre in Ezekiel, XXVIII, в Journal of Theological Studies, 1905, IV, 500 и сл.; Zimmern, в ΚΑT. Schrader’a, 3-е изд., 1902, 527 и сл. [J. E., IX, 515—519, с дополнениями A. C. K.].
1.
В агаде. Словом פרדם Талмуд пользуется для обозначения таинственного покрова, окружающего мистич. философию (Хаг., 14б). Р. же в народных представлениях обозначается словом גן עדן, при этом почти все авторитеты согласны в том, что существует Р. земной и Р. небесный, причем земной, описанный в Быт., является миниатюрой небесного. Порою оно заменено выражением עולם הבא — «будущий мир», загробный, עולם הנשמות — «мир душ» — у Нахманида. В отдельном трактате מםכת (םדר) גן עדן и в Мидраш-Агаде дано детальное описание P., со всеми его «отделами», и увидеть их удостоились, по словам предания, некоторые избранники еще при жизни. По словам агады, таких счастливцев было 9: Энох, Элиезер — слуга Авраама, Серах, дочь Ашера (Сота, 13а), Бития, дочь Фараона (I Хрон., 4, 18), Хирам — царь тирский, Илия, Мессия, эфиоплянин Эбед-Мелех (Иер., 38, 12) и Иаабец бен-Иуда га-Наси. Другие источники заменяют Хирама Иошуей б.-Леви (Derech Erez Zuta, I; Ялк., Бер., 42). Последний, герой многих сказаний, часто встречается с прор. Илией у ворот P., получает разрешение перед смертью видеть Р. и уготованное ему там место (Кет., 77б). Все виденное им он передал Раббану Гамлиилу (Гейльприн, Seder ha-Dorot, Варшава, 1893, II, 191). По-видимому, источником для Гейльприна служил Зогар (Bereschit, 38а — 39б),где все элементы этого сказания даны, хотя в отрывках. Первой попыткой обработать их был, вероятно, Midrasch Konen, по словам которого P. является в следующем виде: Р. так обширен, что нужны 800000 лет, чтобы пройти его. Он заключает в себе пять отделений, по числу разрядов праведников. В первом отделении, построенном из кедра, с прозрачною крышей из хрусталя, живут праведники-неевреи, обретшие истину и обратившиеся в иудаизм. Во главе их — пророк Обадия и прозелит Онкелос, который преподает им Тору. Второе отделение — тоже из кедра, покрытое серебряной крышей, — служит убежищем всем раскаявшимся грешникам. Один из них, царь Менаше, руководит этим сонмом. Огромная храмина третьего разряда построена из золота и серебра и украшена узорами из жемчуга, где благоухают самые прекрасные фимиамы земли и неба, и среди нее широко раскинулось древо жизни. Под сенью его обитают патриархи Авраам, Исаак и Яков, все двенадцать сыновей Якова, все выходцы из Египта и окончившие свою жизнь в пустыне, и предводительствуют ими Моисей и Аарон. Тут же царь Давид, Соломон и Килеаб (II Сам., 3, 3; Шаб., 55б). Все поколения Израиля имеют здесь своего представителя, за исключением потомков Авессалома и его присных. Закон преподает здесь Моисей, Аарон просвещает священников. Св. конклав образуют патриархи, 10 великомучеников и все запечатлевшие смертью свою веру. Ежедневно души их удостаиваются лицезреть Всевышнего и восхищаться славой Его. Огненный меч, охраняющий вход в P., превращается поминутно из яркого пламени в лед. Прежде чем проникнуть в P., души блаженных окунаются в 248 источниках бальзама и благовонного масла. Четвертое здание, из оливкового дерева, предназначено для всех терпевших за веру. Оливковое масло, горьковатое на вкус и ярко сгорающее, символизирует мученичество и награду за него. Мирты и алоэ окружают пятое здание из драгоценных камней, золота и серебра, у которого протекает река Гихон. Берега ее усажены благоухающими деревьями. В этом здании находится Илия, Мессия, сын Давида, и Мессия, сын Эфраима. Под пурпурным балдахином, на троне из кедра, украшенном золотыми и серебряными колоннами, восседает Мессия, муж скорбей (Ис., 53, 3), страдая в ожидании минуты избавления Израиля. В известные дни патриархи являются утешать его и ждут наступления конца (Midr. Konen в Arze Lebanon, 3а, б, 1611; ср. Иеллинек, Bet ha-Midr., II, 28, 29). Другая версия признает семь отделов Р. Один Мидраш, составленный, по-видимому, на основании древнейших отрывков, рисует три огненные стены разного цвета, окружающие обитель блаженных. Характерным для последнего является крайне малый масштаб рая. Интересно, что данный Мидраш устанавливает точную дату сотворения P.: 1361 год 3 часа и 2 минуты до сотворения мира. Внутри этого рая — столп-автомат, наполняющий дивной мелодией весь рай. Кроме семи отделений для душ блаженных, имеется специальный корпус для женщин, состоящий, в свою очередь, из семи отделений; во главе женщин стоят: Бития, дочь Фараона, Иохебед, Мириам пророчица Хулда, Абигаил. В 6 и 7-м — высших — отделениях руководят жены патриархов (Gran Eden, 2-е изд., у Иеллинека, l. c., III, 131—140). По рассказу р. Иошуи б.