Сотворение мира (נריאת הלולם) подробно описано в Быт., 1 (см. Maace Берешит). — В основу этого описания легло возвышенное представление ο Боге как ο высшей духовной силе; в Нем нет ничего телесного и ограниченного. Бог творит все только словом, не прибегая к физическому действию (исключение составляет сотворение первого человека и женщины, ib., 2, 7, 21, 22; но описание этих двух актов творения Божия заключает в себе глубокую мораль: сотворение человека из праха земли должно приучить человека к смирению и помышлению ο смерти, когда он вернется к своему первоначальному элементу; сотворение женщины из ребра мужчины должно внушить супругам взаимную любовь и верность). Другой отличительной чертой библейского рассказа ο миросотворении заключается в монотеистическом представлении ο Боге: мир сотворен Единым Богом, без помощи других равных или низших существ (полубогов или ангелов); кроме Бога, до сотворения мира ничего не существовало, и никто не мог быть ему помощником в создании вселенной. Третья особенность: отсутствие теогонии. Бог Вечный, без начала и без конца, Он не мог быть создан кем-либо, так как никого и ничего, кроме Него, не было. Эти отличительные свойства библейской космогонии ставят ее вне всякого сравнения с космогониями прочих народов древности. Для оценки и понимания библейского рассказа интересны, главным образом, космогонии финикийцев, египтян и ассиро-вавилонян. Финикийская космогония дошла до нас в различных версиях Филона Библосского (у Евсевия, Praeparatio еv., I, 10), Моха и Евдема (у Дамаския, De primis principiis, 125, стр. 335). Согласно Филону, сначала существовали Πνεύμα (воздух, дуновение) и мутный, темный Χάος (хаос, пропасть, преисподняя). Благодаря их соединению, называемому также Πόθος (тоска), появилась Μώτ, т. е. наполненная импульсами жизни плодоносная материя, в которой содержались зародыши всех вещей. Μώτ преобразовалась в яйцо, которое разделилось на две половины: небо и Землю; засверкали Солнце, Луна и созвездия; когда они приобрели сознание, из них произошли разумные существа, получившие название Ζωφασημίν (צזפי שמים), т. е. стражи неба. Когда благодаря действию Солнца стало светать, a море и Земля накалились, появились ветры, облака и могучие потоки небесной воды; гром загремел и молния засверкала, зашевелились на Земле и в море одушевленные существа. — Евдем, напротив того, утверждает, что вначале были Χρόνος (время, עולם), Πόθος (тоска) и Όμίχλη (туман); из смешения двух последних образовался Αήρ (воздух) и Αύρα (ветерок); из них, в свою очередь — ’Ωόυ (яйцо). — Что касается сотворения человека, то, по Филону, первыми людьми были άνεμος Κολπία и его жена Βάαυ (= נהו?), y которых родились Αιών («век») и Πρωτογονις («первородный»); от последних произошла пара Γένος и Γενεά, потомки которой заселили Финикию, и т. д. — По. древнеегипетскому представлению ο С. М. вначале темное мировое пространство наполнял только бог Nun (т. е. хаотическое скопление вод); из него выделилось яйцо, из которого в виде маленького ребенка вышел бог солнца Re; с ним в мир пришли свет и жизнь, из него сотворены были другие боги (ср. De la Saussaye, Religionsgeschichte, 2-е изд., I, 146 и сл.). Вкратце вавил. космогония заключается в следующем: вначале была пропасти (Apsû = אפם?) и хаос (первобытное море — Tiâmat = תהום). От этой пары произошли три древнейших поколения богов, отделенные друг от друга долгими промежутками времени. Между Tiâmat и ее детьми, новоявленными богами, произошла битва. Наконец один из младших богов, Мардук, захватил власть над вселенной (מראדך может быть = מרא דוך — господин места). Он выступает против Tiâmat. Сподвижники Tiâmat обращаются в бегство, но она сама сопротивляется. Мардук перечисляет ей все ее преступления. Тогда начинается бой. Мардук опутывает ее сетью и направляет против нее бурный ветер, a затем разрывает оружием ее внутренности. Ее союзников он берет в плен и связывает их. После боя боги умилостивляют его подарками; y него являются разумные мысли. Он разрезывает убитое чудовище Tiâmat на две части: из одной половины он делает небо и ставит стражников, чтобы воды не могли вырваться оттуда. Затем он создает остальной мир, на первом плане созвездия, наконец — человека. В этой форме миф относится ко времени гегемонии Вавилона, начиная с Хаммурапи (ок. 2100 г. до Р. Хр.). Эта последняя космогония приводится новейшими учеными в связь с библейским рассказом ο С. М. Особенно Gunkel в своем сочинении «Schöpfung u. Chaos» и в комментариях на кн. Бытия старается доказать, что библейский рассказ находится под влиянием вавилонского. Главным образом он подчеркивает то обстоятельство, что в обоих рассказах мир произошел благодаря разделению первобытного моря (תהום — Tiâmat) на две части, верхние и нижние воды. В последнем его комментарии (Die Urgeschichte u. die Patriarchen, 1911) он сам уж говорит, что о непосредственном заимствовании евреями вавилонского мифа не может быть и речи (ib., стр. 115), но он допускает возможность частичного влияния вавилонской традиции на еврейскую (см. Маасе Берешит). Но к вавилонскому мифу надобно относиться тем более осторожно, что он сохранился не в оригинале, a в ассирийском переводе времен Асурбанипала (669—626), т. е. современника иудейского царя Менаше (см.). В это позднее время библейское мировоззрение уж вполне определилось, и внутреннее его превосходство и его возвышенная простота могли его охранить от бессмысленной и запутанной космогонии ассирийцев. Другие библейские варианты ο С. М., в которых находят сходство с вавилонским мифом, существуют только благодаря субъективному толкованию ученых: Псал., 104, 6 и сл. воспевают не С. М., a современные грандиозные явления природы. Встречающееся здесь слово תהום вовсе не дает права толковать это поэтическое описание, как гимн ο С. М. Удивление поэта при виде того, как бушующее море не выступает из своих берегов, и его убеждение, что море не может этого делать только потому, что Бог заградил ему путь засовом и воротами (Иов, 38, 8—11), ничего общего не имеет с победой Мардука над Тиамат. Вообще, все библейские места, которые воспевают могущество Божие, удерживающее бушующее море в его границах, имеют своим содержанием поэтическое восхваление власти Бога над самым грандиозным явлением природы — морем — и не содержат ничего мифологического (Псал., 33, 6 и сл.; 65, 8; также Молитва Менаше, 3); с С. М. они большею частью ничего общего не имеют. См. еще Дракон, Рагаб. — Ср.: G. L. Bauer, Hebr. Mythologie; Pustkuchen, Urgeschichte; Rosenmüller, Das alte u. neue Morgenland, I: Johannsen, Kosmogonische Ansichten der Inder u. Hebräer, 1833; H. F. Link, Die Urwelt u. das Altertum; Wuttke, Die Kosmogonien d. heidn. Völker, 1850; Lenormant, Les origines de l’histoire, 2-е изд., I, 1880; D. Völter, Aegypten u. die Bibel, Лейден, 1903; KAT3, index; Alf. Jeremias, Das alte Testam. im Lichte d. alten Orients, 2-е изд., 1906, index; Dillmann, Die Genesis, 1886, 4 и сл.; A. Каган, ם׳ נראשית עם פרוש מדעי.
А. С. К.1.