-Леви, Р. открывается двумя алмазными вратами и заключает в себе 600.000 ангелов. Когда в эти врата вступает праведная душа, ангелы снимают с нее саван и облачают ее в 8 плащей из «облаков славы», на голову ее возлагают двойной венец из золота и драгоценных камней, в руки дают восемь миртовых веток, и ангелы приветствуют ее: «Вниди есть с радостью хлеб твой!» (Когелет, 9,7). Сопровождаемая ангелами, душа проходит по долинам, богато орошенным водою, где цветут 800 родов роз и мирт. Праведник получает балдахин, с ним связаны четыре потока: молока, меда, вина и бальзама. Над каждым балдахином возвышается золотая виноградная лоза, ее украшают 30 жемчужин, ярких, как звезда Венера. Под балдахином ониксовый стол, украшенный жемчугом и алмазом, кругом которого стоят 60 ангелов. Они приглашают душу вкусить от меда в вознаграждение за то, что она трудилась над изучением Закона, уподобленного меду (Пс., 19, 11), и старого вина, сохраненного с первых дней творения, ибо Закон уподоблен вину (П. Песней, 8, 2). Даже самые некрасивые праведники преображаются и делаются по красоте равными Иосифу и р. Иоханану. Душа праведника проходит отделение детское, куда и она вступает дитятей, отдел молодых и отдел стариков. И в каждом отделении душа наслаждается сообразно своему состоянию (Ялк., Быт., 20; ср. Seder Gan Eden, у Иеллинека, l. c., III, 52—53). Праведным душам уготован пир (Б. Б., 75а). Чин пира заранее известен. "Всевышний пригласит праведников в P., и царь Давид станет умолять Господа принять участие в пире. Архангел Гавриил внесет два трона: один для Господа, другой для Давида, как сказано в Св. Писании: его трон предо Мною, как «солнце» (Пс., 89, 37). Патриарху Аврааму — «отцу мира» — предлагают произнести застольную молитву, но он считает себя недостойным этой чести, ибо у него сын — Исмаил, противник Господа. Отказывается от этой чести Исаак, ибо из его потомков (эдомитов; Рим отождествлялся с Эдомом) вышли разрушившие храм. Не принимает приглашения патриарх Яков, ибо поступил против закона, взяв в жены двух родных сестер. Не желает ее принять и Моисей, не перейдя Иордана и не узрев Св. Земли, и Иошуа, не оставив потомства. Только царь Давид соглашается на эту честь и возглашает: «Подниму я кубок спасения и возглашу имя Господне!» (Пс., 116, 13). И Господь через посредство Зеруббабеля бен-Шеалтиеля открывает глубокие таинства 10 заповедей; внимая им праведники восклицают: «Да святится Его великое имя во веки веков в P.». И в аду услышат грешники это благословение и откликнутся: «Аминь!». Тогда откроют ангелы врата P., и грешные души войдут в него, как сказано: «Отвори врата, чтобы вошел праведный народ, хранящий истину» (אמנים) (Ис., 26, 2; Tanna debe Elijahu Zuta, XX). — Традиция принимает сyществование двух P., как и двух адов — верхнего и нижнего. По словам ее, ад тесно примыкает к P.; пространство шириною в одну ладонь отделяет их, по мнению р. Иоханана. Р. Акиба выразился: «При рождении своем человек получает два места — одно в аду, другое в Р. Если он сделается праведником, он получает свое и в придачу место своего грешного соседа в P., если же он окажется грешным, то получает свое место в аду и место своего соседа праведника» (Хаг., 15а; см. Sefer Chasidim, стр. 609, 610). Смотря по тому, больше ли было дел добрых или худых, человек попадает в Р. или в ад. При равном числе тех и других милость Господа отдает преимущество Р. Все агадические описания Р. следует понимать символически, почему Рав и говорит: «В Р. нет места ни еде, ни питью и т. д.; праведники в венцах на главах своих сидят и наслаждаются лицезрением Шехины» (Бер., 17а). Тем не менее, в Средние века масса верила буквально всему, сказанному в агаде. Маймонид нашел нужным протестовать против этого грубого понимания текста. «Верить таким образом, — говорит он, — все равно, что быть школьником, который ждет орехов и сластей за свое прилежание. Смертный не в состоянии постигнуть небесных наслаждений, как не может слепой понять игру красок или глухой оценить музыку». Далее, Маймонид утверждает, что сад Эден находится на земле и будет открыт в известный срок (Маймонид, Комментарий к Санг., X). Взгляд Маймонида вызвал протесты со стороны французских раввинов, в защиту его выступили испанские, главным образом Нахманид, который не соглашался с ним лишь в том, что касается воздаяния после смерти.
Ср.: Нахманид, Sefer Schaar Ha-Gemul; Aldabi, Schebile Emunah, IX; Albo, Ikkarim, IV, XXX—XXXIV; Arama, Akedah, X; Delacrut, Zel ha-Olam, XVII; Berechiah, Maabar Jabbock, III, XXXIII, XXXVIII; Meir ben-Gabai, Abodat Ha-Kodesch, Abodah, XXVII, XXIX; Moscheh Romi, Sefer Schaare Gan Eden, Венеция, 1589; Weber, Jüdische Theologie, § 74, Лейпциг, 1897; Bousset, Die Religion des Judenthums, 270, Берлин, 1903. [J. E., IX, 515—18].
3.